Это сторожевые огни. Один на террасе, под которой спрятаны пленные, а другой, что на нижнем этаже, освещает дыру, через которую можно выбраться. Там стоят посты: три человека снизу, три сверху. Но где же остальные?
— Внутри здания. Разве мой брат не видел, что там горит свет?
— Судя по огням, краснокожие со своими скво и детьми живут на верхних этажах. Два нижних нежилые и, вероятно, используются для хранения припасов.
— Мой брат прав. Несколько лет назад я бывал в этом пуэбло и видел внутренние помещения.
— Вряд ли что изменилось с тех времен. Однако мы должны вести себя осторожно. Сегодня чудный вечер, и можем предположить, что не все индейцы находятся внутри. Вполне вероятно, что кто-нибудь, кого мы не видим, лежат на крышах под открытым небом.
— Остановит ли нас это?
— Нет.
— Тогда стань к стене, а я залезу тебе на плечи!
Олд Шеттерхэнд сделал так, как сказал его брат, который быстро забрался ему на плечи. Однако до края нижней платформы Виннету не смог достать руками.
— Вытяни вверх обе руки, — прошептал он, — я заберусь на них.
Даже это не помогло.
— Не получается, — произнес апач.
— Много осталось? — спросил Олд Шеттерхэнд.
— Ладони три.
— Это немного. У тебя же стальные пальцы. Если ухватишься ими за край, то спокойно подтянешься, хотя никому другому такое ни за что не удастся. К тому же я помогу тебе длинным стволом «медвежебоя». А сейчас я сосчитаю до трех и подброшу тебя вверх. Постарайся ухватиться за край! Раз … два … три!
При счете «три» охотник сильно подбросил апача, и тому, как кошке, удалось зацепиться за край террасы и держаться на нем железной хваткой. Олд Шеттерхэнд быстро схватил свое длинноствольное ружье, чтобы поддержать стопу Виннету. Опираясь на эту твердую точку, апач, пока Шеттерхэнд изо всех сил проталкивал ружье наверх, перевалился на террасу и на некоторое время застыл там неподвижно. Шеттерхэнд лежал, готовый резко подпрыгнуть, подобно пантере, и броситься на любого часового, успеть сдавить ему горло, прежде чем тот подаст сигнал тревоги. Его зоркий взгляд обшарил всю террасу: на ней не было никого. Недалеко от себя апач увидел четырехугольное входное отверстие, ведущее на самый нижний этаж, рядом лежала лестница.
Неслышными шагами, похожими на змеиные движения, подкрался он к отверстию и прислушался. Вниз вела еще одна лестница, но там было темно. Никакого движения Виннету не уловил, казалось, там вообще никого не было. Он подполз назад к лестнице и опустил ее Олд Шеттерхэнду. Когда тот забрался наверх, лег рядом с апачем и спросил:
— Внизу кто-нибудь есть?
Бесполезно было спрашивать, есть ли кто на террасе — это и так было видно: они здесь находились одни.
— Я ничего не слышал, — ответил Виннету.
— Лестницу будем поднимать?
— Нет.
— Хорошо! Может, нам придется бежать, тогда мы ею воспользуемся. А теперь пошли на следующий этаж.
Лестницу на ночь не убирали, но воспользоваться ею было нельзя, потому что приставлена она оказалась в середине этажа, возле горящего костра, у которого сидело трое часовых. Их оставили следить, чтобы пленные не выбрались через пробитую дыру. Они сразу бы заметили посторонних.
Терраса над ними была шириной в четыре шага и длиной в восемьдесят. Зажженный костер, как это принято у индейцев, дымил слабо, и его свет не доходил ни до левого, ни до правого конца террасы. Апач и белый охотник решили действовать с левой стороны. Решение такое они приняли неспроста. Многие, пожалуй, и не заметили бы одной детали, но эти двое, опытные и проницательные вестмены, пользовались всем, даже самым малым, что могло послужить достижению цели.
А дело было вот в чем: трое индейских часовых располагались у огня так, что лица двух из них смотрели на дыру, а третий сидел на корточках чуть левее, заслоняя собой свет и отбрасывая длинную тень, благодаря которой к сторожам можно было подобраться ближе.
Олд Шеттерхэнд и Виннету осторожно втянули наверх лестницу и отнесли ее к левому концу этажа. Там они приставили лестницу к стене и поднялись по ней. Наверху какое-то время они были столь же осторожны, что и прежде, осматривая террасу.
— Часовые одни, — прошептал апач.
— Это хорошо, — отозвался его белый друг. — Тем не менее задача чрезвычайно трудная. Здесь нет никакого укрытия, за которым можно было бы спрятаться.
— А тень?
— Ее недостаточно. Мы можем подобраться не больше чем на двадцать шагов, но если часовой шевельнется, свет упадет на нас, и тогда нас обнаружат еще раньше.
— Надо отвлечь их внимание.
— Чем? Камешками? Конечно, если они достаточно глупы, то позволят себя обмануть. Тогда эти двадцать шагов легко проскочить. Я бью того, кто сидит к нам спиной, ты берешь на себя следующего, а я потом третьего. Естественно, все должно произойти без малейшего шума, иначе услышат часовые на верхнем этаже. Но даже если нам удастся подкрасться, достаточно только одному из этих краснокожих просто взглянуть вниз, и нас раскроют. Что делать в этом случае?
— Свалить тех, что внизу, и быстро бежать наверх. Когда обезвредим верхних часовых, получим доступ к тем, кого хотим освободить.
— Поднимется слишком большой шум, и сюда сбежится все пуэбло!
— Виннету и Олд Шеттерхэнду нечего бояться. Мы загасим костер, и нас не увидят, а тогда мы сможем стрелять.
Как выяснилось позже, этот разговор оказался не лишним, ибо вскоре их действительно заметят. А пока они наклонились и нашли столько камешков, сколько им было нужно. Потом они легли и осторожно поползли к часовым. Шеттерхэнд рассчитал очень точно: когда они оказались шагах в двадцати от сторожей, Виннету слегка приподнялся и подбросил камушек так, чтобы он упал с противоположной стороны террасы. Звук от него был слабым, но достаточным, чтобы привлечь внимание часовых, повернувших головы вправо.
Виннету бросил еще несколько камешков, и часовые, предполагая, что к ним кто-то крадется, быть может, враг, прислушались более внимательно.
— Пора! — тихо сказал Олд Шеттерхэнд.
Оба быстро вскочили. Пять — шесть длинных, почти неслышных прыжков, и они появились перед тремя индейцами. Кулак белого охотника обрушился на голову ближайшего — тот беззвучно рухнул на террасу. В следующее мгновение оба кровных брата вцепились в горло двум другим сторожам. После пары ударов и эти индейцы потеряли сознание. Их быстро связали, в рот засунули кляпы.
— Повезло! — прошептал Олд Шеттерхэнд. — Теперь надо скорее отнести лестницу к дыре, проделанной пленными. Я поговорю с ними, а мой брат пусть в это время не спускает глаз с верхнего этажа. На краю крыши в любой момент может кто-нибудь появиться.
Охотник быстро залез по приставленной лестнице и тихо позвал у дыры:
— Сэм Хокенс, Дик Стоун, Уилл Паркер!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
— Внутри здания. Разве мой брат не видел, что там горит свет?
— Судя по огням, краснокожие со своими скво и детьми живут на верхних этажах. Два нижних нежилые и, вероятно, используются для хранения припасов.
— Мой брат прав. Несколько лет назад я бывал в этом пуэбло и видел внутренние помещения.
— Вряд ли что изменилось с тех времен. Однако мы должны вести себя осторожно. Сегодня чудный вечер, и можем предположить, что не все индейцы находятся внутри. Вполне вероятно, что кто-нибудь, кого мы не видим, лежат на крышах под открытым небом.
— Остановит ли нас это?
— Нет.
— Тогда стань к стене, а я залезу тебе на плечи!
Олд Шеттерхэнд сделал так, как сказал его брат, который быстро забрался ему на плечи. Однако до края нижней платформы Виннету не смог достать руками.
— Вытяни вверх обе руки, — прошептал он, — я заберусь на них.
Даже это не помогло.
— Не получается, — произнес апач.
— Много осталось? — спросил Олд Шеттерхэнд.
— Ладони три.
— Это немного. У тебя же стальные пальцы. Если ухватишься ими за край, то спокойно подтянешься, хотя никому другому такое ни за что не удастся. К тому же я помогу тебе длинным стволом «медвежебоя». А сейчас я сосчитаю до трех и подброшу тебя вверх. Постарайся ухватиться за край! Раз … два … три!
При счете «три» охотник сильно подбросил апача, и тому, как кошке, удалось зацепиться за край террасы и держаться на нем железной хваткой. Олд Шеттерхэнд быстро схватил свое длинноствольное ружье, чтобы поддержать стопу Виннету. Опираясь на эту твердую точку, апач, пока Шеттерхэнд изо всех сил проталкивал ружье наверх, перевалился на террасу и на некоторое время застыл там неподвижно. Шеттерхэнд лежал, готовый резко подпрыгнуть, подобно пантере, и броситься на любого часового, успеть сдавить ему горло, прежде чем тот подаст сигнал тревоги. Его зоркий взгляд обшарил всю террасу: на ней не было никого. Недалеко от себя апач увидел четырехугольное входное отверстие, ведущее на самый нижний этаж, рядом лежала лестница.
Неслышными шагами, похожими на змеиные движения, подкрался он к отверстию и прислушался. Вниз вела еще одна лестница, но там было темно. Никакого движения Виннету не уловил, казалось, там вообще никого не было. Он подполз назад к лестнице и опустил ее Олд Шеттерхэнду. Когда тот забрался наверх, лег рядом с апачем и спросил:
— Внизу кто-нибудь есть?
Бесполезно было спрашивать, есть ли кто на террасе — это и так было видно: они здесь находились одни.
— Я ничего не слышал, — ответил Виннету.
— Лестницу будем поднимать?
— Нет.
— Хорошо! Может, нам придется бежать, тогда мы ею воспользуемся. А теперь пошли на следующий этаж.
Лестницу на ночь не убирали, но воспользоваться ею было нельзя, потому что приставлена она оказалась в середине этажа, возле горящего костра, у которого сидело трое часовых. Их оставили следить, чтобы пленные не выбрались через пробитую дыру. Они сразу бы заметили посторонних.
Терраса над ними была шириной в четыре шага и длиной в восемьдесят. Зажженный костер, как это принято у индейцев, дымил слабо, и его свет не доходил ни до левого, ни до правого конца террасы. Апач и белый охотник решили действовать с левой стороны. Решение такое они приняли неспроста. Многие, пожалуй, и не заметили бы одной детали, но эти двое, опытные и проницательные вестмены, пользовались всем, даже самым малым, что могло послужить достижению цели.
А дело было вот в чем: трое индейских часовых располагались у огня так, что лица двух из них смотрели на дыру, а третий сидел на корточках чуть левее, заслоняя собой свет и отбрасывая длинную тень, благодаря которой к сторожам можно было подобраться ближе.
Олд Шеттерхэнд и Виннету осторожно втянули наверх лестницу и отнесли ее к левому концу этажа. Там они приставили лестницу к стене и поднялись по ней. Наверху какое-то время они были столь же осторожны, что и прежде, осматривая террасу.
— Часовые одни, — прошептал апач.
— Это хорошо, — отозвался его белый друг. — Тем не менее задача чрезвычайно трудная. Здесь нет никакого укрытия, за которым можно было бы спрятаться.
— А тень?
— Ее недостаточно. Мы можем подобраться не больше чем на двадцать шагов, но если часовой шевельнется, свет упадет на нас, и тогда нас обнаружат еще раньше.
— Надо отвлечь их внимание.
— Чем? Камешками? Конечно, если они достаточно глупы, то позволят себя обмануть. Тогда эти двадцать шагов легко проскочить. Я бью того, кто сидит к нам спиной, ты берешь на себя следующего, а я потом третьего. Естественно, все должно произойти без малейшего шума, иначе услышат часовые на верхнем этаже. Но даже если нам удастся подкрасться, достаточно только одному из этих краснокожих просто взглянуть вниз, и нас раскроют. Что делать в этом случае?
— Свалить тех, что внизу, и быстро бежать наверх. Когда обезвредим верхних часовых, получим доступ к тем, кого хотим освободить.
— Поднимется слишком большой шум, и сюда сбежится все пуэбло!
— Виннету и Олд Шеттерхэнду нечего бояться. Мы загасим костер, и нас не увидят, а тогда мы сможем стрелять.
Как выяснилось позже, этот разговор оказался не лишним, ибо вскоре их действительно заметят. А пока они наклонились и нашли столько камешков, сколько им было нужно. Потом они легли и осторожно поползли к часовым. Шеттерхэнд рассчитал очень точно: когда они оказались шагах в двадцати от сторожей, Виннету слегка приподнялся и подбросил камушек так, чтобы он упал с противоположной стороны террасы. Звук от него был слабым, но достаточным, чтобы привлечь внимание часовых, повернувших головы вправо.
Виннету бросил еще несколько камешков, и часовые, предполагая, что к ним кто-то крадется, быть может, враг, прислушались более внимательно.
— Пора! — тихо сказал Олд Шеттерхэнд.
Оба быстро вскочили. Пять — шесть длинных, почти неслышных прыжков, и они появились перед тремя индейцами. Кулак белого охотника обрушился на голову ближайшего — тот беззвучно рухнул на террасу. В следующее мгновение оба кровных брата вцепились в горло двум другим сторожам. После пары ударов и эти индейцы потеряли сознание. Их быстро связали, в рот засунули кляпы.
— Повезло! — прошептал Олд Шеттерхэнд. — Теперь надо скорее отнести лестницу к дыре, проделанной пленными. Я поговорю с ними, а мой брат пусть в это время не спускает глаз с верхнего этажа. На краю крыши в любой момент может кто-нибудь появиться.
Охотник быстро залез по приставленной лестнице и тихо позвал у дыры:
— Сэм Хокенс, Дик Стоун, Уилл Паркер!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111