Степень компьютеризации этого механизма является максимальной. Она превосходит таковую даже крупнейших деловых империй планеты. Высшие военные чины ЗС иногда признаются в том, что они лишь выполняют чью-то чужую волю. Найти человека, ответственного за операции «малых войн», в принципе невозможно.
Рядовые граждане ЗС догадываются о подготовке к очередной «малой войне» по работе пропагандистского аппарата. Вот как, например, этот аппарат работал в связи с предстоящей войной против Кари. Несколько лет назад президент Кари Ниесух изображался как демократ и реформатор, направлявший свою страну по пути западнизации. Его с почётом принимали в столицах стран ЗС и в Запад-Сити. Издавали о нем книги. Делали фильмы. Оказывали поддержку экономике Кари и всячески афишировали это. Прославляли курорты Кари, поощряли туризм туда.
Потом наступило затишье. В средствах массовой информации о Кари и о Ниесухе ни звука, как будто их и не было. Прекратилась реклама курортов Кари. Стали появляться намёки на то, что там не все благополучно. Намёки переросли в более явные утверждения. Заговорили о диктаторских замашках Ниесуха, о расправах с оппозицией, о нарушении прав человека. В ЗС стали появляться беженцы из Кари и выступать с разоблачениями зверств режима. Появились намёки на то, что в Кари создаётся мощная армия, вооружённая атомным, химическим, бактериологическим и психологическим оружием. Намёки сменились пространными описаниями армии Кари и захватнических намерений Ниесуха.
И вот Ниесух уже выглядит в глазах граждан ЗС как кровавый диктатор и потенциальный агрессор. Если ЗС начнёт против него превентивную войну, начнётся всеобщее ликование. Все ждут эту войну. В глубине души все знают, что образ Кари, Ниесуха и их намерений есть пропагандистская ложь. Тем не менее все переживают эту ложь так, как будто это — святая истина. И преисполняются негодованием по адресу носителя мирового зла Ниесуха. И жаждут избавить человечество от угрозы мировой войны и освободить несчастный народ Кари от диктаторского режима Ниесуха.
Все знают, что разгромить фиктивную армию Кари можно в несколько часов, не потеряв ни одного солдата. Но все переживают предстоящую войну так, будто это будет проявление величайшей жертвенности и героизма. От добровольцев, жаждущих совершить геройские подвиги и пожертвовать жизнью во имя мировой справедливости, нет отбоя. Все игнорируют то, что эти «герои» не пожертвуют даже чашкой кофе и пачкой сигарет ради этой мифической справедливости.
У нас в МЦ о предстоящей войне говорят с циничной откровенностью. Причём и эта откровенность выглядит столь же фальшиво, как и официальное лицемерие. Я на этом материале ощутил, что есть нечто более страшное, чем самообман, ненависть, лицемерие, цинизм и прочие негативные явления нашей психологии, а именно — ледяное безразличие, принимающее обличие некоей человечности хотя бы в такой негативной форме.
Информация и убеждения
Мне потребовалось очень мало времени для того, чтобы заметить одно поразительное явление. Несмотря на все внешние, половые, возрастные, профессиональные, служебные и прочие различия, во всех сотрудниках МЦ преобладает что-то такое, что делает их всех одинаковыми. Одинаковыми, как солдаты, вороны, москиты, муравьи. А лучше сказать — как роботы одной серии. В чем тут дело? Я установил два основания для этого.
Мы имеем дело с практически неограниченной информацией обо всем на свете. Чем бы мы ни занимались, через несколько месяцев «купания» в одном и том же океане информации мы невольно накапливаем в себе примерно одинаковую сумму информации и вырабатываем примерно одинаковую способность добывать информацию. Наши природные различия нивелируются из-за одинаковой интеллектуально-информационной техники и одинаковой информированности. Это — первое из упомянутых оснований.
Второе основание — отсутствие убеждений, то есть субъективного отношения к информации, с которой мы имеем дело профессионально. Убеждения нам здесь не нужны. Мы здесь не для того, чтобы вырабатывать свои убеждения, — здесь не учебное и научно-исследовательское учреждение. Мы здесь для того, чтобы обрабатывать и поставлять беспристрастную информацию для кого-то другого. Люди с явно выраженной и развитой убеждённостью сюда сами не идут или не допускаются вообще. А если кто и проскакивает случайно (как, например, я), отказ от убеждений и даже от способности вырабатывать какие-то убеждения становится для пего условием получения постоянной работы.
Здесь нежелательны даже убеждения, соответствующие официальной установке. Ты обязан добросовестно выполнять её, и все. Ты не можешь её критиковать, но не можешь и проявлять убеждённость в её правоте, ибо это выдаёт твою способность быть пристрастным. Мы суть интеллектуальные солдаты, бесстрастно выполняющие свои солдатские обязанности. А ещё точнее — мы человекообразные информационные роботы.
Чтобы позволить себе иметь убеждения, нужно иметь независимые ни от кого средства существования. Кроме того, твои убеждения не должны вступать в резкий конфликт с тем окружением, в котором ты их высказываешь. А если ты хочешь, чтобы твои убеждения стали достоянием широкого круга людей, ты должен иметь какие-то общественно значимые силы, способные защитить и поддержать тебя.
После создания общей компьютерной сети ЗС появилась возможность нелегально запускать свои убеждения в эту сеть. Но это надо уметь. К тому же это — преступление. Значит, ты должен делать это анонимно. А анонимность лишает убеждения индивидуальности и превращает их в безликую информацию.
Мои разговоры с Филом, Ро, Нором и Маком на первый взгляд выглядят как обмен мнениями, то есть убеждениями. Но они таковы лишь по словесной форме. По сути же они суть лишь определённая ориентация информационного потока. Первое время с моей стороны как-то проскакивал элемент убеждённости, и мои собеседники невольно включались в своего рода игру. Но этот элемент постепенно ослабевает. Я все более превращаюсь, как и все, в машину, играющую с информацией. Смогу я достичь такого состояния, когда я могу сказать себе, что у меня нет убеждений, или нет, от этого зависит моя судьба.
Компьютерные преступления
Разоблачили нескольких сотрудников МЦ, благодаря которым преступный бизнес получил доступ в компьютерную сеть Верховного Конгресса. Нам напомнили о том, какие обязательства мы взяли на себя при поступлении на работу в МЦ, и о том, какое наказание ожидает нас в случае несоблюдения этих обязательств.
В самом начале компьютерной эры казалось, что эта сфера вообще недоступна для преступников. Но очень скоро наступило разочарование на этот счёт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Рядовые граждане ЗС догадываются о подготовке к очередной «малой войне» по работе пропагандистского аппарата. Вот как, например, этот аппарат работал в связи с предстоящей войной против Кари. Несколько лет назад президент Кари Ниесух изображался как демократ и реформатор, направлявший свою страну по пути западнизации. Его с почётом принимали в столицах стран ЗС и в Запад-Сити. Издавали о нем книги. Делали фильмы. Оказывали поддержку экономике Кари и всячески афишировали это. Прославляли курорты Кари, поощряли туризм туда.
Потом наступило затишье. В средствах массовой информации о Кари и о Ниесухе ни звука, как будто их и не было. Прекратилась реклама курортов Кари. Стали появляться намёки на то, что там не все благополучно. Намёки переросли в более явные утверждения. Заговорили о диктаторских замашках Ниесуха, о расправах с оппозицией, о нарушении прав человека. В ЗС стали появляться беженцы из Кари и выступать с разоблачениями зверств режима. Появились намёки на то, что в Кари создаётся мощная армия, вооружённая атомным, химическим, бактериологическим и психологическим оружием. Намёки сменились пространными описаниями армии Кари и захватнических намерений Ниесуха.
И вот Ниесух уже выглядит в глазах граждан ЗС как кровавый диктатор и потенциальный агрессор. Если ЗС начнёт против него превентивную войну, начнётся всеобщее ликование. Все ждут эту войну. В глубине души все знают, что образ Кари, Ниесуха и их намерений есть пропагандистская ложь. Тем не менее все переживают эту ложь так, как будто это — святая истина. И преисполняются негодованием по адресу носителя мирового зла Ниесуха. И жаждут избавить человечество от угрозы мировой войны и освободить несчастный народ Кари от диктаторского режима Ниесуха.
Все знают, что разгромить фиктивную армию Кари можно в несколько часов, не потеряв ни одного солдата. Но все переживают предстоящую войну так, будто это будет проявление величайшей жертвенности и героизма. От добровольцев, жаждущих совершить геройские подвиги и пожертвовать жизнью во имя мировой справедливости, нет отбоя. Все игнорируют то, что эти «герои» не пожертвуют даже чашкой кофе и пачкой сигарет ради этой мифической справедливости.
У нас в МЦ о предстоящей войне говорят с циничной откровенностью. Причём и эта откровенность выглядит столь же фальшиво, как и официальное лицемерие. Я на этом материале ощутил, что есть нечто более страшное, чем самообман, ненависть, лицемерие, цинизм и прочие негативные явления нашей психологии, а именно — ледяное безразличие, принимающее обличие некоей человечности хотя бы в такой негативной форме.
Информация и убеждения
Мне потребовалось очень мало времени для того, чтобы заметить одно поразительное явление. Несмотря на все внешние, половые, возрастные, профессиональные, служебные и прочие различия, во всех сотрудниках МЦ преобладает что-то такое, что делает их всех одинаковыми. Одинаковыми, как солдаты, вороны, москиты, муравьи. А лучше сказать — как роботы одной серии. В чем тут дело? Я установил два основания для этого.
Мы имеем дело с практически неограниченной информацией обо всем на свете. Чем бы мы ни занимались, через несколько месяцев «купания» в одном и том же океане информации мы невольно накапливаем в себе примерно одинаковую сумму информации и вырабатываем примерно одинаковую способность добывать информацию. Наши природные различия нивелируются из-за одинаковой интеллектуально-информационной техники и одинаковой информированности. Это — первое из упомянутых оснований.
Второе основание — отсутствие убеждений, то есть субъективного отношения к информации, с которой мы имеем дело профессионально. Убеждения нам здесь не нужны. Мы здесь не для того, чтобы вырабатывать свои убеждения, — здесь не учебное и научно-исследовательское учреждение. Мы здесь для того, чтобы обрабатывать и поставлять беспристрастную информацию для кого-то другого. Люди с явно выраженной и развитой убеждённостью сюда сами не идут или не допускаются вообще. А если кто и проскакивает случайно (как, например, я), отказ от убеждений и даже от способности вырабатывать какие-то убеждения становится для пего условием получения постоянной работы.
Здесь нежелательны даже убеждения, соответствующие официальной установке. Ты обязан добросовестно выполнять её, и все. Ты не можешь её критиковать, но не можешь и проявлять убеждённость в её правоте, ибо это выдаёт твою способность быть пристрастным. Мы суть интеллектуальные солдаты, бесстрастно выполняющие свои солдатские обязанности. А ещё точнее — мы человекообразные информационные роботы.
Чтобы позволить себе иметь убеждения, нужно иметь независимые ни от кого средства существования. Кроме того, твои убеждения не должны вступать в резкий конфликт с тем окружением, в котором ты их высказываешь. А если ты хочешь, чтобы твои убеждения стали достоянием широкого круга людей, ты должен иметь какие-то общественно значимые силы, способные защитить и поддержать тебя.
После создания общей компьютерной сети ЗС появилась возможность нелегально запускать свои убеждения в эту сеть. Но это надо уметь. К тому же это — преступление. Значит, ты должен делать это анонимно. А анонимность лишает убеждения индивидуальности и превращает их в безликую информацию.
Мои разговоры с Филом, Ро, Нором и Маком на первый взгляд выглядят как обмен мнениями, то есть убеждениями. Но они таковы лишь по словесной форме. По сути же они суть лишь определённая ориентация информационного потока. Первое время с моей стороны как-то проскакивал элемент убеждённости, и мои собеседники невольно включались в своего рода игру. Но этот элемент постепенно ослабевает. Я все более превращаюсь, как и все, в машину, играющую с информацией. Смогу я достичь такого состояния, когда я могу сказать себе, что у меня нет убеждений, или нет, от этого зависит моя судьба.
Компьютерные преступления
Разоблачили нескольких сотрудников МЦ, благодаря которым преступный бизнес получил доступ в компьютерную сеть Верховного Конгресса. Нам напомнили о том, какие обязательства мы взяли на себя при поступлении на работу в МЦ, и о том, какое наказание ожидает нас в случае несоблюдения этих обязательств.
В самом начале компьютерной эры казалось, что эта сфера вообще недоступна для преступников. Но очень скоро наступило разочарование на этот счёт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116