оно наверняка должно было понравиться маркизу.
Но теперь он уже никогда не увидит ее в этом наряде, а значит, его можно преспокойно выбросить на помойку.
Мысли девушки снова обратились к маркизу, и она решила сойти вниз и поговорить с миссис Бриггс, надеясь, что таким образом сумеет отвлечься и не думать о том, кто был теперь потерян для нее навсегда.
Когда Диона начала спускаться, а Сириус, бежавший впереди нее, уже достиг холла, девушка услышала, как к дому подъехала карета.
Дверь по-прежнему оставалась открытой, должно быть, Бриггс так и не запер ее, после того как впустил Диону.
На мгновение Диону пронзила страшная мысль, а что если дядя Хереворд каким-то образом узнал, что она сбежала из Лондона, и снова явился сюда за нею?
Но даже если это не сэр Хереворд, а кто-то из местных жителей, ни к чему, чтобы ее здесь увидели, иначе скоро всем станет известно, что она вернулась в Грантли-мэнор.
Дионе не оставалось ничего другого, как попробовать быстрее спрятаться, и она открыла первую попавшуюся дверь.
Комната, куда вошла девушка, оказалась кабинетом ее покойного отца. Он очень любил это помещение, стены которого, как и стены кабинета маркиза, были увешаны великолепными гравюрами с изображением лошадей, а на полках во множестве стояли книги, посвященные главным образом коневодству.
Поскольку шторы были спущены, кабинет был погружен в полумрак. Диона бросилась в угол, где стояло большое кресло. За ним она и надеялась спрятаться.
Девушка полагала, что даже если кто-нибудь заглянет в комнату, то ее не обнаружит. Притянув к себе Сириуса, она зажала ему пасть, давая понять, что нельзя шуметь.
От кабинета до входной двери было не очень далеко, и вскоре Диона услышала, как кто-то вошел в холл.
Шаги были явно мужские, и девушка вздрогнула от недоброго предчувствия.
Неужели это дядя? Но как ему удалось узнать, что она здесь? А впрочем, тут же напомнила себе Диона, он же сумел найти ее в Ирчестер-парке.
Она была уверена, что перевозчик Тед никогда бы не нарушил данного ей слова, а вот жители деревни могли невольно выдать ее.
Должно быть, до них дошли слухи о полученном Дионой наследстве – сэр Хереворд и Саймон вряд ли делали из этого тайну, – и эти простые люди решили помочь отыскать девушку.
Наверняка кто-нибудь видел, как она садилась к Теду в повозку.
При обычных обстоятельствах фермеры вряд ли стали бы сообщать сэру Хереворду об этом факте, но, узнав о наследстве, они тут же поспешили в Грантли-холл.
А как только сэр Хереворд узнал, что его племянницу видели в повозке Теда, ему уже не составило большого труда догадаться, куда она поехала.
Да, очевидно, все так и случилось, рассуждала Диона. Оставалось только надеяться, что нежданный посетитель, кто бы он ни был, не обнаружит девушку в ее убежище.
И вдруг она с испугом вспомнила, что сразу по приезде сняла шляпку – изысканную вещицу, отделанную венком из белых цветов, – и опрометчиво оставила ее на стуле в холле.
Страх буквально сковал Диону, и она, должно быть, неосторожно сжала шею Сириуса. Почувствовав неудобство, пес дернулся и негромко тявкнул.
Диона погрозила ему пальцем, призывая к молчанию, и в это время дверь кабинета открылась.
Скорчившись за креслом, девушка затаила дыхание.
И вдруг Сириус, издав радостный лай, вырвался из ее рук и кинулся на вошедшего, возбужденно прыгая от счастья.
– Диона!
Без сомнения, это был голос маркиза. Встав из-за кресла, Диона увидела и его самого – темный силуэт на фоне света, лившегося из-за двери.
Не помня себя от радости – она ведь уже не надеялась когда-либо увидеть маркиза, – девушка бросилась к нему.
Приняв ее в свои объятия, маркиз крепко прижал ее к сердцу, а затем наклонился и начал целовать так же, как прошлой ночью.
Это был поцелуй настойчивый и страстный, и Дионе в этот момент показалось, что никаких препятствий не существует. На свете важно только одно – она всем сердцем принадлежит маркизу.
Прошло довольно продолжительное время, прежде чем влюбленные нашли в себе силы оторваться друг от друга. Не выпуская Диону, маркиз спросил странно изменившимся голосом:
– Как вы могли сбежать, да еще так неожиданно? После всего, что я сказал вам той ночью…
Диона с трудом возвратилась с небес, куда увлек ее поцелуй маркиза, на грешную землю, и она, запинаясь, ответила:
– Но… но я могла бы повредить вам… если бы по-прежнему оставалась у вас в доме…
– Кто сказал вам эту чепуху? – резко осведомился маркиз.
– Леди Сибилла… И еще она сказала, что вы… собираетесь жениться на ней…
Вместо ответа маркиз увлек Диону в холл.
Последние лучи угасавшего солнца проникали в окно, и в этом свете лицо девушки казалось божественным. Оно раскраснелось от страстных поцелуев, но в глазах застыла тревога – ее сомнения еще не рассеялись.
Нежные губы Дионы были словно два лепестка розы, а бледное золото волос обрамляло милое личико светящимся ореолом.
Маркиз долго стоял и смотрел на девушку, словно видел ее впервые, и вдруг решительно сказал:
– Надевайте шляпу. Я жду вас в карете.
Диона стояла как завороженная и, похоже, даже не слышала, что он к ней обратился. Маркизу пришлось самому взять со стула шляпку и протянуть девушке.
Она по-прежнему не двигалась с места. Тогда маркиз ласковым движением надел шляпу на Диону и завязал ленты под подбородком.
Глаза девушки излучали такую любовь, что маркиз, не в силах устоять, снова поцеловал ее, а затем решительно взял за руку и вывел на улицу.
Его фаэтон был весь в пыли, а вот лошади, как ни странно, выглядели относительно свежими. На облучке сидел кучер, который обычно сопровождал маркиза в поездках и с которым Диона была уже знакома. Увидев девушку, он улыбнулся и приложил руку к шляпе.
Маркиз легко подхватил Диону на руки и усадил в фаэтон.
Взяв у кучера вожжи, он стегнул лошадей, и экипаж тронулся в путь.
Только когда фаэтон выехал через ворота на пыльную дорогу и повернул в сторону деревни, Диона, наконец, обрела дар речи.
– Куда вы меня везете? – слабым голосом поинтересовалась она.
– В церковь! – не моргнув глазом ответил маркиз.
Диона удивленно взглянула на него. Ей показалось, что она ослышалась.
– В церковь?
– Мы немедленно поженимся! Священник уже там и ждет нас.
Диона окаменела.
Лишь при виде маленькой церкви, сложенной из серого камня, где она каждое воскресенье молилась, когда жила в отчем доме, и где на кладбище покоились ее родители, девушка пришла в себя и робко спросила:
– Но… но как же… как вы можете жениться на мне?..
– Это совсем нетрудно, – с улыбкой ответил маркиз. – Мне следовало бы давно это сделать! Я не могу рисковать снова потерять вас!
Он остановил лошадей у церкви и, спрыгнув с фаэтона, помог Дионе сойти на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Но теперь он уже никогда не увидит ее в этом наряде, а значит, его можно преспокойно выбросить на помойку.
Мысли девушки снова обратились к маркизу, и она решила сойти вниз и поговорить с миссис Бриггс, надеясь, что таким образом сумеет отвлечься и не думать о том, кто был теперь потерян для нее навсегда.
Когда Диона начала спускаться, а Сириус, бежавший впереди нее, уже достиг холла, девушка услышала, как к дому подъехала карета.
Дверь по-прежнему оставалась открытой, должно быть, Бриггс так и не запер ее, после того как впустил Диону.
На мгновение Диону пронзила страшная мысль, а что если дядя Хереворд каким-то образом узнал, что она сбежала из Лондона, и снова явился сюда за нею?
Но даже если это не сэр Хереворд, а кто-то из местных жителей, ни к чему, чтобы ее здесь увидели, иначе скоро всем станет известно, что она вернулась в Грантли-мэнор.
Дионе не оставалось ничего другого, как попробовать быстрее спрятаться, и она открыла первую попавшуюся дверь.
Комната, куда вошла девушка, оказалась кабинетом ее покойного отца. Он очень любил это помещение, стены которого, как и стены кабинета маркиза, были увешаны великолепными гравюрами с изображением лошадей, а на полках во множестве стояли книги, посвященные главным образом коневодству.
Поскольку шторы были спущены, кабинет был погружен в полумрак. Диона бросилась в угол, где стояло большое кресло. За ним она и надеялась спрятаться.
Девушка полагала, что даже если кто-нибудь заглянет в комнату, то ее не обнаружит. Притянув к себе Сириуса, она зажала ему пасть, давая понять, что нельзя шуметь.
От кабинета до входной двери было не очень далеко, и вскоре Диона услышала, как кто-то вошел в холл.
Шаги были явно мужские, и девушка вздрогнула от недоброго предчувствия.
Неужели это дядя? Но как ему удалось узнать, что она здесь? А впрочем, тут же напомнила себе Диона, он же сумел найти ее в Ирчестер-парке.
Она была уверена, что перевозчик Тед никогда бы не нарушил данного ей слова, а вот жители деревни могли невольно выдать ее.
Должно быть, до них дошли слухи о полученном Дионой наследстве – сэр Хереворд и Саймон вряд ли делали из этого тайну, – и эти простые люди решили помочь отыскать девушку.
Наверняка кто-нибудь видел, как она садилась к Теду в повозку.
При обычных обстоятельствах фермеры вряд ли стали бы сообщать сэру Хереворду об этом факте, но, узнав о наследстве, они тут же поспешили в Грантли-холл.
А как только сэр Хереворд узнал, что его племянницу видели в повозке Теда, ему уже не составило большого труда догадаться, куда она поехала.
Да, очевидно, все так и случилось, рассуждала Диона. Оставалось только надеяться, что нежданный посетитель, кто бы он ни был, не обнаружит девушку в ее убежище.
И вдруг она с испугом вспомнила, что сразу по приезде сняла шляпку – изысканную вещицу, отделанную венком из белых цветов, – и опрометчиво оставила ее на стуле в холле.
Страх буквально сковал Диону, и она, должно быть, неосторожно сжала шею Сириуса. Почувствовав неудобство, пес дернулся и негромко тявкнул.
Диона погрозила ему пальцем, призывая к молчанию, и в это время дверь кабинета открылась.
Скорчившись за креслом, девушка затаила дыхание.
И вдруг Сириус, издав радостный лай, вырвался из ее рук и кинулся на вошедшего, возбужденно прыгая от счастья.
– Диона!
Без сомнения, это был голос маркиза. Встав из-за кресла, Диона увидела и его самого – темный силуэт на фоне света, лившегося из-за двери.
Не помня себя от радости – она ведь уже не надеялась когда-либо увидеть маркиза, – девушка бросилась к нему.
Приняв ее в свои объятия, маркиз крепко прижал ее к сердцу, а затем наклонился и начал целовать так же, как прошлой ночью.
Это был поцелуй настойчивый и страстный, и Дионе в этот момент показалось, что никаких препятствий не существует. На свете важно только одно – она всем сердцем принадлежит маркизу.
Прошло довольно продолжительное время, прежде чем влюбленные нашли в себе силы оторваться друг от друга. Не выпуская Диону, маркиз спросил странно изменившимся голосом:
– Как вы могли сбежать, да еще так неожиданно? После всего, что я сказал вам той ночью…
Диона с трудом возвратилась с небес, куда увлек ее поцелуй маркиза, на грешную землю, и она, запинаясь, ответила:
– Но… но я могла бы повредить вам… если бы по-прежнему оставалась у вас в доме…
– Кто сказал вам эту чепуху? – резко осведомился маркиз.
– Леди Сибилла… И еще она сказала, что вы… собираетесь жениться на ней…
Вместо ответа маркиз увлек Диону в холл.
Последние лучи угасавшего солнца проникали в окно, и в этом свете лицо девушки казалось божественным. Оно раскраснелось от страстных поцелуев, но в глазах застыла тревога – ее сомнения еще не рассеялись.
Нежные губы Дионы были словно два лепестка розы, а бледное золото волос обрамляло милое личико светящимся ореолом.
Маркиз долго стоял и смотрел на девушку, словно видел ее впервые, и вдруг решительно сказал:
– Надевайте шляпу. Я жду вас в карете.
Диона стояла как завороженная и, похоже, даже не слышала, что он к ней обратился. Маркизу пришлось самому взять со стула шляпку и протянуть девушке.
Она по-прежнему не двигалась с места. Тогда маркиз ласковым движением надел шляпу на Диону и завязал ленты под подбородком.
Глаза девушки излучали такую любовь, что маркиз, не в силах устоять, снова поцеловал ее, а затем решительно взял за руку и вывел на улицу.
Его фаэтон был весь в пыли, а вот лошади, как ни странно, выглядели относительно свежими. На облучке сидел кучер, который обычно сопровождал маркиза в поездках и с которым Диона была уже знакома. Увидев девушку, он улыбнулся и приложил руку к шляпе.
Маркиз легко подхватил Диону на руки и усадил в фаэтон.
Взяв у кучера вожжи, он стегнул лошадей, и экипаж тронулся в путь.
Только когда фаэтон выехал через ворота на пыльную дорогу и повернул в сторону деревни, Диона, наконец, обрела дар речи.
– Куда вы меня везете? – слабым голосом поинтересовалась она.
– В церковь! – не моргнув глазом ответил маркиз.
Диона удивленно взглянула на него. Ей показалось, что она ослышалась.
– В церковь?
– Мы немедленно поженимся! Священник уже там и ждет нас.
Диона окаменела.
Лишь при виде маленькой церкви, сложенной из серого камня, где она каждое воскресенье молилась, когда жила в отчем доме, и где на кладбище покоились ее родители, девушка пришла в себя и робко спросила:
– Но… но как же… как вы можете жениться на мне?..
– Это совсем нетрудно, – с улыбкой ответил маркиз. – Мне следовало бы давно это сделать! Я не могу рисковать снова потерять вас!
Он остановил лошадей у церкви и, спрыгнув с фаэтона, помог Дионе сойти на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44