В первом случае частные предприниматели организуют дело на основе кредитов, которые они получают от денежного механизма. Доля их собственного капитала в общей сумме капиталов ничтожна. Независимый частный собственник, ведущий дело исключительно на свой страх и риск, стал редким исключением или временным состоянием. Во втором случае функции капиталиста стала выполнять организация из лиц, ни одно из которых не является полным собственником предприятия. Все они суть наёмные лица.
Таким образом, в экономике Запада частное предпринимательство перестало быть неразрывно связанным с отношением частной собственности и с персональными собственниками. Капиталист либо рассеялся в массе людей, каждый из которых по отдельности не есть капиталист, либо превратился в организацию наёмных лиц, либо стал подчинённым лицом денежного механизма. Понятия «капиталист» и «капитализм» потеряли социологический смысл. С ними уже нельзя адекватно описать специфику и сущность западного общества. И с этой точки зрения, западное общество перестало быть капиталистическим. Оно стало обществом денежного тоталитаризма.
Во внутренней организации экономики произошло полное очищение деловых клеточек (предприятий) от всего того, что непосредственно не относится к делу. Они превратились в деловые машины, максимально упрощённые в качестве человеческих объединений. В них действует жестокая деловая дисциплина, максимально используются силы сотрудников, доведена до предела интенсивность труда. Во взаимоотношениях между клеточками отошла на задний план свободная конкуренция. Главную роль стали играть априорные экономические расчёты, планирование, сговоры, регулирующая роль государства и банков. Предложение стало доминировать над спросом, огромную силу приобрели средства манипулирования спросом и потреблением.
Начался интенсивный процесс глобализации экономики. Он означал не просто расширение сферы экономической активности и установление определённых отношений между некими равноправными партнёрами, а образование наднациональных и глобальных экономических империй, можно сказать — образование сверхэкономики. Эти империи приобрели такую силу, что от них решающим образом стала зависеть судьба экономики национальных государств Запада, не говоря уж о прочем мире. Сверхэкономика стала властвовать над экономикой в её традиционном смысле — над экономикой первого уровня. Тут все большую роль начинали играть средства внеэкономические, а именно — политическое давление и вооружённые силы стран Запада.
С точки зрения системы власти и управления, западное общество до сих пор считается демократией. И в этом отношении требуется внести корректив.
Бесспорно, многопартийность, разделение властей, выборность органов власти, их сменяемость, публичность их работы и другие признаки западной демократии можно наблюдать даже в современной политической системе Запада. Но они никогда не исчерпывали систему власти и управления западного общества. Они всегда были лишь частью последней, причём не самой главной. Они были на виду, производили много шуму, создавая ложную видимость сущности власти. Есть универсальные законы всякой государственности, не имеющие ничего общего с демократией. Возьмём, например, её масштабы. Эта сфера в западных странах была огромной по числу занятых в ней людей, по затратам на неё и по её роли в обществе. Лишь ничтожная часть занятых в ней людей были выборные члены представительных учреждений. Причём и они, как правило, были профессиональные политики. Государство фактически вторгалось во все сферы общественной жизни. Оно было владельцем и распорядителем гигантских денежных сумм, важнейшим участником денежного механизма, крупнейшим организатором предприятий и мероприятий большого масштаба.
Во второй половине XX века упомянутые факторы достигли таких масштабов, что можно было констатировать возникновение второго уровня государственности — уровня сверхгосударственности. Помимо упомянутых факторов, он формировался также по таким линиям. Первая из них — образование «кухни власти», то есть власти над самой гигантской системой власти, внутренней власти. Последняя не фиксируется формально, то есть как официально признанный орган государственной власти. Она складывается из людей самого различного рода — представителей администрации, сотрудников личных канцелярий, сотрудников секретных служб, родственников представителей высшей власти, советников, К ним примыкает и частично входит в их число околоправительственное множество людей, состоящее из представителей частных интересов, лоббистов, мафиозных групп, личных друзей. Вторую линию образует совокупность секретных учреждений официальной власти и вообще всех тех, кто организует и осуществляет скрытый аспект деятельности государственной власти. Каковы масштабы этого аспекта и какими средствами он оперирует, невозможно узнать. Публичная власть не делает важных шагов без его ведома. Третья линия — образование всякого рода объединений из множества активных личностей, занимающих высокое положение на иерархической лестнице социальных позиций. По своему положению, по подлежащим их контролю ресурсам, по их статусу, по богатству, по известности, по популярности эти личности являются наиболее влиятельными в обществе. Это — правящая элита. И четвёртая линия — образование бесчисленных учреждений и организаций блоков и союзов западных стран, а также системы средств образования глобального общества и управления им.
Система сверхгосударственности не содержит в себе ни крупицы демократической власти. Тут нет никаких политических партий, нет никакого разделения властей, публичность сведена к минимуму или исключена совсем, преобладает принцип секретности, кастовости, личных сговоров. Члены правящего слоя образуют замкнутые касты.
Я не могу здесь останавливаться на том, каких масштабов в западном обществе достигли массмедиа, система идеологического оболванивания масс, массовая культура, средства коммуникации и другие факторы колоссального прогресса человечества в нашем веке и какую мощь они приобрели. Совместно с рассмотренными изменениями в сфере экономики и государственности они преобразовали западное общество настолько, что можно констатировать возникновение качественно нового социального феномена — западнизма.
Процесс формирования западнизма происходил одновременно как процесс интеграции Запада и формирования Глобального Общества. Тут имело место не случайное историческое совпадение, а глубокая связь. Эти процессы явились различными аспектами единого мирового процесса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Таким образом, в экономике Запада частное предпринимательство перестало быть неразрывно связанным с отношением частной собственности и с персональными собственниками. Капиталист либо рассеялся в массе людей, каждый из которых по отдельности не есть капиталист, либо превратился в организацию наёмных лиц, либо стал подчинённым лицом денежного механизма. Понятия «капиталист» и «капитализм» потеряли социологический смысл. С ними уже нельзя адекватно описать специфику и сущность западного общества. И с этой точки зрения, западное общество перестало быть капиталистическим. Оно стало обществом денежного тоталитаризма.
Во внутренней организации экономики произошло полное очищение деловых клеточек (предприятий) от всего того, что непосредственно не относится к делу. Они превратились в деловые машины, максимально упрощённые в качестве человеческих объединений. В них действует жестокая деловая дисциплина, максимально используются силы сотрудников, доведена до предела интенсивность труда. Во взаимоотношениях между клеточками отошла на задний план свободная конкуренция. Главную роль стали играть априорные экономические расчёты, планирование, сговоры, регулирующая роль государства и банков. Предложение стало доминировать над спросом, огромную силу приобрели средства манипулирования спросом и потреблением.
Начался интенсивный процесс глобализации экономики. Он означал не просто расширение сферы экономической активности и установление определённых отношений между некими равноправными партнёрами, а образование наднациональных и глобальных экономических империй, можно сказать — образование сверхэкономики. Эти империи приобрели такую силу, что от них решающим образом стала зависеть судьба экономики национальных государств Запада, не говоря уж о прочем мире. Сверхэкономика стала властвовать над экономикой в её традиционном смысле — над экономикой первого уровня. Тут все большую роль начинали играть средства внеэкономические, а именно — политическое давление и вооружённые силы стран Запада.
С точки зрения системы власти и управления, западное общество до сих пор считается демократией. И в этом отношении требуется внести корректив.
Бесспорно, многопартийность, разделение властей, выборность органов власти, их сменяемость, публичность их работы и другие признаки западной демократии можно наблюдать даже в современной политической системе Запада. Но они никогда не исчерпывали систему власти и управления западного общества. Они всегда были лишь частью последней, причём не самой главной. Они были на виду, производили много шуму, создавая ложную видимость сущности власти. Есть универсальные законы всякой государственности, не имеющие ничего общего с демократией. Возьмём, например, её масштабы. Эта сфера в западных странах была огромной по числу занятых в ней людей, по затратам на неё и по её роли в обществе. Лишь ничтожная часть занятых в ней людей были выборные члены представительных учреждений. Причём и они, как правило, были профессиональные политики. Государство фактически вторгалось во все сферы общественной жизни. Оно было владельцем и распорядителем гигантских денежных сумм, важнейшим участником денежного механизма, крупнейшим организатором предприятий и мероприятий большого масштаба.
Во второй половине XX века упомянутые факторы достигли таких масштабов, что можно было констатировать возникновение второго уровня государственности — уровня сверхгосударственности. Помимо упомянутых факторов, он формировался также по таким линиям. Первая из них — образование «кухни власти», то есть власти над самой гигантской системой власти, внутренней власти. Последняя не фиксируется формально, то есть как официально признанный орган государственной власти. Она складывается из людей самого различного рода — представителей администрации, сотрудников личных канцелярий, сотрудников секретных служб, родственников представителей высшей власти, советников, К ним примыкает и частично входит в их число околоправительственное множество людей, состоящее из представителей частных интересов, лоббистов, мафиозных групп, личных друзей. Вторую линию образует совокупность секретных учреждений официальной власти и вообще всех тех, кто организует и осуществляет скрытый аспект деятельности государственной власти. Каковы масштабы этого аспекта и какими средствами он оперирует, невозможно узнать. Публичная власть не делает важных шагов без его ведома. Третья линия — образование всякого рода объединений из множества активных личностей, занимающих высокое положение на иерархической лестнице социальных позиций. По своему положению, по подлежащим их контролю ресурсам, по их статусу, по богатству, по известности, по популярности эти личности являются наиболее влиятельными в обществе. Это — правящая элита. И четвёртая линия — образование бесчисленных учреждений и организаций блоков и союзов западных стран, а также системы средств образования глобального общества и управления им.
Система сверхгосударственности не содержит в себе ни крупицы демократической власти. Тут нет никаких политических партий, нет никакого разделения властей, публичность сведена к минимуму или исключена совсем, преобладает принцип секретности, кастовости, личных сговоров. Члены правящего слоя образуют замкнутые касты.
Я не могу здесь останавливаться на том, каких масштабов в западном обществе достигли массмедиа, система идеологического оболванивания масс, массовая культура, средства коммуникации и другие факторы колоссального прогресса человечества в нашем веке и какую мощь они приобрели. Совместно с рассмотренными изменениями в сфере экономики и государственности они преобразовали западное общество настолько, что можно констатировать возникновение качественно нового социального феномена — западнизма.
Процесс формирования западнизма происходил одновременно как процесс интеграции Запада и формирования Глобального Общества. Тут имело место не случайное историческое совпадение, а глубокая связь. Эти процессы явились различными аспектами единого мирового процесса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116