Изумленный Ранулф не мог понять, как это Лайонин оказалась способна поверить подобным сказкам.
– Ну а дальше? Ты не объяснил, где и почему скрывается моя жена. Ты обыскал все хижины? И долину тоже?
– Да, но ее нигде не нашли.
– Я вытрясу все зубы у нее изо рта, дай срок! Вот только отыщу, и ей не поздоровится, – процедил Ранулф.
– Думаю, ее спрятала эта особа.
– Не понимаю.
– Она не только умна, но и хитра, милорд. Я не сумел подслушать всего, поскольку она прогнала меня из коридора и принялась шептать что-то леди Лайонин. Мне следовало бы понять ее намерения.
Они молча въехали во двор замка. Ранулф попеременно сыпал проклятиями и молился за жену. Изнемогая от тоски и раненой гордости, он ругал ее за недоверие, за то, что посчитала, будто он может изменить ей с такой дрянью, как Амисия. Прокпинал и себя за то, что оставил жену на милость злодейки, а приехав в Мальвуазен, не добился от Лайонин рассказа о причине ее страданий.
Ходдер сообщил еще, что Амисия убеждала Лайонин, будто он, Ранулф, заставит ее ребенка прислуживать сыну Амисии и объявит его бастардом. И наконец поведал, что Амисия предложила ребенку Лайонин титул графа.
Теперь Ранулф лучше понял, чем были вызваны страхи его жены. Она почти ничего не знала о придворных законах. Только отец мог выбрать, какому сыну, пусть даже и приемному, передать титул и богатства. Ребенок не обязательно получал все по праву рождения, что бы там ни утверждала Амисия.
Паром, казалось, почти не двигался с места, переезд продолжался бесконечно, и лица Ранулфа и «черных стражей» все больше мрачнели. Он успел коротко рассказать верным рыцарям о подлости и предательстве, ибо, судя по словам Ходдера, тут был настоящий заговор.
Мужчины разделились по парам и сговорились, кому какую часть острова обыскивать. Не успел паром остановиться, как люди и кони уже бросились в воду и вброд достигли берега.
«Черные стражи» сменили лошадей, но Ранулф оставил себе Тая, посчитав, что он самый выносливый из всех животных.
Они подняли на ноги население всего острова и с зажженными факелами отправились на поиски. Опасаясь, что Лайонин похитили из-за выкупа, Ранулф пытался найти место, где ее удерживают.
При допросе паромщика выяснилось, что никто, подходящий под описание Лайонин, не отправлялся сегодня на побережье, поэтому Ранулф посчитал, что она до сих пор находится на острове. Егеря привели гончих; дали им понюхать платье Лайонин и спустили с поводков.
Настал рассвет, но ни Лайонин, ни Амисии так и не нашли. Усталость и слепящая тоска путали мысли и туманили глаза. Ранулф отправился в часовню и стал молиться: единственный способ прояснить утомленный разум. И молитва помогла. Он понял, что все поиски бесполезны. Лайонин наверняка увез корабль. И дело вовсе не в ревнивой жене, сбежавшей от мужа. Кто-то тщательно составил план предательства.
Он отошел от алтаря, благодарный святым за полученные ответы, сел на коня, поскакал к мысу Святой Агнессы и почти взлетел по ступенькам на самый верх каменной башни, где обычно дежурил стражник.
– Покидал ли сегодня остров какой-нибудь корабль?
– Да, милорд, – пролепетал страж, до смерти напуганный грозным видом господина. – Два корабля, оба принадлежат вам.
– Два? Но сегодня не ожидалось никаких отплытий! Почему это вдруг кто-то отправляет суда без моего позволения? И кто отплыл на них?
– Одно судно Уильям де Бек послал во Францию с грузом шерсти, которую требуется спрясть и соткать. Второе отправилось в Ирландию с приказом закупить ткани.
– С каким грузом?
– Без всякого груза, ваша светлость.
– Ты видел когда-нибудь, чтобы мой корабль отправился в путь или вернулся пустым? – спросил Ранулф таким убийственно тихим голосом, что страж побелел как полотно.
– Нет, милорд, но сэр Морелл сказал, будто вы решили накупить дорогих материй для молодой жены, которую на руках носите. Еще он добавил…
– Сэр Морелл?! – прошипел Ранулф. – Недаром я видеть не мог этого негодяя! Кто отправился с ним?
– Только его команда, милорд, несколько сервов… и… и та француженка. Она пообещала подобрать нужные цвета. Так они сказали.
– Они сказали! Видно, у тебя есть уши, но между ними – пустое место! Они знали, кого легко обвести вокруг пальца! Прочь с глаз моих и радуйся, что остался жив! На этом корабле они и увезли мою жену, переодетую крестьянкой! Еще секунда – и ты ответишь за разгильдяйство!
Бедняга кубарем скатился с лестницы.
Ранулф так задумался, что не услышал шагов, и круто развернулся, только когда на его плечо легла чья-то рука. Перед ним стоял Герн.
– Не обнаружили ничего полезного? Ранулф объяснил все, что узнал.
– В таком случае нужно готовиться. Едва ли вы станете дожидаться требования о выкупе, – продолжал Герн. – Скоро мы отправляемся в путь. Я слышал, что Ирландия – местечко небольшое, так что его легко обыскать.
Целый день ушел на сборы в дорогу. Ранулф позволил своим людям отдохнуть и сам поспал несколько часов. Он никогда не бывал в Ирландии, но знал, что у Дейкра там родственники. Он немедленно послал гонцов к другу и в Лорен-корт, поскольку тесть тоже упоминал о каких-то ирландских кузенах. Если Лайонин удастся сбежать, она отправится к ним, а Ранулф должен знать, где сможет ее найти.
Он готовился тщательно, зная, что его и «черных стражей» ждет впереди долгая битва. И больше не сердился на жену. Значит, он дал ей повод усомниться в нем., .
Стражи встретили его во дворе, одетые в тяжелые кольчуги и толстые шерстяные плащи. С седел лошадей, также обряженных в доспехи, свисало грозное военное оружие. Ранулф вскочил в седло вороного. Они понеслись вперед.
Уже через два дня они добрались до Данстера, где их ждали ответы на послания Ранулфа. Дейкр предлагал помощь, а также перечислял имена и замки своих родственников. Уильям Дотри тоже назвал имена кузенов дочери, а Мелита посылала свое благословение и молитвы.
Судно за несколько дней доставило их в Уотерфорд, порт на ирландском побережье. Вид незнакомой страны усилил страхи Ранулфа: казалось невозможным обыскать весь остров. Но они опять разбились на пары и начали поиски. С Ранулфом остался Малард.
Корабль закачался на волнах, и Лайонин почти тотчас же ощутила тошноту. Ей было очень плохо, и не оставалось сил думать о том, что она наделала. Она лежала на узкой койке, и перед глазами стоял Ранулф. Вдруг она больше никогда не увидит его? Не дотронется… Их дитя появится на свет и не будет знать отца.
Резкая боль в животе не дала пролиться уже нависшим на ресницах слезам. Будет ли ребенок темным, как Ранулф, или унаследует ее рыжеватые кудри?
Дверь ее крохотной каюты открылась.
– Я принес вам еды и вина, – объявил сэр Морелл, но тут же, нахмурившись, резко бросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Ну а дальше? Ты не объяснил, где и почему скрывается моя жена. Ты обыскал все хижины? И долину тоже?
– Да, но ее нигде не нашли.
– Я вытрясу все зубы у нее изо рта, дай срок! Вот только отыщу, и ей не поздоровится, – процедил Ранулф.
– Думаю, ее спрятала эта особа.
– Не понимаю.
– Она не только умна, но и хитра, милорд. Я не сумел подслушать всего, поскольку она прогнала меня из коридора и принялась шептать что-то леди Лайонин. Мне следовало бы понять ее намерения.
Они молча въехали во двор замка. Ранулф попеременно сыпал проклятиями и молился за жену. Изнемогая от тоски и раненой гордости, он ругал ее за недоверие, за то, что посчитала, будто он может изменить ей с такой дрянью, как Амисия. Прокпинал и себя за то, что оставил жену на милость злодейки, а приехав в Мальвуазен, не добился от Лайонин рассказа о причине ее страданий.
Ходдер сообщил еще, что Амисия убеждала Лайонин, будто он, Ранулф, заставит ее ребенка прислуживать сыну Амисии и объявит его бастардом. И наконец поведал, что Амисия предложила ребенку Лайонин титул графа.
Теперь Ранулф лучше понял, чем были вызваны страхи его жены. Она почти ничего не знала о придворных законах. Только отец мог выбрать, какому сыну, пусть даже и приемному, передать титул и богатства. Ребенок не обязательно получал все по праву рождения, что бы там ни утверждала Амисия.
Паром, казалось, почти не двигался с места, переезд продолжался бесконечно, и лица Ранулфа и «черных стражей» все больше мрачнели. Он успел коротко рассказать верным рыцарям о подлости и предательстве, ибо, судя по словам Ходдера, тут был настоящий заговор.
Мужчины разделились по парам и сговорились, кому какую часть острова обыскивать. Не успел паром остановиться, как люди и кони уже бросились в воду и вброд достигли берега.
«Черные стражи» сменили лошадей, но Ранулф оставил себе Тая, посчитав, что он самый выносливый из всех животных.
Они подняли на ноги население всего острова и с зажженными факелами отправились на поиски. Опасаясь, что Лайонин похитили из-за выкупа, Ранулф пытался найти место, где ее удерживают.
При допросе паромщика выяснилось, что никто, подходящий под описание Лайонин, не отправлялся сегодня на побережье, поэтому Ранулф посчитал, что она до сих пор находится на острове. Егеря привели гончих; дали им понюхать платье Лайонин и спустили с поводков.
Настал рассвет, но ни Лайонин, ни Амисии так и не нашли. Усталость и слепящая тоска путали мысли и туманили глаза. Ранулф отправился в часовню и стал молиться: единственный способ прояснить утомленный разум. И молитва помогла. Он понял, что все поиски бесполезны. Лайонин наверняка увез корабль. И дело вовсе не в ревнивой жене, сбежавшей от мужа. Кто-то тщательно составил план предательства.
Он отошел от алтаря, благодарный святым за полученные ответы, сел на коня, поскакал к мысу Святой Агнессы и почти взлетел по ступенькам на самый верх каменной башни, где обычно дежурил стражник.
– Покидал ли сегодня остров какой-нибудь корабль?
– Да, милорд, – пролепетал страж, до смерти напуганный грозным видом господина. – Два корабля, оба принадлежат вам.
– Два? Но сегодня не ожидалось никаких отплытий! Почему это вдруг кто-то отправляет суда без моего позволения? И кто отплыл на них?
– Одно судно Уильям де Бек послал во Францию с грузом шерсти, которую требуется спрясть и соткать. Второе отправилось в Ирландию с приказом закупить ткани.
– С каким грузом?
– Без всякого груза, ваша светлость.
– Ты видел когда-нибудь, чтобы мой корабль отправился в путь или вернулся пустым? – спросил Ранулф таким убийственно тихим голосом, что страж побелел как полотно.
– Нет, милорд, но сэр Морелл сказал, будто вы решили накупить дорогих материй для молодой жены, которую на руках носите. Еще он добавил…
– Сэр Морелл?! – прошипел Ранулф. – Недаром я видеть не мог этого негодяя! Кто отправился с ним?
– Только его команда, милорд, несколько сервов… и… и та француженка. Она пообещала подобрать нужные цвета. Так они сказали.
– Они сказали! Видно, у тебя есть уши, но между ними – пустое место! Они знали, кого легко обвести вокруг пальца! Прочь с глаз моих и радуйся, что остался жив! На этом корабле они и увезли мою жену, переодетую крестьянкой! Еще секунда – и ты ответишь за разгильдяйство!
Бедняга кубарем скатился с лестницы.
Ранулф так задумался, что не услышал шагов, и круто развернулся, только когда на его плечо легла чья-то рука. Перед ним стоял Герн.
– Не обнаружили ничего полезного? Ранулф объяснил все, что узнал.
– В таком случае нужно готовиться. Едва ли вы станете дожидаться требования о выкупе, – продолжал Герн. – Скоро мы отправляемся в путь. Я слышал, что Ирландия – местечко небольшое, так что его легко обыскать.
Целый день ушел на сборы в дорогу. Ранулф позволил своим людям отдохнуть и сам поспал несколько часов. Он никогда не бывал в Ирландии, но знал, что у Дейкра там родственники. Он немедленно послал гонцов к другу и в Лорен-корт, поскольку тесть тоже упоминал о каких-то ирландских кузенах. Если Лайонин удастся сбежать, она отправится к ним, а Ранулф должен знать, где сможет ее найти.
Он готовился тщательно, зная, что его и «черных стражей» ждет впереди долгая битва. И больше не сердился на жену. Значит, он дал ей повод усомниться в нем., .
Стражи встретили его во дворе, одетые в тяжелые кольчуги и толстые шерстяные плащи. С седел лошадей, также обряженных в доспехи, свисало грозное военное оружие. Ранулф вскочил в седло вороного. Они понеслись вперед.
Уже через два дня они добрались до Данстера, где их ждали ответы на послания Ранулфа. Дейкр предлагал помощь, а также перечислял имена и замки своих родственников. Уильям Дотри тоже назвал имена кузенов дочери, а Мелита посылала свое благословение и молитвы.
Судно за несколько дней доставило их в Уотерфорд, порт на ирландском побережье. Вид незнакомой страны усилил страхи Ранулфа: казалось невозможным обыскать весь остров. Но они опять разбились на пары и начали поиски. С Ранулфом остался Малард.
Корабль закачался на волнах, и Лайонин почти тотчас же ощутила тошноту. Ей было очень плохо, и не оставалось сил думать о том, что она наделала. Она лежала на узкой койке, и перед глазами стоял Ранулф. Вдруг она больше никогда не увидит его? Не дотронется… Их дитя появится на свет и не будет знать отца.
Резкая боль в животе не дала пролиться уже нависшим на ресницах слезам. Будет ли ребенок темным, как Ранулф, или унаследует ее рыжеватые кудри?
Дверь ее крохотной каюты открылась.
– Я принес вам еды и вина, – объявил сэр Морелл, но тут же, нахмурившись, резко бросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80