А путь Лукаса лежал сначала к жилищу Родни Стоуна, а потом за город, в Хэмпстед, где ему надо было еще раз поговорить с родственницей мистера Стоуна. Но все равно… В последнее время Лукас слишком часто сталкивался с сэром Мэтью Пейджем — и это лорду Дандасу нравилось все меньше и меньше. Ему давно хотелось высказать все, что он чувствует н думает по этому поводу, и сдерживаться становилось все труднее.
У чугунных ворот Дандас-хауса Розмари Уайльд остановилась, но не спешила попрощаться с сэром Мэтью.
— Почему бы тебе не зайти и не выпить рюмочку шерри? — предложила она. — Мне хотелось бы, чтобы ты познакомился с моей невесткой. Она совсем не похожа на томную новобрачную, Мэт. Думаю, она попросит тебя помочь с устройством приютских детей или станет уговаривать, чтобы ты сделал пожертвование ее монастырю.
Розмари засмеялась.
В ответном смехе сэра Мэтью сквозила горечь.
— Мне бы очень хотелось, — сказал он, — зайти к тебе, Роди, но не думаю, что это понравится твоему сыну.
Улыбка исчезла с ее лица.
— Кое-что все-таки изменилось, Мэт, — тихо ответила она. — Теперь при встречах вы с Лукасом всегда вежливы друг с другом.
— О, не заблуждайся на этот счет, дорогая! — возразил сэр Мэтью. — Твой сын по-прежнему видит во мне своего смертельного врага.
Женщина побледнела.
— Я уверена, что ты ошибаешься, — быстро проговорила она.
— Ты действительно так думаешь? — всматриваясь в ее лицо изучающим взглядом, осведомился мистер Пейдж. — Тогда отчего Лукас до сих пор не соизволил представить меня своей жене? Случаев для этого было предостаточно. К тому же, учитывая происшествие на балу у Беллы…
— Лукаса сейчас нет, — быстро вставила Розмари, стараясь прервать неприятный разговор, но предложила: — Ничто не помешает мне представить тебя Джессике.
Сэр Мэтью нахмурился.
— Роди, — раздраженно промолвил он, — дело совсем не в этом! Ты же все прекрасно понимаешь. Так к чему притворяться? Между твоим сыном и мной никогда не будет мира. И ты должна это признать.
Розмари накрыла его руку ладонью и взглянула на него с мольбой в глазах.
— Ему нужно время, — попыталась она оправдать сына, — чтобы привыкнуть к мысли, что мы будем вместе. Будь терпелив, Мэт. Лукас давно не ребенок. Он смирится…
Но, увидев, что лицо Мэта окаменело, она воскликнула:
— Мы заставили его страдать, Мэт! Наш поступок он помнил все эти годы и испытывал боль. Такое нелегко простить…
— Меня не интересует, простил он нас или нет, — довольно резко ответил сэр Мэтью. — Я не стыжусь того, что мы были любовниками. Жизнь наша была невыносимой. Мы дарили друг другу радость, которой потом я был лишен пятнадцать лет! И если счастье мое зависит от твоего сына, то прямо скажи мне об этом. Тогда я буду знать: надеяться мне больше не на что.
Наступило молчание, и тихий стук собственного сердца показался женщине медленным и мерным, как похоронный звон. Еще минуту назад она наслаждалась теплом и светом солнечного дня. Они с Мэтью были счастливы и флиртовали друг с другом, довольные уже тем, что они вместе. Теперь же холод в его глазах пугал Розмари. Лицо Мэтью стало бледным и напряженным, точно он ожидал удара.
Но удара не будет. Она не собирается отказываться от Мэтью второй раз — и не столько потому, что сама мечтает о любви, сколько ради счастья этого мужчины. Все те годы, что они прожили в разлуке, Розмари по-настоящему не понимала, как он страдал. Она была слишком поглощена собственными чувствами: виной, горем, отчаянием… Она знала, что у него были после нее другие женщины, много женщин; и решила, что, потеряв ее, он оправился от потрясения гораздо быстрее, чем она. Однако это было не так. Несмотря на все его романы и всех его любовниц, он был все время страшно одинок. Господи, она даже не представляла себе, как же одинок он был! Ведь у нее был сын. А все, что было у Мэтью, — это жена, больная, прикованная к инвалидной коляске, которая к тому же глубоко презирала его.
Розмари знала об этом и все это понимала — умом. Теперь же она почувствовала все это сердцем. Мэтью не был непобедимым рыцарем в сверкающих доспехах, каким казался ей в те давние годы, когда она была молодой. Он был нормальным мужчиной, со всеми недостатками и сомнениями, присущими живым людям.
И она не могла допустить, чтобы он снова страдал от одиночества.
Наконец Розмари прошептала:
— Когда я с тобой, все кажется таким простым…
— А все действительно очень просто! — Глаза его сверкнули. — Давай перестанем оглядываться на других. И поженимся немедленно. Что мешает нам сделать это? В конце концов, мы ведь можем сбежать. Я хочу сказать — прямо сейчас, в эту самую минуту. Мы могли бы купить все необходимое по пути в Шотландию или в какую-нибудь другую страну на континенте. Мы отправимся туда, куда ты сама захочешь. Ну давай хоть раз в жизни подумаем о себе! А лучше — вообще не будем думать и поступим так, как велит нам сердце!
Она изумленно взглянула на него.
— Ты шутишь, Мэт! — воскликнула она.
— Никогда в жизни я не был более серьезным, — заверил ее сэр Мэтью.
— Но, Мэт, я же не могу просто так взять и все бросить! — в отчаянии вскричала она. — У меня есть обязательства, долг перед семьей… К тому же я несу ответственность за свою подопечную. Ты должен это понять!
— То же самое — или что-то очень похожее — ты уже писала мне однажды иного лет назад, — с горечью напомнил ей мистер Пейдж. — Значит, ничего не изменилось… Все осталось по-прежнему, верно, Роди?
— Тогда мы оба состояли в браке и… — стала оправдываться она.
Он прервал ее, не дав договорить.
— Да, и с той поры мы только и делали, что расплачивались за свои грехи, — заявил он несколько язвительно. — И если твой сын будет стоять на своем, то мы будем расплачиваться за них до конца своих дней.
Розмари тихо сказала:
— Я прошу только об одном: дай мне еще немножко времени! Ты же понимаешь, что дело тут не во мне, а в моем сыне. Я не хочу сделать ему больно, Мэт, и не хочу потерять его.
В глазах сэра Мэтью появилось неприятное выражение холодной покорности, и, прежде чем он заговорил, Розмари уже знала, что он сейчас скажет.
— Итак, мы вернулись к тому, с чего начали, — с горечью промолвил сэр Мэтью. — Мне кажется, я давно подозревал, каким будет твой ответ, хотя и пытался убедить себя в обратном. Из нас двоих — меня и твоего сына — ты всегда выберешь сына.
Розмари побледнела.
— Да почему я должна выбирать кого-то из вас?! — вскричала она в страшном волнении.
— Потому что он заставит тебя это сделать, — ответил сэр Мэтью.
Он стряхнул ее ладонь со своей руки и отступил на шаг назад.
— Я думал, что мое терпение безгранично, — проговорил он спустя мгновение, — однако теперь понял, что заблуждался. Оказывается, всему есть предел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
У чугунных ворот Дандас-хауса Розмари Уайльд остановилась, но не спешила попрощаться с сэром Мэтью.
— Почему бы тебе не зайти и не выпить рюмочку шерри? — предложила она. — Мне хотелось бы, чтобы ты познакомился с моей невесткой. Она совсем не похожа на томную новобрачную, Мэт. Думаю, она попросит тебя помочь с устройством приютских детей или станет уговаривать, чтобы ты сделал пожертвование ее монастырю.
Розмари засмеялась.
В ответном смехе сэра Мэтью сквозила горечь.
— Мне бы очень хотелось, — сказал он, — зайти к тебе, Роди, но не думаю, что это понравится твоему сыну.
Улыбка исчезла с ее лица.
— Кое-что все-таки изменилось, Мэт, — тихо ответила она. — Теперь при встречах вы с Лукасом всегда вежливы друг с другом.
— О, не заблуждайся на этот счет, дорогая! — возразил сэр Мэтью. — Твой сын по-прежнему видит во мне своего смертельного врага.
Женщина побледнела.
— Я уверена, что ты ошибаешься, — быстро проговорила она.
— Ты действительно так думаешь? — всматриваясь в ее лицо изучающим взглядом, осведомился мистер Пейдж. — Тогда отчего Лукас до сих пор не соизволил представить меня своей жене? Случаев для этого было предостаточно. К тому же, учитывая происшествие на балу у Беллы…
— Лукаса сейчас нет, — быстро вставила Розмари, стараясь прервать неприятный разговор, но предложила: — Ничто не помешает мне представить тебя Джессике.
Сэр Мэтью нахмурился.
— Роди, — раздраженно промолвил он, — дело совсем не в этом! Ты же все прекрасно понимаешь. Так к чему притворяться? Между твоим сыном и мной никогда не будет мира. И ты должна это признать.
Розмари накрыла его руку ладонью и взглянула на него с мольбой в глазах.
— Ему нужно время, — попыталась она оправдать сына, — чтобы привыкнуть к мысли, что мы будем вместе. Будь терпелив, Мэт. Лукас давно не ребенок. Он смирится…
Но, увидев, что лицо Мэта окаменело, она воскликнула:
— Мы заставили его страдать, Мэт! Наш поступок он помнил все эти годы и испытывал боль. Такое нелегко простить…
— Меня не интересует, простил он нас или нет, — довольно резко ответил сэр Мэтью. — Я не стыжусь того, что мы были любовниками. Жизнь наша была невыносимой. Мы дарили друг другу радость, которой потом я был лишен пятнадцать лет! И если счастье мое зависит от твоего сына, то прямо скажи мне об этом. Тогда я буду знать: надеяться мне больше не на что.
Наступило молчание, и тихий стук собственного сердца показался женщине медленным и мерным, как похоронный звон. Еще минуту назад она наслаждалась теплом и светом солнечного дня. Они с Мэтью были счастливы и флиртовали друг с другом, довольные уже тем, что они вместе. Теперь же холод в его глазах пугал Розмари. Лицо Мэтью стало бледным и напряженным, точно он ожидал удара.
Но удара не будет. Она не собирается отказываться от Мэтью второй раз — и не столько потому, что сама мечтает о любви, сколько ради счастья этого мужчины. Все те годы, что они прожили в разлуке, Розмари по-настоящему не понимала, как он страдал. Она была слишком поглощена собственными чувствами: виной, горем, отчаянием… Она знала, что у него были после нее другие женщины, много женщин; и решила, что, потеряв ее, он оправился от потрясения гораздо быстрее, чем она. Однако это было не так. Несмотря на все его романы и всех его любовниц, он был все время страшно одинок. Господи, она даже не представляла себе, как же одинок он был! Ведь у нее был сын. А все, что было у Мэтью, — это жена, больная, прикованная к инвалидной коляске, которая к тому же глубоко презирала его.
Розмари знала об этом и все это понимала — умом. Теперь же она почувствовала все это сердцем. Мэтью не был непобедимым рыцарем в сверкающих доспехах, каким казался ей в те давние годы, когда она была молодой. Он был нормальным мужчиной, со всеми недостатками и сомнениями, присущими живым людям.
И она не могла допустить, чтобы он снова страдал от одиночества.
Наконец Розмари прошептала:
— Когда я с тобой, все кажется таким простым…
— А все действительно очень просто! — Глаза его сверкнули. — Давай перестанем оглядываться на других. И поженимся немедленно. Что мешает нам сделать это? В конце концов, мы ведь можем сбежать. Я хочу сказать — прямо сейчас, в эту самую минуту. Мы могли бы купить все необходимое по пути в Шотландию или в какую-нибудь другую страну на континенте. Мы отправимся туда, куда ты сама захочешь. Ну давай хоть раз в жизни подумаем о себе! А лучше — вообще не будем думать и поступим так, как велит нам сердце!
Она изумленно взглянула на него.
— Ты шутишь, Мэт! — воскликнула она.
— Никогда в жизни я не был более серьезным, — заверил ее сэр Мэтью.
— Но, Мэт, я же не могу просто так взять и все бросить! — в отчаянии вскричала она. — У меня есть обязательства, долг перед семьей… К тому же я несу ответственность за свою подопечную. Ты должен это понять!
— То же самое — или что-то очень похожее — ты уже писала мне однажды иного лет назад, — с горечью напомнил ей мистер Пейдж. — Значит, ничего не изменилось… Все осталось по-прежнему, верно, Роди?
— Тогда мы оба состояли в браке и… — стала оправдываться она.
Он прервал ее, не дав договорить.
— Да, и с той поры мы только и делали, что расплачивались за свои грехи, — заявил он несколько язвительно. — И если твой сын будет стоять на своем, то мы будем расплачиваться за них до конца своих дней.
Розмари тихо сказала:
— Я прошу только об одном: дай мне еще немножко времени! Ты же понимаешь, что дело тут не во мне, а в моем сыне. Я не хочу сделать ему больно, Мэт, и не хочу потерять его.
В глазах сэра Мэтью появилось неприятное выражение холодной покорности, и, прежде чем он заговорил, Розмари уже знала, что он сейчас скажет.
— Итак, мы вернулись к тому, с чего начали, — с горечью промолвил сэр Мэтью. — Мне кажется, я давно подозревал, каким будет твой ответ, хотя и пытался убедить себя в обратном. Из нас двоих — меня и твоего сына — ты всегда выберешь сына.
Розмари побледнела.
— Да почему я должна выбирать кого-то из вас?! — вскричала она в страшном волнении.
— Потому что он заставит тебя это сделать, — ответил сэр Мэтью.
Он стряхнул ее ладонь со своей руки и отступил на шаг назад.
— Я думал, что мое терпение безгранично, — проговорил он спустя мгновение, — однако теперь понял, что заблуждался. Оказывается, всему есть предел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120