Вчера поздно вечером, вернувшись домой, она заперлась на все замки и еще некоторое время не могла найти себе места от беспокойства, прежде чем в конце концов задремала.
В ее сновидениях жуткое лицо таращилось из-за веток и листьев, с каждым повторяющимся сном приобретая все более чудовищные пропорции, изменяясь и искажаясь по мере того, как ночь катилась к рассвету. Его вряд ли можно было назвать настоящим кошмаром, поскольку ничего больше во сне не было. И все же он растревожил ее спящее сознание, и теперь, проснувшись, она была в дурном расположении духа, даже слегка раздражена. Звук телевизора ворвался в ее пробудившееся сознание и неприятно резанул слух.
Усевшись в постели, она свесила ноги с края кровати и поморщилась: голову прострелила острая боль.
В ящике прикроватной тумбочки было болеутоляющее, и она мысленно наказала себе не забыть выпить таблетку, как только опорожнит переполненный мочевой пузырь.
Приоткрыв глаза ровно настолько, чтобы не врезаться в стену или в косяк, она поплелась в туалет, не зажигая света. Мерцания телеэкрана было достаточно, чтобы она могла осуществить свою ночную экспедицию. Спустив трусики до лодыжек, она позволила глазам снова закрыться и негромко вздохнула от облегчения, избавившись от необходимости сдерживаться дальше.
Откуда-то снизу донесся приглушенный грохот.
Эмили распахнула глаза и в одно мгновение совершенно проснулась. Струйка мочи немедленно иссякла, и она позабыла про все свои позывы продолжить. Забыла про головную боль. Забыла про сны.
Это уже был не сон.
Так бесшумно, как только могла, она поднялась и натянула хлопчатобумажные трусики туда, где им полагалось быть. Осторожно, беззвучно она переступила порог спальни. По экрану телевизора на всех парусах несся большой корабль, и ей показалось, что она припоминает фильм «Улица зеленого дельфина» или что-то в этом роде. Она протянула руку к выключателю, потом отдернула ее. Это непременно привлекло бы внимание. Вместо этого она обошла кровать кругом – если бы Эмили растянулась поперек нее, какая-нибудь пружина могла ненароком скрипнуть, – и сняла телефонную трубку. Набрала «911» так быстро, как только могла, и слишком долго ждала, когда ей ответят.
Когда оператор наконец взял трубку, Эмили заговорила негромко, надеясь, что звук телевизора заглушит ее слова.
– В моем доме кто-то есть, – сказала она, потом быстро добавила имя и адрес, прежде чем повесить трубку. Оставаться на линии дольше не было необходимости. Полиция скоро будет в пути.
А вдруг это окажется недостаточно скоро? Эта мысль настойчиво стучала в голове Эмили, это она побудила ее бесшумно подкрасться к двери спальни. Дверь оказалась открыта, и Эмили поблагодарила судьбу. Она собиралась смазать петли, но у нее просто не выдалось случая. Подобными делами всегда ведал Томас. У них долгое время был хороший союз, удобное разделение труда. Пока все не полетело в тартарары. Она до сих пор не до конца понимала, почему все так получилось. Томас и Эмили десяти, даже пятилетней давности не допустили бы такого.
Энтропия. Все плохое случается. Отношения разваливаются.
Пока ты не смотришь, мир поворачивается и вся твоя жизнь превращается в черт знает что, сначала твоего сына, а потом и бывшего мужа без какого бы то ни было предупреждения сбрасывают со счетов.
А потом какой-то коварный маленький поганец с кровожадным блеском в глазах и дурацкой улыбкой на лице посреди ночи забирается к тебе в дом, а твой мир как ни в чем не бывало продолжает скатываться по смазанному шесту жизни в… в дерьмо.
– Нет уж, – прошептала Эмили с хмельной смесью злости и страха.
Все разом навалилось на нее в эту минуту, когда она стояла, прижавшись спиной к стене спальни, готовая уловить малейший звук. Но никаких звуков не было. Ни топота чьих-то ног внизу, ни скрипа ступеней, ни далекого воя полицейских сирен. В какой-то миг ей даже показалось, что она психанула на ровном месте. Может быть, никого и не было. Какой-нибудь местный бродяга запустил в стену дома яйцом, или ее сумочка соскользнула с края стула, где она, как ей казалось, устойчиво ее примостила.
Это было то, во что ей хотелось верить.
Потом она ощутила во рту привкус меди и поняла, что до крови прикусила губу. Эмили заплакала, сама не понимая почему. Она злилась, ей было страшно, но причину плача она не понимала.
Она быстро утерла слезы. Барабанные перепонки пульсировали в такт ее учащенному сердцебиению. Она бесшумно развернулась и чуть-чуть высунулась из-за двери, чтобы выглянуть в коридор.
Пусто. В коридоре никого. Никого, насколько она могла видеть, и на лестнице. Решение было принято, и ее тело начало движение еще до того, как она поняла, что делает. Эмили беззвучно прошла по коридору в комнату Натана. Ее глаза перебегали с места на место, разглядывая игрушки в поисках одного предмета, играть которым, по ее убеждению, Натану было еще рано, когда Томас принес его в дом. И она оказалась права Вещь оказалась слишком тяжелой для мальчика. По крайней мере, пока. Но Натан не позволил Эмили отправить ее в подвал до лучших времен. Он настоял, чтобы она осталась в его комнате.
Она стояла у стены рядом с книжным шкафом Натана Эмили протянула руку и нащупала рукоять, зов потом закинула классическую деревянную бейсбольную биту на плечо.
В коридоре скрипнула ступенька. Третья сверху. Эмили без труда узнала этот звук. Эта ступенька скрипела, еще когда Рэнделлы только въехали в этот дом.
Она едва не взвизгнула от страха, но спохватилась. Постояла некоторое время, пытаясь успокоиться и унять сердцебиение, такое отчаянное, что сердце, казалось, готово было разорваться в груди. Потом перебросила светлые волосы за левое плечо и подобралась к стене комнаты. На мгновение она отразилась в зеркале над письменным столом Натана, и глаза ее расширились при виде того, как нелепо она выглядит. На ней была майка со смешным птенцом и трусики, и больше ничего. С битой через плечо она выглядела абсурдно.
Почему-то это лишь вселило в нее еще больший страх.
Она чувствовала его. Там, в коридоре, совсем близко. Прижавшись спиной к стене, она встала у самой двери и стала ждать, когда незваный гость переступит порог комнаты Натана. Из ее спальни неслось бормотание телевизора, и на миг она отвлеклась. Потом попыталась прислушаться к тому, что могло скрываться за этим звуком. Это, разумеется, было безумие. Она не могла услышать, как он дышит или что-нибудь еще.
Потом, словно по сигналу, она получила доказательство того, что ошибается. В коридоре рядом с комнатой Натана, возможно, как она подозревала, даже у входа в ее собственную комнату, кто-то захихикал. Негромкий смешок, но он все звучал и звучал. Это был не телевизор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
В ее сновидениях жуткое лицо таращилось из-за веток и листьев, с каждым повторяющимся сном приобретая все более чудовищные пропорции, изменяясь и искажаясь по мере того, как ночь катилась к рассвету. Его вряд ли можно было назвать настоящим кошмаром, поскольку ничего больше во сне не было. И все же он растревожил ее спящее сознание, и теперь, проснувшись, она была в дурном расположении духа, даже слегка раздражена. Звук телевизора ворвался в ее пробудившееся сознание и неприятно резанул слух.
Усевшись в постели, она свесила ноги с края кровати и поморщилась: голову прострелила острая боль.
В ящике прикроватной тумбочки было болеутоляющее, и она мысленно наказала себе не забыть выпить таблетку, как только опорожнит переполненный мочевой пузырь.
Приоткрыв глаза ровно настолько, чтобы не врезаться в стену или в косяк, она поплелась в туалет, не зажигая света. Мерцания телеэкрана было достаточно, чтобы она могла осуществить свою ночную экспедицию. Спустив трусики до лодыжек, она позволила глазам снова закрыться и негромко вздохнула от облегчения, избавившись от необходимости сдерживаться дальше.
Откуда-то снизу донесся приглушенный грохот.
Эмили распахнула глаза и в одно мгновение совершенно проснулась. Струйка мочи немедленно иссякла, и она позабыла про все свои позывы продолжить. Забыла про головную боль. Забыла про сны.
Это уже был не сон.
Так бесшумно, как только могла, она поднялась и натянула хлопчатобумажные трусики туда, где им полагалось быть. Осторожно, беззвучно она переступила порог спальни. По экрану телевизора на всех парусах несся большой корабль, и ей показалось, что она припоминает фильм «Улица зеленого дельфина» или что-то в этом роде. Она протянула руку к выключателю, потом отдернула ее. Это непременно привлекло бы внимание. Вместо этого она обошла кровать кругом – если бы Эмили растянулась поперек нее, какая-нибудь пружина могла ненароком скрипнуть, – и сняла телефонную трубку. Набрала «911» так быстро, как только могла, и слишком долго ждала, когда ей ответят.
Когда оператор наконец взял трубку, Эмили заговорила негромко, надеясь, что звук телевизора заглушит ее слова.
– В моем доме кто-то есть, – сказала она, потом быстро добавила имя и адрес, прежде чем повесить трубку. Оставаться на линии дольше не было необходимости. Полиция скоро будет в пути.
А вдруг это окажется недостаточно скоро? Эта мысль настойчиво стучала в голове Эмили, это она побудила ее бесшумно подкрасться к двери спальни. Дверь оказалась открыта, и Эмили поблагодарила судьбу. Она собиралась смазать петли, но у нее просто не выдалось случая. Подобными делами всегда ведал Томас. У них долгое время был хороший союз, удобное разделение труда. Пока все не полетело в тартарары. Она до сих пор не до конца понимала, почему все так получилось. Томас и Эмили десяти, даже пятилетней давности не допустили бы такого.
Энтропия. Все плохое случается. Отношения разваливаются.
Пока ты не смотришь, мир поворачивается и вся твоя жизнь превращается в черт знает что, сначала твоего сына, а потом и бывшего мужа без какого бы то ни было предупреждения сбрасывают со счетов.
А потом какой-то коварный маленький поганец с кровожадным блеском в глазах и дурацкой улыбкой на лице посреди ночи забирается к тебе в дом, а твой мир как ни в чем не бывало продолжает скатываться по смазанному шесту жизни в… в дерьмо.
– Нет уж, – прошептала Эмили с хмельной смесью злости и страха.
Все разом навалилось на нее в эту минуту, когда она стояла, прижавшись спиной к стене спальни, готовая уловить малейший звук. Но никаких звуков не было. Ни топота чьих-то ног внизу, ни скрипа ступеней, ни далекого воя полицейских сирен. В какой-то миг ей даже показалось, что она психанула на ровном месте. Может быть, никого и не было. Какой-нибудь местный бродяга запустил в стену дома яйцом, или ее сумочка соскользнула с края стула, где она, как ей казалось, устойчиво ее примостила.
Это было то, во что ей хотелось верить.
Потом она ощутила во рту привкус меди и поняла, что до крови прикусила губу. Эмили заплакала, сама не понимая почему. Она злилась, ей было страшно, но причину плача она не понимала.
Она быстро утерла слезы. Барабанные перепонки пульсировали в такт ее учащенному сердцебиению. Она бесшумно развернулась и чуть-чуть высунулась из-за двери, чтобы выглянуть в коридор.
Пусто. В коридоре никого. Никого, насколько она могла видеть, и на лестнице. Решение было принято, и ее тело начало движение еще до того, как она поняла, что делает. Эмили беззвучно прошла по коридору в комнату Натана. Ее глаза перебегали с места на место, разглядывая игрушки в поисках одного предмета, играть которым, по ее убеждению, Натану было еще рано, когда Томас принес его в дом. И она оказалась права Вещь оказалась слишком тяжелой для мальчика. По крайней мере, пока. Но Натан не позволил Эмили отправить ее в подвал до лучших времен. Он настоял, чтобы она осталась в его комнате.
Она стояла у стены рядом с книжным шкафом Натана Эмили протянула руку и нащупала рукоять, зов потом закинула классическую деревянную бейсбольную биту на плечо.
В коридоре скрипнула ступенька. Третья сверху. Эмили без труда узнала этот звук. Эта ступенька скрипела, еще когда Рэнделлы только въехали в этот дом.
Она едва не взвизгнула от страха, но спохватилась. Постояла некоторое время, пытаясь успокоиться и унять сердцебиение, такое отчаянное, что сердце, казалось, готово было разорваться в груди. Потом перебросила светлые волосы за левое плечо и подобралась к стене комнаты. На мгновение она отразилась в зеркале над письменным столом Натана, и глаза ее расширились при виде того, как нелепо она выглядит. На ней была майка со смешным птенцом и трусики, и больше ничего. С битой через плечо она выглядела абсурдно.
Почему-то это лишь вселило в нее еще больший страх.
Она чувствовала его. Там, в коридоре, совсем близко. Прижавшись спиной к стене, она встала у самой двери и стала ждать, когда незваный гость переступит порог комнаты Натана. Из ее спальни неслось бормотание телевизора, и на миг она отвлеклась. Потом попыталась прислушаться к тому, что могло скрываться за этим звуком. Это, разумеется, было безумие. Она не могла услышать, как он дышит или что-нибудь еще.
Потом, словно по сигналу, она получила доказательство того, что ошибается. В коридоре рядом с комнатой Натана, возможно, как она подозревала, даже у входа в ее собственную комнату, кто-то захихикал. Негромкий смешок, но он все звучал и звучал. Это был не телевизор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85