Дорина не могла не согласиться с ним, и как только она добралась до дома, побыстрее спрыгнула с фаэтона. Гарри был достаточно тактичен и остался ждать на крыльце. Девушка знала, что к этому времени отец уже должен был вернуться из церкви, где служил заутреню. Паства его обычно состояла из двух-трех престарелых леди, но он считал своим долгом проводить службу и никогда не пропускал ее, сколько бы обязанностей у него ни было.
Она нашла отца в кабинете. Тот еще даже не успел снять сутану. При виде дочере викарий улыбнулся и сказал:
— Какой сегодня прекрасный день, Дорина! Я как раз подумывал отправиться в сад.
— Но сначала ты должен кое-что сделать, папа.
— Что же именно? — осведомился он. Поколебавшись, Дорина нерешительно начала:
— Ты когда-нибудь изгонял дьявола? Девушка ожидала отрицательного ответа, но, к ее удивлению, отец кивнул:
— Довольно часто, но не в последние годы.
— Правда?! Викарий улыбнулся:
— В молодости у меня был друг в Эссексе, а как известно, именно в этом графстве колдовство распространено сильнее, чем во всей Англии. — Он помолчал и, немного подумав, объяснил: — Особенно известны ведьмы Хелмсфорда, и именно там в 1556 году прошел суд над ведьмами, впервые в истории страны закончившийся вынесением смертного приговора через повешение.
— Это было слишком давно, папа, — быстро вставила Дорина, пытаясь не дать отцу углубиться в пространную лекцию о событиях прошлого.
— Не важно, будучи там, я столкнулся с ведьмами, колдунами, заклинаниями, а мой приятель, который был старше и опытнее меня, изгнал множество различных привидений, злых духов, не раз снимал порчу, и я, помогая ему, тоже научился неплохо это делать.
— Именно это я хотела узнать, — торопливо пробормотала Дорина. — Я прошу тебя, папа, пойти и изгнать дьявола из спальни старого графа, дьявола, которого призвал кузен Джарвис. Я сама слышала, как он призывал сатану и богов ненависти и убийства к себе на помощь.
— О чем это ты, дорогая? — в полнейшем недоумении охнул отец.
— Я хочу, чтобы ты знал, папа, — испуганно прошептала Дорина, — Джарвис использует черную магию, чтобы убить графа.
Викарий нашел все это настолько невероятным, что Дорине пришлось потратить немало времени на подробный рассказ о подслушанных заклинаниях Джарвиса. Она с трудом убедила отца, что нисколько не преувеличивает. Только когда Дорина сообщила отцу, что граф отравлен, викарий резко воскликнул:
—Это необходимо немедленно остановить, а Джарвиса нужно арестовать за попытку убийства.
— Сомневаюсь, чтобы кто-то поверил в это, папа, ведь и ты не сразу поверил, — покачала головой Дорина. — Сначала необходимо оказать противодействие дьявольским намерениям Джарвиса, поэтому прежде всего прошу тебя поехать в Ярд и изгнать зло, которое, я знаю, все еще таится в спальне и может погубить графа.
— Я немедленно еду, — коротко бросил викарий и, взяв молитвенник и висевший на стуле стихарь, молча последовал за Дориной. Гарри поздоровался с ним, и все трое уселись в фаэтон. Экипаж был предназначен только для двоих, и Дорина, стиснутая между мужчинами, едва дышала. Однако девушка, сознавала, что если придется ехать за более просторной каретой, то на поездку уйдет слишком много времени, и потому терпела. Она, как и Гарри, чувствовала, насколько важно не потерять ни минуты.
Уже через десять минут они оказались в Ярде и поднялись в спальню. Викарий немного задержался в гардеробной, чтобы надеть стихарь. Гарри открыл дверь, и увидел, что граф по-прежнему крепко спит. Испугавшись, что он мог внезапно умереть в их отсутствие, Дорина подбежала к кровати и пощупала пульс больного. К ее величайшему облегчению, он оказался сильнее, чем в прошлый раз, и девушка поняла, что противоядие подействовало. Кроме того, ей показалось, что кожа Оскара потеряла синюшный оттенок. Теперь можно было с уверенностью сказать, что яд почти полностью ушел из организма.
Камердинер, преданный графу слуга, бывший его денщиком в армии, потихоньку вышел из комнаты. Гарри закрыл дверь, и Дорина поняла, что отец готов начать церемонию экзорсизма .
Она никогда не слышала ничего подобного раньше, но немного успокоилась, слушая слова молитв и отмечая, с какой силой и властностью звучит голос отца, когда он приказывает злому духу покинуть этот дом.
На девушку сама обстановка и молитвы действовали умиротворяюще, и она была уверена, что вскоре после начала церемонии атмосфера в комнате значительно изменилась, и, хотя жалюзи были наполовину опущены, сумрак словно пронизало солнечное сияние, или, скорее, это был свет, исходивший не от светила, а от Высшей силы.
Она встала на колени, когда отец стал произносить последнее благословение, освящая святым распятием все четыре стороны и осеняя крестом графа.
Больной открыл глаза, но Дорине показалось, будто он не спит уже давно и сознает, что происходит.
На какое-то мгновение — в комнате воцарилась тишина. Потом викарий, чувствуя себя так, словно по-настоящему сражался с демонами, вышел из комнаты, чтобы собраться с силами.
Дорина встала.
— Это было очень впечатляюще, — тихо заметил Гарри, а граф прошептал:
— Я чувствую себя лучше. Спасибо, Дорина!
Девушка словно вернулась издалека в повседневный мир, где от нее требовались практичность и деятельность. Она подошла к столу, где оставила снадобье из трав, которое давала графу раньше. Там еще оставалось достаточно, и, наполнив стакан, Дорина поднесла его к губам графа. Тот молча выпил. Дорина подумала, что придется сделать новую порцию, чтобы хватило на всю ночь.
Викарий вернулся в комнату. Теперь, без стихаря и сутаны, он выглядел очень красивым и, как заметила Дорина, казался гораздо крепче благодаря угощению, присланному графом.
— Как вы себя чувствуете, милорд? — спросил он.
— Немного лучше, — выдохнул граф, — и спасибо за то, что пришли, и за службу, которую только что провели.
— Я уверен, что сумел победить дьявола, — отозвался викарий, — но все равно после того, что рассказала Дорина, считаю необходимым каким-то образом помешать Джарвису осуществить новую попытку убийства.
— Я уже думал об этом, — вставил Гарри. — Очевидно, он считает, что яд подействовал, и сейчас ждет в Лондоне известия о смерти графа Ярдкомба.
— В таком случае он будет разочарован, — ответил граф.
— Неплохо бы, — продолжал Гарри, — проучить его так, чтобы он навсегда запомнил этот урок!
Все в комнате взглянули на него, и граф медленно выговорил:
— Конечно, самым большим удовольствием было бы изметелить его как следует кулаками или вызвать на дуэль, но если он надумал избавиться от меня, то обязательно совершит вторую попытку, и на этот раз уже не промахнется!
Дорина в ужасе вскрикнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30