— Вы думаете, что он снова попытается убить вас?
— Конечно, — кивнул граф. — Он по уши в долгах и сможет заплатить их только в том случае, если получит наследство.
— Но как можно жить месяц за месяцем, год за годом с сознанием того, что над твоей головой нависла угроза гибели? — охнула Дорина.
— Именно это я и чувствую, — покачал головой граф.
— Но это невыносимо! — воскликнул викарий. — Необходимо сделать что-то, и сейчас же! Я поговорю с Джарвисом.
— Сомневаюсь, что он послушает тебя, папа, — возразила Дорина, зная, что Джарвис презирает отца и всю их семью за бедность и преданность Господу. Как же он должен их ненавидеть, раз сам поклоняется сатане и его приспешникам!
— Но что же делать? — беспомощно спросил викарий.
— Необходимо придумать что-то, — твердо сказал Гарри. — Как верно говорит ваша дочь, ни один человек не способен спокойно жить, когда над головой висит дамоклов меч, зная, что еда может быть отравлена и каждую минуту он может быть прострелен пулей или стать жертвой несчастного случая.
— От твоих слов мне стало еще хуже, — объявил граф, слегка улыбаясь, и по тону его голоса Дорина с облегчением поняла: противоядие победило яд, и теперь не стоит спрашивать у графа, есть ли у него еще тошнота.
Очевидно, он действительно находится на пути к выздоровлению.
— Если тебе так нехорошо, Оскар, — встревожился Гарри, — мы можем спуститься вниз и поговорить там.
— Но вы обсуждаете мою жизнь, — запротестовал граф, — и я предпочел бы, чтобы вы оставались здесь. Я хочу слышать все до последнего слова и принимать участие в выработке планов.
— Тогда мы, конечно, останемся, — объявила Дорина. — Но вы не должны переутомляться. Насколько мне известно, вам сейчас должно быть трудно говорить и глотать.
— Откуда вы знаете? Я не имел ни малейшего понятия, что вы прекрасно разбираетесь в травах и обладаете таким множеством талантов!
— Я всему выучилась от матери, — объяснила Дорина. — Все деревенские жители приходили к ней, когда заболевали, и поскольку снадобья творили чудеса, считали ее доброй волшебницей.
Она невольно взглянула при этом на отца, и викарий нерешительно подтвердил:
— Боюсь, это правда. Сам я не одобряю колдовства ни в какой форме, но люди легче верят в волшебство, чем в целебные силы природы.
— Так или иначе, — улыбнулся граф, — я очень благодарен Дорине за лечение. Утром я не мог ни говорить, ни глотать и думал, что вот-вот умру.
— Именно на это и надеялся ваш кузен Джа-рвис! — рассерженно перебил Гарри. — Дайте мне только добраться до этого молодого человека, он у меня неделю ни ходить, ни говорить не сможет!
— Он приедет, — спокойно заметила Дорина, — полный решимости добиться своего и стать графом Ярдкомбом.
Наступило гробовое молчание. Наконец Дорина воскликнула:
— У меня идея!
— Какая именно? — поинтересовался Гарри.
— Я подумала о том, что вы сейчас сказали, мистер Харрингтон.
Гарри недоуменно поднял брови, но девушка продолжала:
— По вашим словам, Джарвис будет ждать в Лондоне известий о смерти кузена. Что, если мы распустим слухи о тяжелой болезни графа? Думаю, кузен Джарвис немедленно поспешит сюда, чтобы завладеть наследством, и мы сумеем запугать его угрозами или насилием, чтобы ему больше и в голову не пришло решиться на такое еще раз.
Мужчины, не отвечая, обдумывали слова девушки, и Гарри заговорил первым:
— По-моему, вы правы, мисс Стенфйлд. Лучше всего дать ему понять, что мы все знаем, а если он снова подвергнет опасности жизнь Оскара, его немедленно арестуют по подозрению в убийстве и повесят.
— Думаете, на него это подействует? — спросил викарий.
— Я скажу ему так, что подействует! — взорвался Гарри. — Другого выхода ведь все равно нет, верно?
Граф продолжал молчать, и Дорина спросила:
— Но как заставить Джарвиса поверить, что его кузен смертельно болен?
— Напишу ему письмо, — решил Гарри, — причем настолько дружелюбное, что ему в голову не придет, будто его подозревают.
— Что вы сообщите ему, мистер Харрингтон? — спросил викарий.
— Напишу, что мой друг Оскар при смерти и я посчитал нужным уведомить родственников. Но поскольку я никого не знаю, то прошу его приехать в Ярд и помочь мне отыскать ближайшего наследника.
— Как умно! — воскликнула Дорина. — Конечно, вы так долго пробыли за границей с графом, что никого не знаете из его родных, кроме Джарвиса.
— Совершенно верно, — согласился Гарри. — Он, говоря по правде, единственный из семейства Ярдов, с кем я знаком, — помимо графа, конечно, — и Джарвис скорее всего ничего не заподозрит.
— Но будьте осторожнее, — предупредил викарий, — не причините Джарвису Ярду никакого физического ущерба, чтобы тот не сочинил трогательную историю, способную склонить на его сторону симпатии окружающих.
— Вряд ли кто-то посочувствует злонамеренному убийце! — бросил Гарри. — Лично я уверен, что, не обладай мисс Стенфилд знаниями о ядах и противоядиях, едва ли мы сейчас смогли бы так мирно беседовать! Скорее договаривались бы о похоронах!
— Неужели я был так плох? — вмешался граф. Он все еще говорил медленно, но уже связно, и лицо чуть порозовело. Он выглядел почти здоровым. Однако Дорина, зная, как долго сохраняется действие яда, сказала:
— Думаю, нашему пациенту необходимо поспать немного, так, чтобы его не беспокоили. Мы уже обсудили главное, а.о деталях можем поговорить и без него.
Граф хотел было воспротивиться, но Дорина положила руку ему на плечо:
— Пожалуйста, будьте благоразумны, — умоляюще шепнула она. — Вы можете сами не сознавать, каким тяжелым было ваше состояние совсем недавно, поэтому поверьте мне: вам лучше не переутомляться, несмотря на то, что ваша жизнь уже вне опасности.
Веки графа чуть опустились, но в глазах мелькнула веселая искорка:
— Прекрасно, доктор! Пока что придется смириться с вашими наставлениями, но потом я сумею отыграться!
Они вышли из комнаты, оставив камердинера дежурить у постели больного, и как только расселись в уютном кабинете, Гарри объявил:
— Вы, конечно, сочтете, что я преувеличиваю, но опасно оставлять Оскара одного!
Глаза Дорины широко раскрылись.
— Вы хотите сказать… что Джарвис может попытаться его убить?
— Говоря по правде, ваш кузен просто безумец, — отозвался Гарри. — Его нужно запереть в сумасшедшем доме, но пока он на свободе, желание стать графом будет толкать его на самые дикие поступки, и он не остановится ни перед чем!
— То есть… — начал викарий.
— То есть, — перебил Гарри, — придется считаться с тем фактом, что Джарвис может застрелить Оскара, ударить кинжалом или задушить, особенно теперь, когда отравление не удалось. Я бьи на войне, и поверьте, опаснее всего загнанный в угол враг. Он не погнушается никакими средствами, лишь бы достичь своей цели!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30