Так что Возрождение было поистине золотым веком солдат удачи. Кто-кто, а они без дела не сидели.
Кейтлин слегка повела плечами, ее полные груди плавно поднялись и опустились под водой;
— Я имею в виду, что мистер Куаррел был одержим историей. Это было видно невооруженным глазом.
«У мистера Куаррела имеются и другие страсти», — усмехнулась про себя Верити. Одну из них она, кажется, запомнит на всю жизнь.
— Не думаю, чтобы Джонас согласился выполнять приказы Медичи или Борджиа!
— Насколько я знаю, кондотьеры были персонами независимыми, — напомнила Кейтлин. — Они исполняли те приказы, которые им нравились, и запросто игнорировали неугодные.
Верити кивнула. Картины далекого прошлого оживали перед ее внутренним взором.
— Да уж… Предприимчивые люди, верно? Работали на того, кто больше платил. Вчерашний враг легко становился завтрашним господином, все зависело лишь от предложенной суммы. Эти хваленые наемники были продажны до мозга костей! Кажется, многие из них стали весьма влиятельными особами… Разбогатели. А некоторые пробились даже в высшие слои общества.
Художница, прищурившись, посмотрела на нее.
— Многие из них, приобщившись к знати, становились меценатами. Эта была эра шедевров, не забывайте. Подумайте только, все — от бывших наемных убийц и богатейших банкиров до самих пап — хотели иметь в доме свои бюсты или хотя бы портреты! Как красивы, наверное, были итальянские города в то время! Каждый дом, каждая улица, каждая площадь — все дышало искусством.
— Так вот откуда пошла жажда коллекционировать произведения искусства и покровительствовать творцам!
Уже только за это нынешние художники должны преклоняться перед итальянским Возрождением!
— Вот именно! Хотя многие владельцы частных собраний и по сей день так же алчны, коварны и жестоки, как их далекие предшественники.
Верити рассмеялась и почувствовала, как у нее окончательно отлегло от сердца. Как приятно после всех передряг и волнений просто посидеть в бассейне и поболтать с соседкой. Верити была счастлива обрести друга в лице Кейтлин Эванджер.
— Знаете, Кейтлин, я действительно искренне восхищаюсь вашими картинами. Они просто грандиозны. Наверное, вы с детства мечтали стать художницей?
— Ну, как вам сказать… В безмятежном отрочестве я занималась всем понемножку. Немного рисовала, немного лепила, — задумчиво отозвалась Кейтлин, не сводя глаз с бурлящей воды. — Но по-настоящему я поняла, что стану художницей, лишь в двадцать с небольшим. О, это далось мне нелегко! Я прошла через каторгу и тюремное заключение у мольберта. Полагаю, это чем-то сродни затворничеству в монастыре. Знаете, Верити, у меня ведь никогда не было божественного дара, призвания или хотя бы желания прославиться. Искусство… Тяжкий труд, вот что это такое.
— Как я вас понимаю! Но простите, мне не терпится узнать, что же сподвигло вас на столь ответственный шаг?
Кейтлин улыбнулась, но глаза ее остались холодными. Казалось, они не выражали ничего, кроме мучительной боли.
— Признаться, одно трагическое происшествие заставило меня обрести новую цель в жизни.
Верити прекрасно понимала, что расспрашивать дальше просто бестактно, но жгучий интерес и предчувствие возникающей дружбы подтолкнуло ее задать новый вопрос:
— Вы говорите о катастрофе, в которую попали?
На какую-то долю секунды Кейтлин растерялась.
— Да-да… катастрофа имела самое непосредственное отношение к желанию стать художницей. Больше двух лет я провела в больницах, тут уж поневоле займешься переоценкой ценностей, — произнесла она и ненавязчиво перевела беседу в другое русло:
— Ну а вы, Верити? Когда вы поняли, что готовы открыть собственное дело?
Девушка ненадолго задумалась.
— Желание держать ресторанчик было для меня чем-то средним между необходимостью иметь собственный очаг и собственную кухню. Это очень трудно объяснить.
Наверное, с каких-то пор стряпня стала ассоциироваться у меня с домом, с постоянством.
Малоречивая Тави хранила молчание даже тогда, когда разговор перекинулся на обсуждение последнего нашумевшего фильма. Верити попыталась было вовлечь ее в беседу, но Тави лишь вежливо улыбалась. Темные глаза ее неотступно следили за Кейтлин, и Верити не могла отделаться от впечатления, будто Тави что-то тревожит в поведении хозяйки. Было совершенно очевидно, что в лице несловоохотливой Тави знаменитая художница обрела не просто прекрасную компаньонку, но и преданного друга. Интересно, понимает ли это сама Кейтлин?
Когда художница наконец дала знать, что собирается выходить, Тави немедленно бросилась к ней, помогла выбраться из воды, подала палку, насухо обтерла полотенцем.
Верити невольно скользнула взглядом по усохшей, изуродованной ноге Кейтлин и тут же быстро отвела глаза.
— Не смущайтесь, — спокойно сказала Кейтлин, заметив ее реакцию. — Это произошло очень давно. Я уже привыкла.
— Представляю, как это было ужасно для вас, — прошептала Верити.
— Счастье, что я вообще осталась в живых, — так по крайней мере сказали мне в больнице. Но ведь у всех разное представление о счастье, не правда ли? Что ж, приятно было поболтать с вами, Верити. Как-нибудь еще разок загляну к вам в кафе. А может быть, попьем как-нибудь чайку вместе?
Верити кивнула. До чего же приятно чувствовать зарождение новых отношений! Да, так иногда бывает у женщин: перекинешься парой слов и чувствуешь — этот человек может стать твоим другом. В данном же случае, конечно, большую роль сыграло сострадание. Верити почти физически ощущала, что одинокая Кейтлин очень нуждается в дружбе.
— Прекрасная идея! Всего хорошего, Кейтлин. Счастливо, Тави. До встречи.
Тави окинула ее странным, оценивающим взором, резко отвернулась и последовала за своей хозяйкой. Верити видела, с какой нежностью она поддерживала художницу под локоть, с какой предупредительностью склонялась к ней.
Проводив взглядом удаляющихся женщин, Верити решила, что хорошенького понемножку. Ее ждет работа, во-первых, и встреча с Джонасом Куаррелом — во-вторых!
Она быстренько выскочила из бассейна и подхватила с пола свое полотенце.
Решено: отныне она будет принимать ванны нагишом! Это гораздо лучше способствует телесному и душевному расслаблению! Да, быстро же дает свои плоды ночь, проведенная в пучине безудержного разврата!
Сидя за столом в своем номере, Кейтлин молча наблюдала, как Тави подает ей заранее заказанный чай с йогуртом. Через несколько минут, откинувшись на спинку белого плетеного кресла, она уже смотрела на озеро и задумчиво потягивала свой несладкий напиток.
— Я нашла ключ, Тави. Им будет Верити Эймс.
— Возможно, — с сомнением покачала головой Тави.
Она налила себе чаю и быстро покосилась на острый профиль Кейтлин;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97