— Старик собирался кого-нибудь убить этим кинжалом, а потом использовать клинок как ключ к видению, с помощью которого он проникнет внутрь изображения, где он спрятал свой драгоценный лист с заметками.
— Он планировал убийство?! — ошеломленно ахнула Верити. — Он создал изображение и потом совершил преступление, чтобы замкнуть видение в пределах временного туннеля?
— Только таким путем удалось бы достичь этого.
— Но кого же он собирался убить? Джонас плотно сжал губы.
— Того, кто был посвящен в его секреты. Таким образом он сберег бы свою тайну.
— Интересно, кто еще знал о его исследованиях? Джонас пристально посмотрел на Верити.
— Попробуй догадаться. Ну кто еще мог знать о его исследованиях временного коридора? Глаза Верити распахнулись еще шире.
— Тот, кто был его якорем, его пристанью, — прошептала она. — Тот, кто удерживал щупальца, когда он входил во временной туннель. О, Боже правый!
Джонас хмуро кивнул:
— Точно. Но тут Марино просчитался: ему не суждено было пустить в ход свой стилет и убить ее.
— Так это была женщина?
— Угу. Хорошенькая молодая супруга одного местного аристократа, некая Изабелла. Когда Марино узнал, что она способна стать его якорем, он соблазнил ее, чтобы привязать к себе.
— Изабелла, — тихо повторила Верити.
— В ту ночь Марино ждал ее в своей комнате, намереваясь замкнуть изображение через убийство. Он послал за ней, и она, как всегда, пришла к нему. Но в этот раз она явилась не одна. Муж, который давно уже подозревал ее в измене — хотя бедняга и не предполагал, как далеко зашла жена в своем увлечении, — следовал за ней по пятам. Он почти сразу же влетел в комнату. Увидев его, старик за столом схватился за меч: как и все итальянские синьоры, Марино неплохо владел оружием.
— Но муж Изабеллы тем не менее его убил? Джонас мрачно кивнул:
— И сделал это с превеликим удовольствием. Маттео тоже умел обращаться с мечом да к тому же был моложе и проворнее Марино. В конце концов именно смерть самого Марино заморозила видение во временном коридоре. Сломанная рукоять меча, оставшаяся за его пределами, стала ключом к изображению, хотя теперь его некому было использовать.
— Джонас, я не могу поверить, что это была всего лишь призрачная иллюзия.
— Говорю тебе, Джованни Марино был настоящим гением! Он сделал изображение настолько правдоподобным, что, когда оно пришло в действие, нам с тобой показалось, что мы тоже стали его частью. Ты стала Изабеллой, а я — ее ревнивым супругом, Маттео.
— И все равно мне кажется, дело не только в этом, — настаивала Верити.
Джонас понимающе улыбнулся:
— Возможно, для нас эта сцена выглядела столь реальной потому, что наши характеры идеально вписались в характеры действующих лиц сей трагедии. Ты знала, что значит быть якорем для человека, путешествующего по временному туннелю, а я успел на своей шкуре убедиться, что такое слепая ревность. Ни с кем на свете я бы так не желал расправиться, как с человеком, который попытался бы отобрать тебя у меня. — Руки Джонаса сами собой сжались в кулаки.
Верити нежно провела по его побелевшим пальцам:
— Успокойся, Джонас. Все позади. Он глубоко вздохнул, и волнение, охватившее его, несколько ослабло.
— Ну вот, я рассказал тебе все, что мне известно. А теперь ты поведай мне, что гам у тебя произошло с кристаллами.
— Я и сама этого толком не понимаю, — честно призналась Верити. — Помню, я чувствовала, как зеленый кристалл в моей руке настраивается на тот, что заключен в застывшей картине.
— Держу пари, что это один из тех самых секретов, что Марино желал сохранить в тайне — как правильно настраивать кристалл, превращая его в ключ к видению. — Дьявол, он дорого бы дал, чтобы выведать эти секреты. Теперь, когда ему известно об этом видении все, он сможет подключиться к изображению без всякого риска для себя и Верити. И у него будет время прочитать этот манускрипт.
— Когда ты схватил одну из змеек, я тотчас попробовала настроиться на свои красные кристаллы, поскольку мне показалось, что они несут в себе положительную энергию. — Верити задумчиво покачала головой. — Я чувствовала, что смогу правильно использовать их силу. Подобной уверенности в отношении зеленого кристалла у меня никогда не было. Его энергия таит в себе опасность, Джонас.
— Так ты использовала красные кристаллы, чтобы вытащить меня из щупалец? — Джонас пытливо вглядывался в ее лицо. — Эти чертовы змейки чуть не придушили меня на сей раз! Сильные, как никогда. Я ухватился за них, потому что в какой-то момент мне почудилось, что все это происходит в действительности; я решил, что тебе угрожает смертельная опасность. Ярость Маттео передалась мне, и на мгновение я полностью отождествился с ним.
— И все же думаю, что именно тебе мы обязаны своим спасением. Схватка была настоящей, Джонас. Я убеждена, что мы в самом деле стали действующими лицами изображения. Но когда оно пропало, ты так и не избавился от щупалец.
— Слишком уж сильные и цепкие они были — возможно, потому, что само видение таило в себе очень мощный заряд энергии. Наверное, я стал бы ходячей тенью Маттео, впрочем, я превратился бы в него не полностью. Во временном коридоре остался бы другой «я», тот самый, который был ос — , леплен ревностью и не мог думать ни о чем, кроме мщения и убийства. Я боялся, что ты станешь моей жертвой, как Изабелла, возможно, стала жертвой Маттео. Джованни Марино, таким образом, отомстил бы за себя.
— Маттео убил свою жену после того, как прикончил Марино?! — изумленно спросила Верити.
— Точно не знаю, — ответил Джонас. — Для нас эта история заканчивается со смертью Марино. Просто мне показалось, что Маттео разозлился на свою жену еще сильнее, чем на ее соблазнителя.
Верити выпрямилась.
— Не думаю, что он убил ее, — заявила она, подумав с минуту. — Хочется верить, что после смерти Марино он пришел в себя и понял, что его жена была всего лишь невинной жертвой злодея. Они С Изабеллой закрыли дверь в тайник, вернулись к себе домой и зажили спокойно и счастливо.
Джонас снисходительно усмехнулся:
— Прямо как в сказочке с хорошим концом!
— По-твоему, так не бывает, Куаррел? — послышался в двери голос Крампа. — Люди в эпоху Возрождения были мстительны и злопамятны, так?
Джонас резко повернул голову на подушке, и виски его снова пронзила острая боль.
— Я не слышал, как ты вошел, — сердито сказал он. — И давно ты тут подслушиваешь?
— Да уж давненько. — Оливер ободряюще улыбнулся. — Но тебе нечего беспокоиться. Я не собираюсь ничего рассказывать ни Уорвикам, ни кому бы то ни было еще. Я и сам-то ничего толком не понял. — Он подошел к кровати и протянул Джонасу две белые таблетки. — Вот, возьми. Это тебе поможет.
Джонас подозрительно взглянул на лекарство:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
— Он планировал убийство?! — ошеломленно ахнула Верити. — Он создал изображение и потом совершил преступление, чтобы замкнуть видение в пределах временного туннеля?
— Только таким путем удалось бы достичь этого.
— Но кого же он собирался убить? Джонас плотно сжал губы.
— Того, кто был посвящен в его секреты. Таким образом он сберег бы свою тайну.
— Интересно, кто еще знал о его исследованиях? Джонас пристально посмотрел на Верити.
— Попробуй догадаться. Ну кто еще мог знать о его исследованиях временного коридора? Глаза Верити распахнулись еще шире.
— Тот, кто был его якорем, его пристанью, — прошептала она. — Тот, кто удерживал щупальца, когда он входил во временной туннель. О, Боже правый!
Джонас хмуро кивнул:
— Точно. Но тут Марино просчитался: ему не суждено было пустить в ход свой стилет и убить ее.
— Так это была женщина?
— Угу. Хорошенькая молодая супруга одного местного аристократа, некая Изабелла. Когда Марино узнал, что она способна стать его якорем, он соблазнил ее, чтобы привязать к себе.
— Изабелла, — тихо повторила Верити.
— В ту ночь Марино ждал ее в своей комнате, намереваясь замкнуть изображение через убийство. Он послал за ней, и она, как всегда, пришла к нему. Но в этот раз она явилась не одна. Муж, который давно уже подозревал ее в измене — хотя бедняга и не предполагал, как далеко зашла жена в своем увлечении, — следовал за ней по пятам. Он почти сразу же влетел в комнату. Увидев его, старик за столом схватился за меч: как и все итальянские синьоры, Марино неплохо владел оружием.
— Но муж Изабеллы тем не менее его убил? Джонас мрачно кивнул:
— И сделал это с превеликим удовольствием. Маттео тоже умел обращаться с мечом да к тому же был моложе и проворнее Марино. В конце концов именно смерть самого Марино заморозила видение во временном коридоре. Сломанная рукоять меча, оставшаяся за его пределами, стала ключом к изображению, хотя теперь его некому было использовать.
— Джонас, я не могу поверить, что это была всего лишь призрачная иллюзия.
— Говорю тебе, Джованни Марино был настоящим гением! Он сделал изображение настолько правдоподобным, что, когда оно пришло в действие, нам с тобой показалось, что мы тоже стали его частью. Ты стала Изабеллой, а я — ее ревнивым супругом, Маттео.
— И все равно мне кажется, дело не только в этом, — настаивала Верити.
Джонас понимающе улыбнулся:
— Возможно, для нас эта сцена выглядела столь реальной потому, что наши характеры идеально вписались в характеры действующих лиц сей трагедии. Ты знала, что значит быть якорем для человека, путешествующего по временному туннелю, а я успел на своей шкуре убедиться, что такое слепая ревность. Ни с кем на свете я бы так не желал расправиться, как с человеком, который попытался бы отобрать тебя у меня. — Руки Джонаса сами собой сжались в кулаки.
Верити нежно провела по его побелевшим пальцам:
— Успокойся, Джонас. Все позади. Он глубоко вздохнул, и волнение, охватившее его, несколько ослабло.
— Ну вот, я рассказал тебе все, что мне известно. А теперь ты поведай мне, что гам у тебя произошло с кристаллами.
— Я и сама этого толком не понимаю, — честно призналась Верити. — Помню, я чувствовала, как зеленый кристалл в моей руке настраивается на тот, что заключен в застывшей картине.
— Держу пари, что это один из тех самых секретов, что Марино желал сохранить в тайне — как правильно настраивать кристалл, превращая его в ключ к видению. — Дьявол, он дорого бы дал, чтобы выведать эти секреты. Теперь, когда ему известно об этом видении все, он сможет подключиться к изображению без всякого риска для себя и Верити. И у него будет время прочитать этот манускрипт.
— Когда ты схватил одну из змеек, я тотчас попробовала настроиться на свои красные кристаллы, поскольку мне показалось, что они несут в себе положительную энергию. — Верити задумчиво покачала головой. — Я чувствовала, что смогу правильно использовать их силу. Подобной уверенности в отношении зеленого кристалла у меня никогда не было. Его энергия таит в себе опасность, Джонас.
— Так ты использовала красные кристаллы, чтобы вытащить меня из щупалец? — Джонас пытливо вглядывался в ее лицо. — Эти чертовы змейки чуть не придушили меня на сей раз! Сильные, как никогда. Я ухватился за них, потому что в какой-то момент мне почудилось, что все это происходит в действительности; я решил, что тебе угрожает смертельная опасность. Ярость Маттео передалась мне, и на мгновение я полностью отождествился с ним.
— И все же думаю, что именно тебе мы обязаны своим спасением. Схватка была настоящей, Джонас. Я убеждена, что мы в самом деле стали действующими лицами изображения. Но когда оно пропало, ты так и не избавился от щупалец.
— Слишком уж сильные и цепкие они были — возможно, потому, что само видение таило в себе очень мощный заряд энергии. Наверное, я стал бы ходячей тенью Маттео, впрочем, я превратился бы в него не полностью. Во временном коридоре остался бы другой «я», тот самый, который был ос — , леплен ревностью и не мог думать ни о чем, кроме мщения и убийства. Я боялся, что ты станешь моей жертвой, как Изабелла, возможно, стала жертвой Маттео. Джованни Марино, таким образом, отомстил бы за себя.
— Маттео убил свою жену после того, как прикончил Марино?! — изумленно спросила Верити.
— Точно не знаю, — ответил Джонас. — Для нас эта история заканчивается со смертью Марино. Просто мне показалось, что Маттео разозлился на свою жену еще сильнее, чем на ее соблазнителя.
Верити выпрямилась.
— Не думаю, что он убил ее, — заявила она, подумав с минуту. — Хочется верить, что после смерти Марино он пришел в себя и понял, что его жена была всего лишь невинной жертвой злодея. Они С Изабеллой закрыли дверь в тайник, вернулись к себе домой и зажили спокойно и счастливо.
Джонас снисходительно усмехнулся:
— Прямо как в сказочке с хорошим концом!
— По-твоему, так не бывает, Куаррел? — послышался в двери голос Крампа. — Люди в эпоху Возрождения были мстительны и злопамятны, так?
Джонас резко повернул голову на подушке, и виски его снова пронзила острая боль.
— Я не слышал, как ты вошел, — сердито сказал он. — И давно ты тут подслушиваешь?
— Да уж давненько. — Оливер ободряюще улыбнулся. — Но тебе нечего беспокоиться. Я не собираюсь ничего рассказывать ни Уорвикам, ни кому бы то ни было еще. Я и сам-то ничего толком не понял. — Он подошел к кровати и протянул Джонасу две белые таблетки. — Вот, возьми. Это тебе поможет.
Джонас подозрительно взглянул на лекарство:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82