Слуга вернулся в комнату.
— Ничего, милорд.
Одним рывком граф скинул с себя одеяло.
— Я хочу встать, — сказал он. — Приготовь мою одежду. Когда я оденусь, пусть хозяин гостиницы зайдет ко мне, мне надо с ним поговорить.
Четверть часа спустя он уже беседовал наедине с хозяином.
— Где моя жена?
Вид у хозяина был весьма удивленный.
— Я думал, сэр, вам известно, что миссис Хелстон уехала сегодня рано утром. Она сказала мне, что поедет вперед, чтобы приготовить все к вашему возвращению. Что-нибудь не так?
— Нет-нет, все в порядке, — быстро ответил граф. — Я просто не ожидал, что она уедет так рано, пока я еще буду спать.
— Миссис Хелстон уехала, когда еще и шести не пробило, сэр. Я так понял, что она не хочет беспокоить вас. — Оглянувшись, нет ли кого рядом, хозяин добавил:
— Я не собирался упоминать об этом, сэр, но она еще сказала, чтобы я, когда прибудет карета, не говорил никому о том, что она поехала вперед. Она хотела, чтобы это был сюрприз.
— Весьма разумно, — поспешно подтвердил граф. — Жена не хотела, чтобы наши слуги в Лондоне подумали, будто она вмешивается в их дела или не доверяет им, хочет найти какое-нибудь упущение. Вы сделаете мне большое одолжение, если вы никому не скажете, что она уехала, да и вообще не будете говорить о том, что она была здесь.
Графу показалось, что хозяин посмотрел на него как-то подозрительно, но когда он попросил счет и, сверх положенной суммы, добавил щедрые чаевые, хозяин готов был согласиться на что угодно.
Граф довольно легко спустился по лестнице, и дорога до Лондона в карете на рессорах не показалась ему особенно утомительной.
В то же время он был в отчаянии от исчезновения Калисты.
Он пытался убедить себя, что она действительно сделала так, как сказала хозяину, и поехала вперед, чтобы скрыть от матери, что они были в гостинице вдвоем. В этом случае она, конечно, уже ждет его в Лондоне.
Объяснение было весьма утешительным и даже правдоподобным, если бы не то обстоятельство, что она не доверилась ему и ни о чем его не предупредила; у графа было неприятное чувство, которое вскоре подтвердилось, что по приезде в Лондон он не найдет там Калисты.
Он не поехал к леди Чевингтон, а просто послал ей записку, желая узнать, есть ли какие-нибудь новости и не нашлась ли Калиста.
Не прошло и часа, как леди Чевингтон появилась в его доме собственной персоной.
— Вы так долго отсутствовали, милорд, — начала она. — Я надеялась, вы уже нашли Калисту.
— Вы не имели от нее никаких известий? — уклончиво спросил граф.
— Если бы я хоть что-то узнала о ней, я сделала бы все возможное, чтобы немедленно связаться с вами, — ответила леди Чевингтон. — Где она может быть? Ведь если бы с ней произошел какой-нибудь несчастный случай или ее уже не было бы в живых, мы бы узнали об этом, не правда ли?
— Казалось бы, такая девушка не может так бесследно исчезнуть, при том что с ней ее необычная, замечательная лошадь, — задумчиво заметил граф.
— Я и сама это все время повторяю, — вздохнула леди Чевингтон. — И, что хуже всего, я не могу довериться моим друзьям, не могу попросить их помочь мне найти Калисту; мне так тяжело — это невозможно выразить словами!
— Вы никому не сказали о том, что ваша дочь исчезла? — спросил граф.
— Разумеется, нет! — воскликнула леди Чевингтон. — Вы можете себе представить, какие бы тут пошли сплетни, какие домыслы по поводу того, что с ней могло случиться, — ведь она совершенно одна! — Она раздраженно пожала плечами:
— Никто, конечно, не поверит в то, что она одна!
— Да, я и сам об этом думал, — признался граф.
— Так что же нам делать?
— Я собираюсь теперь сделать то, что нам следовало сделать с самого начала, — жестко произнес граф. — Я знаком с одним бывшим сыщиком, который может найти для меня несколько подходящих людей; они займутся поисками Калисты частным образом, не привлекая к делу полицию. Я найму с дюжину этих детективов, и, надеюсь, им не потребуется слишком много времени, чтобы отыскать Калисту, где бы она ни была.
Граф не стал говорить леди Чевингтон, что он почти не сомневается в том, что девушка где-то в Лондоне.
Прежде чем уехать из гостиницы, граф выяснил, что она поехала по лондонской дороге, которая проходит между Барнетом и Финчли.
Без сомнения, сказал себе граф, ей трудно будет проехать через многочисленные деревушки, оставшись незамеченной.
Не успела леди Чевингтон уйти, как прибыл Робинсон.
Граф дал ему необходимые указания и по секрету сказал, что он был прав в своем первом предположении — Калиста действительно поступила в цирковую труппу.
— А вы не думаете, что она могла перейти в другую, милорд? — заметил Робинсон.
— Мне кажется, что, если она опять пытается скрыться, ей нет смысла делать этого, — возразил граф. — Она прекрасно понимает, что я, как и в первый раз, обыщу все цирки, так что, полагаю, она постарается найти какое-нибудь другое укрытие для себя и своей лошади.
— Не так-то просто это сделать, милорд, если у нее нет денег.
Граф знал, хотя и не хотел признаваться в этом, что у Калисты сейчас гораздо больше денег, чем было, когда она убегала из своего дома в Эпсоме.
Расплачиваясь по счету в гостинице, он обнаружил в своем кошельке засунутый среди банкнот маленький клочок бумаги. На нем было написано:
«Я В.Д. 10 ф. Калиста».
В первую минуту граф просто не мог поверить, что после стольких дней, проведенных вместе, после того как он так долго и усердно убеждал ее, что ее поведение было безумием, что она вела себя совершенно безответственно, путешествуя в одиночестве и подвергаясь многочисленным опасностям, Калиста снова оттолкнет его и бесследно исчезнет.
Ему казалось это настолько невероятным, что, несмотря на эти «Я В.Д.»— я вам должна, — он послал грума, не оповещая при этом леди Чевингтон, чтобы тот разведал, не вернулась ли случайно Калиста домой.
В ту ночь, уже улегшись в постель, граф понял, что не сможет заснуть.
Как могло случиться, что он снова вернулся к тому, с чего начал, разыскивая иголку в стоге сена, то есть молодую девушку и ее лошадь в Лондоне, Ведь было истинным чудом — найти ее целой и невредимой, успеть так вовремя, прежде чем она не стала жертвой опасных последствий своего безумного поступка.
Может ли он быть уверен, что ему так же повезет и во второй раз?
И почему, спрашивал он себя, ей настолько противна мысль о том, чтобы выйти за него замуж, что она готова терпеть любые тяготы и лишения, подвергнуться каким угодно опасностям, лишь бы избежать самого ужасного — необходимости стать его женой?
Даже теперь она не желает смириться с неизбежностью связать с ним свою жизнь — эта безжалостная мысль пронзила его насквозь, не оставляя места надежде.
Без сомнения, должна быть какая-то другая причина, говорил себе граф, чтобы решиться снова бежать вот так, куда глаза глядят, да еще послав предварительно грума в Лондон в ночь накануне побега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56