— Кризис среднего возраста, как сейчас принято выражаться. Раньше проще говорили: седина в бороду — бес в ребро. Короче, исполнилось моему благоверному пятьдесят пять, и сотрудники, подхалимы несчастные, решили ему сюрприз устроить: повели любимого шефа в модный ресторан. «Карамазов» называется. Очень популярное заведение в типично русском духе — все жирно, сытно, наутро безумное похмелье. Но это только наутро. А пока они в этом садомазохистском кабаке гуляли, подцепил мой козел местную шлюшку. Она там исполняла традиционный русский танец «Барыня» с элементами стриптиза. Ну, и когда посбрасывала с себя все сарафаны и поневы, в одном кокошнике взгромоздилась к юбиляру на колени. Да как взгромоздилась, так с тех пор и не слезает; Скоро уж год, как не слезает. А этот кретин вообразил, что у него началась вторая молодость. Боюсь, скоро он в детство впадет.
— А вы? — с несомненным женским интересом спросила я.
— А что — я? Что же мне, драться с ней? Глаза стерве выцарапывать? Я соблюдаю достоинство и жду. Он еще приползет, приползет ко мне на коленях! Вот уже букет прислал…
При воспоминании о букете Нина Евгеньевна снова позеленела и проговорила голосом, звенящим от ненависти:
— Прислал! Хризантемы, сволочь уголовная! Как будто нарочно, чтобы еще больше меня разозлить!
— Не переживайте так, — проговорила я смущенно, — может быть, это вовсе не он…
— Что? — дама картинно расхохоталась. — Не смешите меня, деточка! В моем возрасте таинственные поклонники… нет, я все-таки реалистка!
— Ну, зря вы так… вы очень неплохо выглядите!
Хозяйка дома неожиданно рассердилась:
— Я уж, милочка, как-нибудь сама знаю, как я выгляжу и чего мне это стоит! Я вовсе не сказала, что в моем возрасте не может быть мужчин, в моем возрасте не может быть только дешевых молодежных букетов от неизвестных поклонников!
Она встала и молча засыпала кофе в кофеварку. Прибор тихо заурчал, а Нина Евгеньевна вернулась к столу и взглянула мне в глаза:
— Так что, вы его не видели?
— Нет, — честно призналась я, — мне просто дали букет и адрес…
— Ладно, — она тяжело вздохнула, — так и быть, я постараюсь не принимать близко к сердцу эти хризантемы.
Во всем ее рассказе больше всего меня заинтересовала упомянутая соседка, которая прислала китайского специалиста. Не та ли это Лариса Семашко, по следу которой я иду, как изголодавшаяся гончая?
— Вы говорили, что мастера фэн-шуй прислала вам соседка? Соседка по этому дому?
Я надеялась как-то навести разговор на Ларису, но Нина Евгеньевна окинула меня оценивающим взором и безжалостно констатировала:
— Деточка, это слишком дорогое удовольствие, для тебя оно вряд ли актуально…
Допив кофе и простившись с Ниной Евгеньевной, я покинула ее квартиру, дождалась, пока она заперла дверь, и тихонько прокралась к двери соседней, интересовавшей меня квартиры под номером сорок пять. Припав ухом к двери, я прислушивалась, но не могла уловить никаких звуков, доносящихся из квартиры.
Никаких светлых мыслей, что же предпринять дальше, у меня не было, и я уже хотела отправиться восвояси, как вдруг рядом со мной кто-то негромко откашлялся.
Вздрогнув и оглянувшись, я увидела за спиной Нину Евгеньевну Аникееву.
— Пойдем-ка обратно, деточка! — проговорила дама. — И не вздумай удрать, я предупрежу консьержку!
У женщины был очень решительный вид, и я сочла за благо не спорить и вернулась на ее необъятную кухню.
— Итак, зачем же ты приходила? — сурово спросила Нина Евгеньевна, усевшись напротив меня за кухонный стол. — Чтобы обчистить чью-нибудь квартиру?
Я уронила лицо на ладони и горько зарыдала. Надо сказать, это получилось у меня само собой, почти безо всякого усилия, и выглядело очень естественно и произвело на хозяйку некоторое впечатление. Она растерянно наблюдала за мной и ждала, когда источник слез иссякнет и со мной можно будет нормально разговаривать. Я же быстро выбрала линию поведения и, запинаясь, проговорила сквозь слезы:
— Она… Лариса… увела моего мужчину… вы должны меня понять, как женщина женщину…
— Лариса? — удивленно переспросила Нина Евгеньевна. — Но ведь у нее… у нее же очень богатый… спонсор, как это сейчас называют!
— Вы уверены? — я подняла на нее полные слез глаза. — Впрочем, конечно, очень возможно, но ей, змее подколодной, всегда мало своего! Ей всегда кажется, что в чужой кастрюльке щи жирнее!
— А знаете, вы правы! — Нина Евгеньевна оживилась, глаза ее подобрели, она даже слегка придвинула свой стул ко мне поближе. — Есть такие женщины, они считают, что им все позволено! И идут напролом к своей цели! Вот взять хотя бы мой случай…
Тут я испугалась, что она снова перейдет на свои отношения с Владимиром, большой любовью всей ее жизни, надолго на них застрянет, и мы потеряем нить разговора. Поэтому я застонала, схватила сама себя за волосы и сильно дернула, отчего на глазах выступили слезы и я заорала от боли, на этот раз вполне искренне.
— Детка! — встревожилась Нина Евгеньевна. — Нельзя так с собой обращаться. Нельзя так рвать душу из-за мужчины, который вас недостоин!
— Почему вы думаете, что он меня недостоин? — я поднял залитое слезами лицо. — Андрей очень, очень хороший!
Если я хочу втереться в доверие к Нине Евгеньевне, то нужно уверить ее в своей искренности, а для этого рассказать про мои несчастья в подробностях. Но, разумеется, ни в коем случае нельзя называть имя Романа, потому что кто ее знает, эту молодящуюся даму, вдруг у нее с Ларисой самые доверительные отношения, они захаживают друг к другу на кофеек по вечерам и меняются тряпками? Тогда Нина Евгеньевна зазвала меня к себе с целью выспросить всю подноготную, узнать, чем это грозит Ларисе, и побежит ей звонить, как только выставит меня за дверь.
Разумеется, такой случай маловероятен. Маловероятно, чтобы две женщины, такие разные, дружили. Уж не знаю, как относится к своей старшей соседке Лариса, но Нина Евгеньевна, имея перед глазами молодую, красивую, хорошо обеспеченную соседку, непременно должна ее возненавидеть. На это и был мой расчет.
— Понимаете, — трагическим голосом начала я. — Андрей — это для меня все. Я не могу без него жить! И я вам больше скажу: он тоже! Я это твердо знаю, просто эта Лариса вклинилась между нами, и если бы я смогла его увидеть, раскрыть ему глаза…
— Девочка моя! — протянула Нина Евгеньевна грустно. — Еще ни один мужчина не вернулся к женщине, когда ему раскрыли глаза на его новую пассию…
— Зачем, зачем он ей? — Я сделала вид, что снова собираюсь рыдать. — Она красивая, преуспевающая женщина! А Андрей… он ведь не очень много зарабатывает… у него даже машина… «девятка»…
Я понятия не имела, есть ли у Андрея Удальцова машина, знала только, что он зарабатывает не слишком много и вообще довольно скромный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70