— Как мы сумеем оценить это? Я, например, сейчас не чувствую даже головной боли.
— К этому вопросу мы подойдем на второй стадии эксперимента, — предложил викарий, — не так легко подобрать пять или десять человек, у которых одновременно начался бы приступ ревматизма или подагры.
— Какая удача, — радостно откликнулась миссис Ворт, — как раз сегодня утром у меня разыгрался ревматизм.
— И моя старая подагра обострилась, — подхватил кто-то из гостей.
— Я весь день мучаюсь от зубной боли, — отозвался престарелый джентльмен.
— Мне кажется, у меня вот-вот разболится голова, — вздохнула леди Алиса.
Викарий просиял, а вместе с ним и доктор Торнби и сэр Альфред.
— Замечательно, просто замечательно. Сегодня мы сможем провести оба эксперимента. — Сэр Альфред бросил на Викторию взгляд, в котором читались смущение и надежда. — Кажется, вы интересуетесь подобными вещами, леди Стоунвейл. Готовы ли вы участвовать в нашем эксперименте, или вы предпочтете наблюдать со стороны?
— Господи, конечно, мне было бы гораздо интереснее делать что-то самой, а не просто смотреть. Я с огромной радостью помогу вам испробовать ваши настойки. Это ведь должно послужить на благо всему человечеству.
Сэр Альфред, как и остальные гости, почувствовал себя польщенным.
Доктор Торнби вновь выступил вперед:
— Итак, я кладу на стол тетрадь, и каждый из нас должен будет написать четкий и ясный отчет, отмечая все свои ощущения после каждого приема спиртного, прежде чем мы перейдем к различным болеутоляющим микстурам.
— Да, разумеется, — подхватил викарий, — мы должны отличать воздействие спиртного в чистом виде и в сочетании с другими составляющими. Чрезвычайно разумное предложение, Торнби.
Виктория задумчиво нахмурилась, и вдруг ее осенило:
— Наверное, было бы лучше, если бы один из нас в течение всего эксперимента пил только чистый бренди? Тогда мы сможем все время сопоставлять действие различных настоек и самого спиртного.
Все дружно закивали.
— Превосходный план, миледи, — произнес сэр Альфред, — очевидно, вы обладаете уже немалым опытом в области научных экспериментов.
— У меня есть опыт, но, право же, совсем небольшой, — скромно призналась Виктория. — Поскольку я сама предложила это и поскольку у меня сегодня ничего не болит, я и буду пить только бренди.
— Вы очень поможете нам, леди Стоунвейл. Очень поможете, — ответил доктор Торнби. — Ну что ж, начнем. — И он изящным движением протянул Виктории первый стакан.
После обеда Лукас возвращался домой, навестив одного из своих арендаторов, и тут глазам его предстало невиданное зрелище: горничная и двое встревоженных слуг помогали Виктории подняться по ступеням дома. Виктория пошатывалась. Бросив поводья груму, Лукас поспешил к ней.
— Боже мой, что произошло? Викки, ты заболела? — Он с тревогой смотрел на нее.
— А, Лукас, привет! — Она блаженно улыбнулась ему и едва не упала. — Ты так и провел весь день, как старый ханжа и зануда? А я сегодня сделала много полезного. Я провела небольшой… — она приостановилась и легонько икнула, — …небольшой эксперимент.
Лукас почувствовал тяжелый дух бренди. Он оттолкнул озабоченную служанку, ему уже было ясно, что произошло.
— Я сам побеспокоюсь о миледи. — В голосе его слышались стальные нотки.
— Да, милорд. Побегу на кухню, скажу, чтобы миледи приготовили чай.
— Не надо, — рявкнул Лукас, и его рука обвила талию Виктории.
Он быстро провел ее в дом под тревожными взглядами дворецкого, лакеев и служанок, помог ей подняться по лестнице и уложил в постель. Виктория раскинулась на подушках и снова улыбнулась, сонно глядя на него:
— Лукас, дорогой, постарайся не смотреть на меня так злобно. Почему ты все время сердишься на меня?
— Что ты пила?
Она сосредоточенно нахмурилась:
— Погоди. В основном, кажется, бренди. Я же объясняла тебе, это был эксперимент.
— Подробности ты изложишь позже.
— Господи, ты опять будешь читать мне мораль?
— Боюсь, что да, Викки, — мрачно согласился Лукас. — Я многое способен стерпеть от тебя, дорогая, но не позволю тебе возвращаться домой средь бела дня, накачавшись бренди, это уже переходит всякие границы!
— Лукас, ты меня потом отчитай, ладно? Я что-то неважно себя чувствую. — Виктория повернулась на бок, поспешно нащупывая ночную вазу под кроватью.
Лукас вздохнул и постарался ей помочь. Виктория была права. С нотациями придется подождать.
Суровую проповедь пришлось отложить до утра. Виктория попыталась вовсе избежать ее, провалявшись допоздна в постели, а потом попросив, чтобы чай принесли ей в комнату. Однако в начале десятого горничная зашла к ней предупредить, что Лукас ждет ее в библиотеке ровно в десять.
Виктория прикинула, стоит ли ей уклоняться от неприятного разговора, притворившись, будто она еще не оправилась от тяжких последствий научного эксперимента, однако практичная сторона ее натуры взяла верх.
Лучше уж поскорее покончить с этим, сказала она себе, нехотя выбираясь из постели. Она поморщилась, ощутив легкую боль в глазах и затылке. Хорошо, что хоть желудок успокоился. Когда горничная принесла чай, Виктория выпила подряд несколько чашек — и ей стало немного легче.
Она выбрала самое яркое, золотое с белым утреннее платье и оделась так тщательно, словно собиралась в гости. Потом величественно спустилась по лестнице.
Когда она вошла в библиотеку, Лукас поднялся из-за стола, внимательно всматриваясь в ее лицо.
— Садись, Викки. Должен признать, ты выглядишь не так уж плохо. Поздравляю — у тебя исключительно крепкий организм. Я знаю немало мужчин, которые чувствовали бы себя намного хуже после такого эксперимента, какой ты устроила вчера.
— Наука требует жертв, — с достоинством напомнила ему Виктория, усаживаясь в кресло. — Я горжусь, что смогла внести свой небольшой вклад в труды на благо всего человечества.
— На благо всего человечества? — Губы Лукаса насмешливо скривились. — Значит, вот оно что? Ты заявляешься домой средь бела дня пьянешенькая и утверждаешь, что это был научный эксперимент?
— В моей жизни были и более рискованные эксперименты, — многозначительно напомнила ему Виктория. — Чего, к примеру, стоит тот факт, что я вышла замуж за человека, который даже не разрешает мне пользоваться моим состоянием по моему собственному усмотрению. А все потому, что я решилась на эксперимент.
Лукас сурово сжал губы.
— Хватит с меня этих упреков, Викки. Речь идет только о том, как ты вела себя вчера. Объясни мне, чем вы занимались у викария?
— Мы пробовали медицинские настойки, чтобы проверить их действие, — ответила Виктория, вновь вздергивая подбородок. «Пусть попробует придраться к столь разумному чисто научному занятию», — негодующе думала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— К этому вопросу мы подойдем на второй стадии эксперимента, — предложил викарий, — не так легко подобрать пять или десять человек, у которых одновременно начался бы приступ ревматизма или подагры.
— Какая удача, — радостно откликнулась миссис Ворт, — как раз сегодня утром у меня разыгрался ревматизм.
— И моя старая подагра обострилась, — подхватил кто-то из гостей.
— Я весь день мучаюсь от зубной боли, — отозвался престарелый джентльмен.
— Мне кажется, у меня вот-вот разболится голова, — вздохнула леди Алиса.
Викарий просиял, а вместе с ним и доктор Торнби и сэр Альфред.
— Замечательно, просто замечательно. Сегодня мы сможем провести оба эксперимента. — Сэр Альфред бросил на Викторию взгляд, в котором читались смущение и надежда. — Кажется, вы интересуетесь подобными вещами, леди Стоунвейл. Готовы ли вы участвовать в нашем эксперименте, или вы предпочтете наблюдать со стороны?
— Господи, конечно, мне было бы гораздо интереснее делать что-то самой, а не просто смотреть. Я с огромной радостью помогу вам испробовать ваши настойки. Это ведь должно послужить на благо всему человечеству.
Сэр Альфред, как и остальные гости, почувствовал себя польщенным.
Доктор Торнби вновь выступил вперед:
— Итак, я кладу на стол тетрадь, и каждый из нас должен будет написать четкий и ясный отчет, отмечая все свои ощущения после каждого приема спиртного, прежде чем мы перейдем к различным болеутоляющим микстурам.
— Да, разумеется, — подхватил викарий, — мы должны отличать воздействие спиртного в чистом виде и в сочетании с другими составляющими. Чрезвычайно разумное предложение, Торнби.
Виктория задумчиво нахмурилась, и вдруг ее осенило:
— Наверное, было бы лучше, если бы один из нас в течение всего эксперимента пил только чистый бренди? Тогда мы сможем все время сопоставлять действие различных настоек и самого спиртного.
Все дружно закивали.
— Превосходный план, миледи, — произнес сэр Альфред, — очевидно, вы обладаете уже немалым опытом в области научных экспериментов.
— У меня есть опыт, но, право же, совсем небольшой, — скромно призналась Виктория. — Поскольку я сама предложила это и поскольку у меня сегодня ничего не болит, я и буду пить только бренди.
— Вы очень поможете нам, леди Стоунвейл. Очень поможете, — ответил доктор Торнби. — Ну что ж, начнем. — И он изящным движением протянул Виктории первый стакан.
После обеда Лукас возвращался домой, навестив одного из своих арендаторов, и тут глазам его предстало невиданное зрелище: горничная и двое встревоженных слуг помогали Виктории подняться по ступеням дома. Виктория пошатывалась. Бросив поводья груму, Лукас поспешил к ней.
— Боже мой, что произошло? Викки, ты заболела? — Он с тревогой смотрел на нее.
— А, Лукас, привет! — Она блаженно улыбнулась ему и едва не упала. — Ты так и провел весь день, как старый ханжа и зануда? А я сегодня сделала много полезного. Я провела небольшой… — она приостановилась и легонько икнула, — …небольшой эксперимент.
Лукас почувствовал тяжелый дух бренди. Он оттолкнул озабоченную служанку, ему уже было ясно, что произошло.
— Я сам побеспокоюсь о миледи. — В голосе его слышались стальные нотки.
— Да, милорд. Побегу на кухню, скажу, чтобы миледи приготовили чай.
— Не надо, — рявкнул Лукас, и его рука обвила талию Виктории.
Он быстро провел ее в дом под тревожными взглядами дворецкого, лакеев и служанок, помог ей подняться по лестнице и уложил в постель. Виктория раскинулась на подушках и снова улыбнулась, сонно глядя на него:
— Лукас, дорогой, постарайся не смотреть на меня так злобно. Почему ты все время сердишься на меня?
— Что ты пила?
Она сосредоточенно нахмурилась:
— Погоди. В основном, кажется, бренди. Я же объясняла тебе, это был эксперимент.
— Подробности ты изложишь позже.
— Господи, ты опять будешь читать мне мораль?
— Боюсь, что да, Викки, — мрачно согласился Лукас. — Я многое способен стерпеть от тебя, дорогая, но не позволю тебе возвращаться домой средь бела дня, накачавшись бренди, это уже переходит всякие границы!
— Лукас, ты меня потом отчитай, ладно? Я что-то неважно себя чувствую. — Виктория повернулась на бок, поспешно нащупывая ночную вазу под кроватью.
Лукас вздохнул и постарался ей помочь. Виктория была права. С нотациями придется подождать.
Суровую проповедь пришлось отложить до утра. Виктория попыталась вовсе избежать ее, провалявшись допоздна в постели, а потом попросив, чтобы чай принесли ей в комнату. Однако в начале десятого горничная зашла к ней предупредить, что Лукас ждет ее в библиотеке ровно в десять.
Виктория прикинула, стоит ли ей уклоняться от неприятного разговора, притворившись, будто она еще не оправилась от тяжких последствий научного эксперимента, однако практичная сторона ее натуры взяла верх.
Лучше уж поскорее покончить с этим, сказала она себе, нехотя выбираясь из постели. Она поморщилась, ощутив легкую боль в глазах и затылке. Хорошо, что хоть желудок успокоился. Когда горничная принесла чай, Виктория выпила подряд несколько чашек — и ей стало немного легче.
Она выбрала самое яркое, золотое с белым утреннее платье и оделась так тщательно, словно собиралась в гости. Потом величественно спустилась по лестнице.
Когда она вошла в библиотеку, Лукас поднялся из-за стола, внимательно всматриваясь в ее лицо.
— Садись, Викки. Должен признать, ты выглядишь не так уж плохо. Поздравляю — у тебя исключительно крепкий организм. Я знаю немало мужчин, которые чувствовали бы себя намного хуже после такого эксперимента, какой ты устроила вчера.
— Наука требует жертв, — с достоинством напомнила ему Виктория, усаживаясь в кресло. — Я горжусь, что смогла внести свой небольшой вклад в труды на благо всего человечества.
— На благо всего человечества? — Губы Лукаса насмешливо скривились. — Значит, вот оно что? Ты заявляешься домой средь бела дня пьянешенькая и утверждаешь, что это был научный эксперимент?
— В моей жизни были и более рискованные эксперименты, — многозначительно напомнила ему Виктория. — Чего, к примеру, стоит тот факт, что я вышла замуж за человека, который даже не разрешает мне пользоваться моим состоянием по моему собственному усмотрению. А все потому, что я решилась на эксперимент.
Лукас сурово сжал губы.
— Хватит с меня этих упреков, Викки. Речь идет только о том, как ты вела себя вчера. Объясни мне, чем вы занимались у викария?
— Мы пробовали медицинские настойки, чтобы проверить их действие, — ответила Виктория, вновь вздергивая подбородок. «Пусть попробует придраться к столь разумному чисто научному занятию», — негодующе думала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97