– Губы женщины сузились в щелку. – А ремонт вы когда делали?
– Лет пять назад… – отозвалась хозяйка.
– Пять лет? – Недовольная женщина побагровела. – Ремонт нужно каждый год делать, в самом крайнем случае – раз в два года! Но это только при наличии уважительной причины!
– Ну, Нюся, – попытался урезонить ее муж. – Что ты такое говоришь? Кто это каждый год ремонт делает? А жить-то когда?
– Я знаю, что я говорю! – отрезала суровая Нюся. – Мне здесь все не нравится! А с тобой вообще дома отдельный разговор будет! – И она, сверкнув глазами, направилась к выходу.
Муж засеменил следом.
Надежда Николаевна переглянулась с хозяйкой и пожала плечами.
Та в ответ улыбнулась и закрыла дверь за посетителями.
– А вам тоже не понравилось? – повернулась она к Надежде.
– Мне как раз понравилось, – честно призналась Надежда Николаевна, – миленькая такая квартирка, уютная… Кухня в розовых тонах, очень умиротворяет…
Тут она неожиданно закашлялась.
– Погода такая гнилая, – сочувственно произнесла хозяйка. – Хотите чаю?
– Спасибо, не откажусь. – Надежда благодарно кивнула.
– Меня Наталья зовут, – сообщила хозяйка, возвращаясь на кухню и наполняя электрический чайник.
Надежда тоже представилась.
Хозяйка поставила на стол две розовые чашки, сахарницу, вазочку с печеньем.
– Мне говорят – худеть надо, – рассказывала она, разливая чай. – А я не могу без сладкого! Что это за жизнь, если даже печенья нельзя? Дочка меня осуждает, говорит, надо следить за фигурой, а я так считаю: мужик не собака, на кости не бросается! – Она звонко захохотала.
– У вас хорошая фигура! – завистливо отметила Надежда, отпивая чай и с сомнением глядя на печенье.
– Правда? – переспросила Наталья. – Да, многим нравится… но только, вот видите, вдвоем с дочкой живем, никакой личной жизни… поэтому и задумали меняться. Сейчас, правда, Элинька на гастролях… она у меня певица…
Надежда протянула руку за печеньем, но вспомнила, сколько в этом печенье содержится калорий, и резко отдернула руку, как будто обожглась. Хоть она и похудела за время болезни, однако распускать себя не следует.
– Угощайтесь! – воскликнула Наталья. – Что вы стесняетесь? Я это печенье сама пекла… – И она, словно показывая пример, бросила в рот сразу два печеньица.
«Ведь ей как минимум лет сорок шесть – сорок семь, – с завистью подумала Надежда, разглядывая хозяйку, – то есть она всего на три-четыре года моложе меня! А как выглядит! И между прочим, ни в чем себя не ограничивает!»
Она вздохнула и взяла печенье. Оно действительно было очень вкусное и буквально таяло во рту.
– Элинька у меня певица, – с гордостью повторила Наталья, – и не эстрадная какая-нибудь…
– Оперная? – осведомилась Надежда, беря второе печенье.
– Исполнительница романсов! – ответила хозяйка. – Что вы думаете? Сейчас к романсам возродился интерес. Всюду собирает полные залы! Ну, и зарабатывает неплохо, так что мы решили поднапрячься, доплатить и поменять эту квартиру на две однокомнатные. А то – вы не поверите – никого в гости пригласить не могу!
– Да что вы говорите? – вздохнула Надежда, потому что от нее требовалась какая-то реакция.
– То есть Эля, конечно, не против, она понимает, что мне нужно устраивать личную жизнь, но все-таки как-то неудобно… – Наталья прерывисто вздохнула, легко поднялась и подбежала к большому зеркалу в прихожей.
Отражение в зеркале, как и сам оригинал, выглядело очень приятно, так что Наталья поправила волосы, улыбнулась самой себе и снова уселась за стол.
– Вот уж разменяемся, – продолжала она, – будет у меня своя квартирка, я уже придумала, как там все устроить. Я ее сделаю в японском стиле!
– Да что вы! – Надежда изобразила волнение. – Это как – вместо мебели одни циновки? Мне кажется, мужчинам такое не очень нравится. Если все делать на циновках – и есть, и спать… им, я думаю, некомфортно…
– Вы думаете, это может повлиять на мою личную жизнь? – всерьез обеспокоилась Наталья. – Да нет, до циновок дело не дойдет, и суши каждый день есть я не собираюсь. Я такую мебель специально присмотрела, в японском вкусе, и покрывало в одном магазине видела, все в иероглифах… очень стильно получится!
– Да, замечательно! – согласилась Надежда, посматривая на третье печенье.
– Элинька у меня с самого детства поет! – продолжала Наталья, подливая себе вторую чашку чаю. – В детском ансамбле пела, а потом так у нее хорошо пошло… так хорошо пошло… – Она отправила в рот очередное печенье и подняла на Надежду взгляд: – Ой, извините, что это я все о своем? А вы для себя покупаете?
– Для дочери, – ответила Надежда, радуясь, что почти не пришлось этой симпатичной женщине врать.
Дочка ее, Алена, была замужем за моряком военно-морского флота, давно жила в Северодвинске, однако в последнее время зять туманно заговорил о переводе. Так что вопрос о покупке квартиры должен был вскоре возникнуть.
– Но, понимаете… – сказала Надежда, тщательно подбирая слова, – они еще не приехали. Так что я пока хожу по адресам, варианты просматриваю. Которые не годятся – сразу отбрасываю, чтобы дочке с мужем потом зря не бегать.
– Понятно, – закивала Наталья. – И как вам самой – понравилась наша квартира?
– Очень симпатичная, – ответила Надежда, – и сразу чувствуется вкус…
– Мы все сами, все сами… – снова затараторила хозяйка. – Элинька, конечно, занята, да и на гастролях, зато заработала на обмен… и в агентстве недвижимости у нее подруга была, она нам посоветовала, как все сделать, и хорошие варианты подобрала… такое несчастье!
– Несчастье? – переспросила Надежда.
– Ну да, Танечка, Элина подруга… которая в агентстве… ее ведь убили… такой ужас!
– Убили? – На этот раз Надежда Николаевна действительно насторожилась. – Не может быть! Это беленькая такая, Таня Иванова?
– Да нет, вовсе она брюнетка, Татьяна Ермакова…
– Ах да! – вроде бы вспомнила Надежда. – Конечно, Таня Ермакова, такая молодая…
– А вы не знали? Ну да, в агентстве про это никому не говорят… а вы через то же агентство нас нашли, через «Простор»?
– Ну да, ну да… – пробормотала Надежда. – А давно ее убили?
– Да нет, неделю назад всего… Эля как раз на гастроли уезжала… позвонила ей утром, а там и говорят, что с Таней несчастье такое! Эля так расстроилась, хотела даже поездку отменить, но там уже все подготовлено, билеты, афиши, никак нельзя было не ехать… и так страшно убили. – Наталья понизила голос. – Как представлю – мороз по коже!
– А как ее убили? – Надежда инстинктивно тоже заговорила вполголоса.
– Задушили полиэтиленовым мешком, – прошептала Наталья, зябко поежившись, – в собственном подъезде!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Лет пять назад… – отозвалась хозяйка.
– Пять лет? – Недовольная женщина побагровела. – Ремонт нужно каждый год делать, в самом крайнем случае – раз в два года! Но это только при наличии уважительной причины!
– Ну, Нюся, – попытался урезонить ее муж. – Что ты такое говоришь? Кто это каждый год ремонт делает? А жить-то когда?
– Я знаю, что я говорю! – отрезала суровая Нюся. – Мне здесь все не нравится! А с тобой вообще дома отдельный разговор будет! – И она, сверкнув глазами, направилась к выходу.
Муж засеменил следом.
Надежда Николаевна переглянулась с хозяйкой и пожала плечами.
Та в ответ улыбнулась и закрыла дверь за посетителями.
– А вам тоже не понравилось? – повернулась она к Надежде.
– Мне как раз понравилось, – честно призналась Надежда Николаевна, – миленькая такая квартирка, уютная… Кухня в розовых тонах, очень умиротворяет…
Тут она неожиданно закашлялась.
– Погода такая гнилая, – сочувственно произнесла хозяйка. – Хотите чаю?
– Спасибо, не откажусь. – Надежда благодарно кивнула.
– Меня Наталья зовут, – сообщила хозяйка, возвращаясь на кухню и наполняя электрический чайник.
Надежда тоже представилась.
Хозяйка поставила на стол две розовые чашки, сахарницу, вазочку с печеньем.
– Мне говорят – худеть надо, – рассказывала она, разливая чай. – А я не могу без сладкого! Что это за жизнь, если даже печенья нельзя? Дочка меня осуждает, говорит, надо следить за фигурой, а я так считаю: мужик не собака, на кости не бросается! – Она звонко захохотала.
– У вас хорошая фигура! – завистливо отметила Надежда, отпивая чай и с сомнением глядя на печенье.
– Правда? – переспросила Наталья. – Да, многим нравится… но только, вот видите, вдвоем с дочкой живем, никакой личной жизни… поэтому и задумали меняться. Сейчас, правда, Элинька на гастролях… она у меня певица…
Надежда протянула руку за печеньем, но вспомнила, сколько в этом печенье содержится калорий, и резко отдернула руку, как будто обожглась. Хоть она и похудела за время болезни, однако распускать себя не следует.
– Угощайтесь! – воскликнула Наталья. – Что вы стесняетесь? Я это печенье сама пекла… – И она, словно показывая пример, бросила в рот сразу два печеньица.
«Ведь ей как минимум лет сорок шесть – сорок семь, – с завистью подумала Надежда, разглядывая хозяйку, – то есть она всего на три-четыре года моложе меня! А как выглядит! И между прочим, ни в чем себя не ограничивает!»
Она вздохнула и взяла печенье. Оно действительно было очень вкусное и буквально таяло во рту.
– Элинька у меня певица, – с гордостью повторила Наталья, – и не эстрадная какая-нибудь…
– Оперная? – осведомилась Надежда, беря второе печенье.
– Исполнительница романсов! – ответила хозяйка. – Что вы думаете? Сейчас к романсам возродился интерес. Всюду собирает полные залы! Ну, и зарабатывает неплохо, так что мы решили поднапрячься, доплатить и поменять эту квартиру на две однокомнатные. А то – вы не поверите – никого в гости пригласить не могу!
– Да что вы говорите? – вздохнула Надежда, потому что от нее требовалась какая-то реакция.
– То есть Эля, конечно, не против, она понимает, что мне нужно устраивать личную жизнь, но все-таки как-то неудобно… – Наталья прерывисто вздохнула, легко поднялась и подбежала к большому зеркалу в прихожей.
Отражение в зеркале, как и сам оригинал, выглядело очень приятно, так что Наталья поправила волосы, улыбнулась самой себе и снова уселась за стол.
– Вот уж разменяемся, – продолжала она, – будет у меня своя квартирка, я уже придумала, как там все устроить. Я ее сделаю в японском стиле!
– Да что вы! – Надежда изобразила волнение. – Это как – вместо мебели одни циновки? Мне кажется, мужчинам такое не очень нравится. Если все делать на циновках – и есть, и спать… им, я думаю, некомфортно…
– Вы думаете, это может повлиять на мою личную жизнь? – всерьез обеспокоилась Наталья. – Да нет, до циновок дело не дойдет, и суши каждый день есть я не собираюсь. Я такую мебель специально присмотрела, в японском вкусе, и покрывало в одном магазине видела, все в иероглифах… очень стильно получится!
– Да, замечательно! – согласилась Надежда, посматривая на третье печенье.
– Элинька у меня с самого детства поет! – продолжала Наталья, подливая себе вторую чашку чаю. – В детском ансамбле пела, а потом так у нее хорошо пошло… так хорошо пошло… – Она отправила в рот очередное печенье и подняла на Надежду взгляд: – Ой, извините, что это я все о своем? А вы для себя покупаете?
– Для дочери, – ответила Надежда, радуясь, что почти не пришлось этой симпатичной женщине врать.
Дочка ее, Алена, была замужем за моряком военно-морского флота, давно жила в Северодвинске, однако в последнее время зять туманно заговорил о переводе. Так что вопрос о покупке квартиры должен был вскоре возникнуть.
– Но, понимаете… – сказала Надежда, тщательно подбирая слова, – они еще не приехали. Так что я пока хожу по адресам, варианты просматриваю. Которые не годятся – сразу отбрасываю, чтобы дочке с мужем потом зря не бегать.
– Понятно, – закивала Наталья. – И как вам самой – понравилась наша квартира?
– Очень симпатичная, – ответила Надежда, – и сразу чувствуется вкус…
– Мы все сами, все сами… – снова затараторила хозяйка. – Элинька, конечно, занята, да и на гастролях, зато заработала на обмен… и в агентстве недвижимости у нее подруга была, она нам посоветовала, как все сделать, и хорошие варианты подобрала… такое несчастье!
– Несчастье? – переспросила Надежда.
– Ну да, Танечка, Элина подруга… которая в агентстве… ее ведь убили… такой ужас!
– Убили? – На этот раз Надежда Николаевна действительно насторожилась. – Не может быть! Это беленькая такая, Таня Иванова?
– Да нет, вовсе она брюнетка, Татьяна Ермакова…
– Ах да! – вроде бы вспомнила Надежда. – Конечно, Таня Ермакова, такая молодая…
– А вы не знали? Ну да, в агентстве про это никому не говорят… а вы через то же агентство нас нашли, через «Простор»?
– Ну да, ну да… – пробормотала Надежда. – А давно ее убили?
– Да нет, неделю назад всего… Эля как раз на гастроли уезжала… позвонила ей утром, а там и говорят, что с Таней несчастье такое! Эля так расстроилась, хотела даже поездку отменить, но там уже все подготовлено, билеты, афиши, никак нельзя было не ехать… и так страшно убили. – Наталья понизила голос. – Как представлю – мороз по коже!
– А как ее убили? – Надежда инстинктивно тоже заговорила вполголоса.
– Задушили полиэтиленовым мешком, – прошептала Наталья, зябко поежившись, – в собственном подъезде!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65