Все двести сорок семь человек погибли, тел нашли немного. Газеты и телевидение только об этом и говорили несколько недель. Причины крушения до сих пор неизвестны. Оно произошло в одном из самых глубоководных районов. Черный ящик так и не отыскали.
— Тело обнаружили?
Алисия покачала головой:
— Нет. Говорят, почти все акулы съели.
— Мне очень жаль, — брякнул Джек, не подумав.
— Мне тоже, — равнодушно согласилась она, глядя прямо вперед. — То есть съевшую его акулу. Наверняка сдохла от пищевого отравления.
Поистине хладнокровная дочка, подумал Джек. Надеюсь, по серьезной причине.
— Как насчет вашего брата? Вы говорите, он бросил работу. А чем занимался, прежде чем посвятить жизнь битве за дом?
— Я знаю только то, что успел сообщить тот самый частный сыщик, пока его не убили. По его сведениям, Томас много лет занимал среднюю должность инженера-электрика в АТТ.
— Значит, не гений, в отличие от отца?
Алисия снова пожала плечами:
— О Томасе трудно судить. В ранней юности он всегда выбирал путь наименьшего сопротивления.
Под постоянным присмотром и руководством мог работать, как крыса в клетке. Но при любом снисхождении...
Скорей нью-йоркские таксисты начнут сигналить при переходе из ряда в ряд, чем Томас дождется какого-нибудь снисхождения от сестры, понял Джек.
Не то чтоб он его заслуживал после нынешнего похищения.
— Приехали, — сказала она, указывая в боковое стекло.
Такси свернуло к бровке тротуара, Джек вышел, расплатился с таксистом, оглядел здание.
Хэнд-Билдинг высечен из камня вплоть до шпиля над высоким арочным входом. Колонны покрыты живописной резьбой. А внутри...
— Взгляните на потолок, — подсказала Алисия, когда они через вертящуюся дверь вошли в длинный яркий мраморный вестибюль.
С высокого расписного сводчатого потолка к ним склонялись какие-то боги, толпившиеся на пушистых белых облаках в светло-голубом небе.
— Как считаете, греческие или римские? — поинтересовалась она.
— Считаю, что кое-кто придерживается слишком серьезного о себе мнения. Вам действительно интересно?
— Да нет... если подумать.
— Какой этаж? — спросил он, подводя ее к плану здания, занимавшего большую часть западной стены.
— Где-то на двадцатых.
Нашел. Кажется, офис раскинулся на весь двадцать первый этаж. Краем глаза он присматривал за наблюдавшим за ними у стойки охранником. Время не рабочее, вид у посетителей непрезентабельный: Джек в джинсах, Алисия сплошь помятая после пластыря.
Сегодня подниматься рискованно. Не будем возбуждать подозрений, кого-нибудь настораживать. Хотя неплохо бы ознакомиться с расположением офиса.
— Ничего особенного, — сказала Алисия. — Выходишь из лифта прямо на стеклянную стенку, за которой сидит секретарша. Сейчас она уже точно ушла, но, даже когда сидит на месте, войти можно только после того, как нажмет кнопку и откроет дверь.
Черт побери. Непросто будет раздобыть список клиентов. Или даже невозможно.
— К чему столько предосторожностей, как думаете?
— Ну, — пожала плечами Алисия, — никогда не знаешь, какие проходимцы тут шляются в нерабочее время.
— Ого! — фыркнул он. — Доктор шутит.
— Запомните день и час, — проворчала она. — Такое нечасто случается.
— Чем могу помочь, друзья?
Охранник вышел из-за стойки. Крупный, чернокожий, дружелюбный, однако, по мнению Джека, слишком уж деловой. Если им нечего делать в Хэнд-Билдинг, любезно попросит выметаться на улицу. В его смену мартышкиным трудом никто не занимается.
— Потрясающая архитектура, — восхитился Джек. — Когда построено здание?
— Точно не знаю, — ответил охранник. — По-моему, где-то в углу табличка вон за тем деревом у дверей. Взгляните по дороге.
Он с улыбкой кивнул:
— Слышал и понял. Уходим.
Охранник улыбнулся в ответ:
— Спасибо.
Только чтобы сохранить видимость, Джек заглянул за фикус, сидевший перед латунной табличкой, но так и не прочитал, что там было написано. Его внимание привлекло нечто другое.
— Будь я проклят!
— Что? — спросила Алисия. — В чем дело?
— Видите небольшую отметину на углу на лепнине прямо над табличкой? Черный кружок с точкой внутри?
— Маркером нарисованный?
— Правильно. Я знаю, кто это сделал. Один парень, которого зовут Ириска... Молочная Ириска.
Хорошо. Не просто хорошо. Замечательно.
— Ну и что?..
— Значит, в здании побывал хакер.
— Не понимаю.
— Потом объясню. Но это означает, что у нас, возможно, есть способ выяснить, кто стоит за Томасом.
11
Кемаль со стоном опустил телефонную трубку. Аллах решительно оставил его.
Сначала ему стало известно о глупой вечерней выходке Бейкера и Томаса Клейтона. Сестра наверняка выдвинет против брата уголовное обвинение, отсрочив исход операции на месяцы, годы, может быть, навсегда.
В гневе он даже сказал явившемуся с распухшим носом Бейкеру, что напрасно Насер не послушал совета Кемаля и не уволил его на прошлой неделе. Бейкер принял замечание неблагосклонно, но дела очень плохи. Этот человек ставит все под угрозу.
Потом из дома позвонил брат Джамаль, и гнев Кемаля испарился, как вода, пролившаяся на летние пески пустыни Руб-эль-Хали, от смертельного страха за своего старшего сына.
— Гали арестован, — сказал Джамаль.
Сердце у Кемаля упало. Гали? Восемнадцатилетний сын, гордость всей его жизни... арестован? Нет, такого быть не может.
— За что? Что случилось?
— Его обвиняют в краже фотоаппарата у жены приезжего американского бизнесмена.
— Невозможно! Смешно!
— Так мне сообщили, — объяснил Джамаль. — Есть свидетели. При задержании у него нашли камеру.
— О нет, — простонал Кемаль, закрыв глаза, щурясь на свет. — О нет, неправда. Зачем ему идти на такое?
— Не знаю, брат. Если бы ты был дома...
Да! Дома! Надо немедленно ехать домой!
Но нельзя. Не сейчас.
— Приеду, как только смогу. Сейчас никак невозможно уехать.
— Разве есть более важное дело? — спросил Джамаль как бы с упреком. Никогда в жизни он так с Кемалем не разговаривал. Не стал бы говорить таким тоном, если бы знал, какого рода задачу Кемаль здесь решает.
Ему до боли хотелось уведомить младшего брата, зачем он в Америке, да смелости не хватило. Если откроется, что Кемаль хоть словом обмолвился, Джамаль вместе со всей семьей окажется в опасности.
— Где теперь Гали?
— Я всю ночь хлопотал, сумел добиться освобождения. Держу у себя дома, несу за него ответственность.
По подсчетам Кемаля, при восьмичасовой разнице во времени в Рияде сейчас шесть утра.
— Спасибо, Джамаль. Мне тебя никогда не удастся отблагодарить.
— Дело далеко не кончено, Кемаль. Сделаю все возможное, но Гали, наверно, предстанет перед судом.
Кемаль кивнул, хотя никто его не видел. Да, да, понятно. Тем более, что замешаны иностранцы. Саудовские власти редко упускают возможность продемонстрировать Западу превосходство исламского закона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93