- Вам здесь нравится? - спросил маркиз.
- О, это было замечательно! - воскликнула она. - Мой первый бал в Англии! Как я хотела бы рассказать обо всем папе.
- Вы думаете, он был бы доволен? - удивился маркиз.
Он слышал не только от Люси, но и от многих других, как Роланд Монд ненавидел светское общество и его жизнь.
Айна поняла его иронию.
- Сам папа вряд ли получил бы удовольствие от бала, но ему нравилось, когда я приобретала новый для себя опыт в чем бы то ни было. А здесь для меня ново все.
- Звучит так, - заметил маркиз, - словно вы привыкли совсем к иным танцам.
Айна рассмеялась.
- Так оно и есть, но думаю, мне не следует рассказывать вам о них. Это может вас шокировать.
- Вряд ли это возможно. Рискните, расскажите мне.
Айна колебалась, и будто бы прочитав ее мысли, маркиз сказал:
- Ваш рассказ, естественно, останется между нами. Я не стану ничего никому пересказывать.
При этом оба они подумали об одной и той же особе, которой совершенно не следовало знать ничего о прошлом Айны. Маркиз просто добавил:
- Пожалуйста, доверьтесь мне!
Айна улыбнулась ему.
- Что ж, но предупреждаю вас, танцоры, которых я видела, не слишком подходящее зрелище для молодой леди.
Она произнесла слово «леди», придав голосу слегка манерный оттенок, что рассмешило маркиза.
- Папа брал меня посмотреть на танец дервишей, когда мы были в Алжире.
- О, это и правда удивительно! Как бы мне самому хотелось увидеть этот танец.
Он хорошо знал, что дервиши слыли самыми экзотическими, фантастическими танцорами в Африке.
Они были членами мусульманского братства и во время танца впадали в гипнотический транс, пребывая в котором, завывали, кружились и даже резали себя ножами, вовсе не ощущая боли.
Маркиз встречал людей, видевших это действо, но он и представить себе не мог, чтобы среди них оказалась дама, тем более такая юная, как Айна.
- Вы говорили, что ваш рассказ может шокировать меня.
А вы сами, разве вы не были потрясены этим ритуалом?
- Папа давным-давно объяснил мне, - ответила Айна, - что отвратительно лишь то, что заведомо грубо, вульгарно и попирает все лучшее в человеке.
Она взглянула на маркиза, чтобы убедиться, понял ли он ее, и продолжила:
- Дервиши целиком отдаются этим танцам. Для них это религиозный обряд, и если случайный наблюдатель воспринимает их по-иному, исходя из своих, совершенно других традиций, то дервиши в этом не виноваты.
Никогда раньше маркизу не приходилось слышать подобное объяснение примитивных обрядов. Ему хотелось расспросить Айну поподробнее, но танец кончился, и к ним подошла Люси.
- Айна, дорогая, - обратилась она к девушке приторно сладким голосом, который всегда звучал неискренне, - его высочество просит у тебя последний танец, перед тем как пожелать приятного сна. И я думаю, тебе действительно пора спать. Тебе необходим отдых, чтобы сохранить твою красоту.
Айна увидела, как смотрит на нее князь, и почувствовала, что не сможет вынести его прикосновения.
- Вы правы, тетя Люси, - быстро сказала она. - Уже поздно, я очень устала. Надеюсь, его высочество извинит меня, если я не стану больше танцевать.
Она видела, что князь собрался было возразить, но, прежде чем Люси успела ей ответить, девушка через всю залу направилась к лорду Уимонду.
Поцеловав дядю и пожелав ему спокойной ночи, она вышла.
- Прошу извинить, ваше высочество, - повернулась Люси к князю.
- Как молода, и как чарующе, как неуловимо прекрасна, - пробормотал он.
Люси не совсем поняла, что значили его слова. Впрочем, ее это мало интересовало.
Она уже протянула руки маркизу, и с первыми звуками музыки они начали новый танец.
Когда его дама прижалась к нему настолько, насколько у нее хватило смелости, у маркиза мелькнула мысль: не должен ли он предложить ей отправиться в оранжерею, но он подумал, что это было бы откровенно вызывающе. Кроме того, его не покидало неприятное ощущение, хотя он не отдавал себе отчета, почему оно возникло, что Джордж Уимонд настроен решительно против него.
«Но я же не совершил ничего плохого», - подумал он, словно протестуя против несправедливого обвинения. Но лицо Люси, обращенное к нему, явно свидетельствовало не в его пользу.
Катаясь верхом по парку, он обдумывал запланированное на этот день развлечение для гостей. Назавтра они будут осматривать окрестности, а во вторник все вернутся в Лондон.
Тут маркиза неожиданно поразила мысль: из года в год все это повторяется и повторяется с незначительными изменениями в зависимости от времени года.
Зимой они охотятся в субботу, вечером танцуют, потом опять грандиозная охота в понедельник, и, конечно, каждый вечер обед, на котором присутствует столько же приглашенных, что и на том, который состоялся накануне.
Если в июле стояла жара, устраивался пикник у стен потешной башни, выстроенной на самой высокой точке поместья еще его дедушкой.
Пешком или верхом гости отправлялись потом к разрушенному аббатству, которое считалось местной достопримечательностью.
Ничего нового, но, думал маркиз, стоило ли придумывать новые развлечения, если все всегда шло по накатанной колее. В этом году, как в прошлом, в прошлом - как в позапрошлом.
По мосту, перекинутому через озеро, маркиз перебрался на другой берег.
Теперь он оказался в парке, окружавшем большой дом.
Каждый из владельцев Чейла вносил свою лепту в устройство парка, пока он не стал соперничать по красоте с ботаническим садом в Кью.
У самого озера его дед засадил два акра земли миндальными деревьями.
Теперь, подъезжая к ним, маркиз любовался их бело-розовыми цветами. Он не мог представить себе ничего красивее.
Подъехав к цветущим деревьям, маркиз остановил коня, любуясь, как миндальные деревья переходят в заросли сирени, и тут заметил, что он не один в этом райском цветущем саду.
Среди деревьев скользила чья-то фигурка в белом, и, приглядевшись, маркиз с удивлением узнал Айну.
Но он удивился еще больше, когда увидел, что девушка танцует среди покрытых цветами деревьев.
Осыпаемая легкими лепестками цветов, она казалась воплощением самой весны.
На минуту маркиз даже усомнился, действительно ли это Айна или только плод его воображения.
Лицо девушки было обращено к небу. .Обнаженные руки двигались, как у настоящей балерины, и каждое движение было исполнено истинной поэзии, словно питаемой соками земли.
Она словно едва касалась земли, кружась и то появляясь, то пропадая за стволами деревьев. При этом она, сама «того не ведая, приближалась к тому месту, где остановился маркиз.
Но раньше, чем она приблизилась к нему, волшебный танец кончился, словно смолкла только ею слышимая музыка.
Девушка присела на сухую траву, прислонившись к стволу дерева.
Маркиз видел, как она улыбнулась, когда падающий лепесток коснулся ее щеки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35