По привычке она тут же огляделась — не слышал ли ее кто-нибудь — и снова выругалась. К сожалению, она была одна посреди этого царства пронизывающего холода и снега, так что даже за самое грубое богохульство некому было ее осудить.
Эйнсли поднялась и принялась отряхиваться. Правда, она и так уже промокла и продрогла до костей, но ей почему-то казалось, что если, в довершение всего, на одежду налипнет снег, то ей будет еще холоднее. Спотыкаясь, девушка двинулась дальше. В голове крутилась одна мысль — какой грех она совершила за свою короткую жизнь, чтобы заслужить такое наказание? Казалось верхом несправедливости, что коварная леди Маргарет сейчас сидит в тепле и уюте Бельфлера, в то время как она, Эйнсли, вынуждена месить этот мерзкий снег, рискуя замерзнуть до смерти. Даже если ей не суждено погибнуть в этом снежном безмолвии, она наверняка свалится в лихорадке, вернувшись в Бельфлер. Эйнсли так устала, что больше всего на свете ей хотелось лечь и уснуть. Однако она знала, что делать этого ни в коем случае нельзя. Сон сейчас — верная гибель. Теперь Эйнсли влекло вперед не только стремление отомстить леди Маргарет за совершенное ею преступление, но и отчаянное желание еще раз увидеть Гейбла и Рональда. Она не желает умирать здесь, в этой снежной пустыне, в полном одиночестве. Ей хотелось хотя бы попрощаться и со своим верным другом Рональдом, и с возлюбленным. Она должна многое им сказать, а для этого надо во что бы то ни стало дойти до Бельфлера. И Эйнсли снова шаг за шагом преодолевала ледяное пространство, отделявшее ее от замка.
В тот момент, когда девушке стало казаться, что силы окончательно покидают ее, вдали вдруг показалось что-то темное. Не смея верить своим глазам, Эйнсли бегом бросилась вперед. Вскоре силуэт принял более отчетливые очертания. Сомнений больше не было — перед ней высился Бельфлер. Эйнсли чуть не заплакала от радости. Впрочем, слезы, даже если бы она сумела их выдавить, наверняка тут же замерзли бы у нее на щеках.
— Теперь остается надеяться, что меня не подстрелит какой-нибудь бдительный страж, приняв за врага или дичь, — пробормотала Эйнсли и, собрав остатки сил, заковыляла к замку.
Стоя на высокой стене замка, Джастис покачал головой, не сводя глаз с крошечной фигурки, которая сквозь снежную завесу упрямо двигалась к Бельфлеру. Невероятно! Увидев подбежавшего Гейбла, Джастис ничего не сказал, лишь молча показал рукой вниз. Фигурка все так же упорно шагала вперед. Гейбл некоторое время всматривался в нее, а потом не удержался от проклятия.
— Тысяча чертей, неужели это Эйнсли? — прошептал он с сомнением в голосе.
— Похоже, что так, — ответил его кузен. — В первый момент я хотел спуститься и помочь ей, но потом передумал.
— Но почему? Она ведь, наверное, до смерти замерзла!
Гейбл был уже готов ринуться на спасение девушки, но Джастис удержал его:
— Возможно. Но не забывай — она из клана Макнейрнов, клана, который славится своей неукротимостью и вероломством. Вполне возможно — впрочем, сам я в это почти не верю, — что девушку решили использовать как приманку, чтобы заставить нас открыть ворота замка.
— Но для того чтобы придумать такой хитроумный план, она должна была добраться до Кенгарвея и поговорить со своими родичами. А ведь времени для этого у Эйнсли не было!
— Пожалуй, ты прав. Впрочем, решать все равно тебе.
— Сделаем так — слегка приоткроем ворота, чтобы прошла только Эйнсли, и предупредим моих людей, чтобы были наготове в случае возможного нападения.
С этими словами Гейбл заторопился вниз, а Джастис начал отдавать приказания воинам.
Приоткрыв ворота, Гейбл выглянул наружу. Он не увидел никого, кроме Эйнсли, которая, спотыкаясь, медленно брела к замку. Первым порывом рыцаря было броситься и помочь девушке, но он сдержался. Желание поспешить на выручку Эйнсли диктовалось эмоциями, чего Гейбл не мог себе позволить — безопасность слишком многих людей зависела от его осторожности. Лишь когда Эйнсли бессильно привалилась к створке, он схватил ее за руку и втащил внутрь, а два стража, охранявшие ворота, тут же поспешили их захлопнуть.
Подведя Эйнсли поближе к воткнутому в стену факелу, рыцарь с тревогой вгляделся в ее побелевшее от холода и усталости лицо. К ним уже спешил Джастис. У Эйнсли зуб на зуб не попадал, а ее наряд был по меньшей мере странен. Негромко застонав, она пошатнулась и чуть не упала, но Гейбл сумел вовремя подхватить ее на руки.
— Вы, очевидно, заблудились, мисс Макнейрн, — пытаясь придать своему голосу твердость и не выдать снедавшей его тревоги, проговорил он. — Кенгарвей гораздо дальше к северу.
— Я прошла много миль пешком, милорд, и выбилась из сил. Пожалуй, мне лучше лечь.
В сопровождении обеспокоенного Джастиса Гейбл направился в замок. Ответ Эйнсли, который она к тому же еле слышно процедила сквозь стиснутые зубы, мало что объяснил ему во всей этой истории. Они вошли в зал, и при более ярком свете Гейблу стало ясно, что пройдет немало времени, прежде чем девушка оправится настолько, чтобы вразумительно отвечать на его вопросы.
Эйнсли слабо зашевелилась, пытаясь оторвать голову от плеча Гейбла. Яркий свет на мгновение ослепил ее, а в следующий момент она увидела Маргарет Фрейзер, стоявшую у входа в обеденный зал. Девушка дернулась так резко, что рыцарь чуть не уронил ее и был вынужден отпустить. Очутившись на полу, Эйнсли покачнулась, едва не потеряв равновесие. Гейбл бросился к ней, протягивая руки, но она отстранилась.
— Меня не так легко убить, как мою мать, — твердо произнесла девушка, глядя прямо в глаза леди Маргарет, которая была в таком бешенстве, что даже не пыталась скрыть своих чувств.
— Боюсь, что бедное дитя так настрадалось, что теперь находится в беспамятстве и бредит, — процедила Маргарет, бросая бегающий взгляд на Гейбла.
— Хватит притворяться, Маргарет! Ты пыталась убить меня, сбросив на голову булыжник, потом подослала своих людей, чтобы они меня прирезали. К чему ты собираешься прибегнуть в следующий раз — к яду? Теперь настала пора отвечать за свои преступления!
— Да она сумасшедшая! Вы только послушайте, что несет эта негодяйка!
Превозмогая боль, Эйнсли израненными пальцами отколола от плаща брошь Фрейзеров и швырнула под ноги сопернице:
— Узнаете эту вещь, миледи? Боюсь, что ваш не слишком умный кузен Ян потерял навсегда своего единственного друга!
— Ты посмела пролить кровь Фрейзеров? Так вот почему она лжет и изворачивается, милорд! — торжествующим тоном провозгласила леди Маргарет, обращаясь к Гейблу. — Просто хочет замести следы…
— Если бы я сейчас не была похожа на ледышку, я с радостью пролила бы еще больше крови, перерезав тебе глотку, — парировала Эйнсли, угрожающе подступая к Маргарет, но Гейбл сумел удержать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Эйнсли поднялась и принялась отряхиваться. Правда, она и так уже промокла и продрогла до костей, но ей почему-то казалось, что если, в довершение всего, на одежду налипнет снег, то ей будет еще холоднее. Спотыкаясь, девушка двинулась дальше. В голове крутилась одна мысль — какой грех она совершила за свою короткую жизнь, чтобы заслужить такое наказание? Казалось верхом несправедливости, что коварная леди Маргарет сейчас сидит в тепле и уюте Бельфлера, в то время как она, Эйнсли, вынуждена месить этот мерзкий снег, рискуя замерзнуть до смерти. Даже если ей не суждено погибнуть в этом снежном безмолвии, она наверняка свалится в лихорадке, вернувшись в Бельфлер. Эйнсли так устала, что больше всего на свете ей хотелось лечь и уснуть. Однако она знала, что делать этого ни в коем случае нельзя. Сон сейчас — верная гибель. Теперь Эйнсли влекло вперед не только стремление отомстить леди Маргарет за совершенное ею преступление, но и отчаянное желание еще раз увидеть Гейбла и Рональда. Она не желает умирать здесь, в этой снежной пустыне, в полном одиночестве. Ей хотелось хотя бы попрощаться и со своим верным другом Рональдом, и с возлюбленным. Она должна многое им сказать, а для этого надо во что бы то ни стало дойти до Бельфлера. И Эйнсли снова шаг за шагом преодолевала ледяное пространство, отделявшее ее от замка.
В тот момент, когда девушке стало казаться, что силы окончательно покидают ее, вдали вдруг показалось что-то темное. Не смея верить своим глазам, Эйнсли бегом бросилась вперед. Вскоре силуэт принял более отчетливые очертания. Сомнений больше не было — перед ней высился Бельфлер. Эйнсли чуть не заплакала от радости. Впрочем, слезы, даже если бы она сумела их выдавить, наверняка тут же замерзли бы у нее на щеках.
— Теперь остается надеяться, что меня не подстрелит какой-нибудь бдительный страж, приняв за врага или дичь, — пробормотала Эйнсли и, собрав остатки сил, заковыляла к замку.
Стоя на высокой стене замка, Джастис покачал головой, не сводя глаз с крошечной фигурки, которая сквозь снежную завесу упрямо двигалась к Бельфлеру. Невероятно! Увидев подбежавшего Гейбла, Джастис ничего не сказал, лишь молча показал рукой вниз. Фигурка все так же упорно шагала вперед. Гейбл некоторое время всматривался в нее, а потом не удержался от проклятия.
— Тысяча чертей, неужели это Эйнсли? — прошептал он с сомнением в голосе.
— Похоже, что так, — ответил его кузен. — В первый момент я хотел спуститься и помочь ей, но потом передумал.
— Но почему? Она ведь, наверное, до смерти замерзла!
Гейбл был уже готов ринуться на спасение девушки, но Джастис удержал его:
— Возможно. Но не забывай — она из клана Макнейрнов, клана, который славится своей неукротимостью и вероломством. Вполне возможно — впрочем, сам я в это почти не верю, — что девушку решили использовать как приманку, чтобы заставить нас открыть ворота замка.
— Но для того чтобы придумать такой хитроумный план, она должна была добраться до Кенгарвея и поговорить со своими родичами. А ведь времени для этого у Эйнсли не было!
— Пожалуй, ты прав. Впрочем, решать все равно тебе.
— Сделаем так — слегка приоткроем ворота, чтобы прошла только Эйнсли, и предупредим моих людей, чтобы были наготове в случае возможного нападения.
С этими словами Гейбл заторопился вниз, а Джастис начал отдавать приказания воинам.
Приоткрыв ворота, Гейбл выглянул наружу. Он не увидел никого, кроме Эйнсли, которая, спотыкаясь, медленно брела к замку. Первым порывом рыцаря было броситься и помочь девушке, но он сдержался. Желание поспешить на выручку Эйнсли диктовалось эмоциями, чего Гейбл не мог себе позволить — безопасность слишком многих людей зависела от его осторожности. Лишь когда Эйнсли бессильно привалилась к створке, он схватил ее за руку и втащил внутрь, а два стража, охранявшие ворота, тут же поспешили их захлопнуть.
Подведя Эйнсли поближе к воткнутому в стену факелу, рыцарь с тревогой вгляделся в ее побелевшее от холода и усталости лицо. К ним уже спешил Джастис. У Эйнсли зуб на зуб не попадал, а ее наряд был по меньшей мере странен. Негромко застонав, она пошатнулась и чуть не упала, но Гейбл сумел вовремя подхватить ее на руки.
— Вы, очевидно, заблудились, мисс Макнейрн, — пытаясь придать своему голосу твердость и не выдать снедавшей его тревоги, проговорил он. — Кенгарвей гораздо дальше к северу.
— Я прошла много миль пешком, милорд, и выбилась из сил. Пожалуй, мне лучше лечь.
В сопровождении обеспокоенного Джастиса Гейбл направился в замок. Ответ Эйнсли, который она к тому же еле слышно процедила сквозь стиснутые зубы, мало что объяснил ему во всей этой истории. Они вошли в зал, и при более ярком свете Гейблу стало ясно, что пройдет немало времени, прежде чем девушка оправится настолько, чтобы вразумительно отвечать на его вопросы.
Эйнсли слабо зашевелилась, пытаясь оторвать голову от плеча Гейбла. Яркий свет на мгновение ослепил ее, а в следующий момент она увидела Маргарет Фрейзер, стоявшую у входа в обеденный зал. Девушка дернулась так резко, что рыцарь чуть не уронил ее и был вынужден отпустить. Очутившись на полу, Эйнсли покачнулась, едва не потеряв равновесие. Гейбл бросился к ней, протягивая руки, но она отстранилась.
— Меня не так легко убить, как мою мать, — твердо произнесла девушка, глядя прямо в глаза леди Маргарет, которая была в таком бешенстве, что даже не пыталась скрыть своих чувств.
— Боюсь, что бедное дитя так настрадалось, что теперь находится в беспамятстве и бредит, — процедила Маргарет, бросая бегающий взгляд на Гейбла.
— Хватит притворяться, Маргарет! Ты пыталась убить меня, сбросив на голову булыжник, потом подослала своих людей, чтобы они меня прирезали. К чему ты собираешься прибегнуть в следующий раз — к яду? Теперь настала пора отвечать за свои преступления!
— Да она сумасшедшая! Вы только послушайте, что несет эта негодяйка!
Превозмогая боль, Эйнсли израненными пальцами отколола от плаща брошь Фрейзеров и швырнула под ноги сопернице:
— Узнаете эту вещь, миледи? Боюсь, что ваш не слишком умный кузен Ян потерял навсегда своего единственного друга!
— Ты посмела пролить кровь Фрейзеров? Так вот почему она лжет и изворачивается, милорд! — торжествующим тоном провозгласила леди Маргарет, обращаясь к Гейблу. — Просто хочет замести следы…
— Если бы я сейчас не была похожа на ледышку, я с радостью пролила бы еще больше крови, перерезав тебе глотку, — парировала Эйнсли, угрожающе подступая к Маргарет, но Гейбл сумел удержать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86