»
«Конечно же люблю, глупенькая».
«Потому что я люблю тебя больше всех на свете. Больше, чем папочку, больше, чем няню, больше, чем Бетси Джейн».
Последнее имя принадлежало любимой кукле Элизабет, и Лидия тогда расхохоталась от души.
«Очень рада. А что на это скажет Бетси Джейн?»
«Бетси Джейн понимает, — серьезно ответила Элизабет, — потому что она тоже тебя любит».
Странно, что такие воспоминания возвращаются иногда спустя многие годы и отзываются болью в душе.
«Неужели я предала и Элизабет тоже?» — спросила себя Лидия, и ей показалось, будто обе, Элизабет и Кристин, обвинили ее в том, что она бросила их. Иван, все время Иван! Его имя служило ответом на все, что она сделала и не сделала. И тем не менее было ли это весомой причиной того, чтобы забыть и покинуть маленькую сестренку, которую больше никто не любил? Потерять, возможно, навсегда, собственную дочь?
— Ну а что теперь вас волнует? — ворвался в ее размышления голос Розы. — Если ее светлость, то она молодая и сильная. Впрочем, если вы сведете себя в могилу такими волнениями, то никому от этого пользы не будет.
Лидия попыталась рассмеяться.
— Я знаю, Роза, но ничего не могу поделать. Со слов старшей медсестры я поняла, что Элизабет очень плоха.
— Она выкарабкается, попомните мои слова, — сказала Роза. — И надо же такому случиться, когда вы не спали всю ночь, волнуясь из-за Кристин и ее бед. Хотя вся молодежь одинакова — думает только о себе.
— Как тебе показался подполковник, Роза? — Лидия была уверена, что Роза жаждет обсудить визитера. Лидия догадывалась, что Хампден вряд ли сумел покинуть дом, прежде чем Роза не разглядела его хорошенько.
— Случилось так, что мне выпало проводить его, — сдержанно отозвалась Роза. — Милый молодой человек, надо сказать, именно такой сможет поладить с мисс Кристин. Впрочем, не думайте, что с ней будет легко поладить.
— Я не думаю, — ответила Лидия.
— Он подойдет ей, когда она согласится выйти за него, — сказала Роза. — Вчера, укладывая вещи, она мне говорит: «Никогда не выйду замуж, Роза. Мужчины свиньи. Ненавижу всех до одного!» А я ей говорю: «Может, мужчины и свиньи, мисс Кристин, но не воображайте себе, что женщины могут обойтись без них, потому что не могут».
— И что же она ответила? — спросила Лидия.
— О, она ответила что-то резкое, типа «но ты же так и не вышла замуж, Роза». Тогда я ей честно сказала: «Это не моя вина, мисс Кристин. Вы ведь не думаете, что я предпочла участь старой девы тому, чтобы иметь собственный дом и детей? Однажды у меня была возможность, но я ее упустила. И дня не проходит, чтобы я не сказала себе: ты заслужила это наказание за свое высокомерие».
— Роза, как мне жаль! — воскликнула Лидия. — Я даже ни о чем не догадывалась.
— А кто догадывался? — ответила Роза. — Я не рассказываю о себе каждому встречному. Но я не хочу, чтобы мисс Кристин вообразила себе, будто ей может понравиться жизнь старой девы. Конечно, мужчина мужчине рознь, — мрачно добавила Роза, — а некоторых из них я не подпустила бы и на пушечный выстрел, даже если бы они молили на коленях. Но этот подполковник показался мне приличным парнем, и, думаю, когда к мисс Кристин вернется ум, она поймет свою выгоду.
— О Роза, ты такое утешение для меня, — сказала с улыбкой Лидия, а затем с облегчением увидела, что они поворачивают на парковую аллею, ведущую к Эйвон-Хаусу.
Лидия едва дождалась, когда снимут с багажника такси кресло и отвезут ее в холл, где она увидела старшую медсестру, спускавшуюся по лестнице навстречу ей. Лидия протянула руку.
— Доброе утро, сестра. Как она сейчас? — Лидия едва осмелилась задать вопрос.
— Поднимемся наверх, миссис Станфилд, — произнесла старшая медсестра, и ее голос и лицо были очень серьезными. — В комнате напротив спальни леди Эйвон развели огонь.
— Я смогу повидать ее?
— Через несколько минут, а сейчас… у нее посетитель.
В голосе старшей медсестры внезапно прозвучала радость, сказавшая Лидии все, что она хотела знать, прежде чем последовало следующее объяснение:
— Мистер Маклауд здесь, он прилетел из Бельгии сегодня утром.
— Слава Богу! — воскликнула Лидия. — Теперь все должно быть хорошо.
— Надеюсь, миссис Станфилд, надеюсь, — ответила старшая медсестра.
Напротив комнаты Элизабет, в маленькой гардеробной, развели яркий огонь. Старшая медсестра подкатила кресло Лидии поближе к огню и послала одну из медсестер за чашкой чая.
— С вашего позволения, — сказала она, — я вернусь вкомнату к больной. Мистеру Маклауду может что-нибудь понадобиться.
— Где лорд Эйвон? — спросила Лидия.
— Он был здесь несколько минут назад, — ответила старшая медсестра, а когда повернулась к двери, вошел Артур.
— Здравствуй, Лидия, — сказал он. — Я услышал, как подъехала машина. Рад, что ты здесь. По-видимому, они сочли целесообразным послать за тобой.
— Мне жаль, что Элизабет плохо провела ночь.
— Не могу понять, что происходит, — раздраженно заметил Артур Эйвон. — Чертовы доктора не знают своего дела. Господи, да такой пустяк следовало вылечить уже давным-давно. Я слышал, приехал этот парень, Маклауд, — это хорошо. Он лучший из них, хотя у меня ни к кому нет доверия. Вот когда я был мальчишкой…
Он неожиданно смолк. Дверь в комнату Элизабет открылась, и появился Ангус Маклауд. Он медленно пересек коридор и вошел в открытую дверь. Лидия не отрываясь следила за ним и увидела выражение его лица. Прежде, чем он заговорил, она поняла — Элизабет мертва.
Глава 21
Лидия сидела на веранде и смотрела в сад, где на фоне голубого неба чернели сосны. В долине поблескивал серебром юркий ручеек, солнце дотрагивалось до крыш вдалеке, и они сверкали и мерцали в деревенской зелени.
День был солнечный, только бы радоваться в такой, аЛидия мысленно была с печальной процессией, которая в эту минуту шла долгим извилистым путем от Эйвон-Хауса к серой церквушке, возле которой в течение сотен лет хоронили всех представителей семейства Эйвон.
Она бы не пошла на похороны, даже если бы чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы выдержать поездку, а у Ивана в тот день был большой концерт в Лондоне, который он никак не мог отменить. От них обоих на похороны отправился Лоренс Грейнджер, их давнишний верный друг, а Лидия, оставшись наедине со своими мыслями и молитвами, не жалела, что там не будет ни ее, ни Ивана. Она не хотела, чтобы последнее воспоминание об Элизабет было связано с бледно-лиловым гробом, который несли теперь работники ферм Артура.
Для похорон Лидия выбрала обычный венок из белых лилий, а затем в последний момент вручила Лоренсу маленький букет красных роз, чтобы он положил его на крышку гроба. Лоренс принял цветы молча, но Лидия уловила невысказанное осуждение и многозначительно произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
«Конечно же люблю, глупенькая».
«Потому что я люблю тебя больше всех на свете. Больше, чем папочку, больше, чем няню, больше, чем Бетси Джейн».
Последнее имя принадлежало любимой кукле Элизабет, и Лидия тогда расхохоталась от души.
«Очень рада. А что на это скажет Бетси Джейн?»
«Бетси Джейн понимает, — серьезно ответила Элизабет, — потому что она тоже тебя любит».
Странно, что такие воспоминания возвращаются иногда спустя многие годы и отзываются болью в душе.
«Неужели я предала и Элизабет тоже?» — спросила себя Лидия, и ей показалось, будто обе, Элизабет и Кристин, обвинили ее в том, что она бросила их. Иван, все время Иван! Его имя служило ответом на все, что она сделала и не сделала. И тем не менее было ли это весомой причиной того, чтобы забыть и покинуть маленькую сестренку, которую больше никто не любил? Потерять, возможно, навсегда, собственную дочь?
— Ну а что теперь вас волнует? — ворвался в ее размышления голос Розы. — Если ее светлость, то она молодая и сильная. Впрочем, если вы сведете себя в могилу такими волнениями, то никому от этого пользы не будет.
Лидия попыталась рассмеяться.
— Я знаю, Роза, но ничего не могу поделать. Со слов старшей медсестры я поняла, что Элизабет очень плоха.
— Она выкарабкается, попомните мои слова, — сказала Роза. — И надо же такому случиться, когда вы не спали всю ночь, волнуясь из-за Кристин и ее бед. Хотя вся молодежь одинакова — думает только о себе.
— Как тебе показался подполковник, Роза? — Лидия была уверена, что Роза жаждет обсудить визитера. Лидия догадывалась, что Хампден вряд ли сумел покинуть дом, прежде чем Роза не разглядела его хорошенько.
— Случилось так, что мне выпало проводить его, — сдержанно отозвалась Роза. — Милый молодой человек, надо сказать, именно такой сможет поладить с мисс Кристин. Впрочем, не думайте, что с ней будет легко поладить.
— Я не думаю, — ответила Лидия.
— Он подойдет ей, когда она согласится выйти за него, — сказала Роза. — Вчера, укладывая вещи, она мне говорит: «Никогда не выйду замуж, Роза. Мужчины свиньи. Ненавижу всех до одного!» А я ей говорю: «Может, мужчины и свиньи, мисс Кристин, но не воображайте себе, что женщины могут обойтись без них, потому что не могут».
— И что же она ответила? — спросила Лидия.
— О, она ответила что-то резкое, типа «но ты же так и не вышла замуж, Роза». Тогда я ей честно сказала: «Это не моя вина, мисс Кристин. Вы ведь не думаете, что я предпочла участь старой девы тому, чтобы иметь собственный дом и детей? Однажды у меня была возможность, но я ее упустила. И дня не проходит, чтобы я не сказала себе: ты заслужила это наказание за свое высокомерие».
— Роза, как мне жаль! — воскликнула Лидия. — Я даже ни о чем не догадывалась.
— А кто догадывался? — ответила Роза. — Я не рассказываю о себе каждому встречному. Но я не хочу, чтобы мисс Кристин вообразила себе, будто ей может понравиться жизнь старой девы. Конечно, мужчина мужчине рознь, — мрачно добавила Роза, — а некоторых из них я не подпустила бы и на пушечный выстрел, даже если бы они молили на коленях. Но этот подполковник показался мне приличным парнем, и, думаю, когда к мисс Кристин вернется ум, она поймет свою выгоду.
— О Роза, ты такое утешение для меня, — сказала с улыбкой Лидия, а затем с облегчением увидела, что они поворачивают на парковую аллею, ведущую к Эйвон-Хаусу.
Лидия едва дождалась, когда снимут с багажника такси кресло и отвезут ее в холл, где она увидела старшую медсестру, спускавшуюся по лестнице навстречу ей. Лидия протянула руку.
— Доброе утро, сестра. Как она сейчас? — Лидия едва осмелилась задать вопрос.
— Поднимемся наверх, миссис Станфилд, — произнесла старшая медсестра, и ее голос и лицо были очень серьезными. — В комнате напротив спальни леди Эйвон развели огонь.
— Я смогу повидать ее?
— Через несколько минут, а сейчас… у нее посетитель.
В голосе старшей медсестры внезапно прозвучала радость, сказавшая Лидии все, что она хотела знать, прежде чем последовало следующее объяснение:
— Мистер Маклауд здесь, он прилетел из Бельгии сегодня утром.
— Слава Богу! — воскликнула Лидия. — Теперь все должно быть хорошо.
— Надеюсь, миссис Станфилд, надеюсь, — ответила старшая медсестра.
Напротив комнаты Элизабет, в маленькой гардеробной, развели яркий огонь. Старшая медсестра подкатила кресло Лидии поближе к огню и послала одну из медсестер за чашкой чая.
— С вашего позволения, — сказала она, — я вернусь вкомнату к больной. Мистеру Маклауду может что-нибудь понадобиться.
— Где лорд Эйвон? — спросила Лидия.
— Он был здесь несколько минут назад, — ответила старшая медсестра, а когда повернулась к двери, вошел Артур.
— Здравствуй, Лидия, — сказал он. — Я услышал, как подъехала машина. Рад, что ты здесь. По-видимому, они сочли целесообразным послать за тобой.
— Мне жаль, что Элизабет плохо провела ночь.
— Не могу понять, что происходит, — раздраженно заметил Артур Эйвон. — Чертовы доктора не знают своего дела. Господи, да такой пустяк следовало вылечить уже давным-давно. Я слышал, приехал этот парень, Маклауд, — это хорошо. Он лучший из них, хотя у меня ни к кому нет доверия. Вот когда я был мальчишкой…
Он неожиданно смолк. Дверь в комнату Элизабет открылась, и появился Ангус Маклауд. Он медленно пересек коридор и вошел в открытую дверь. Лидия не отрываясь следила за ним и увидела выражение его лица. Прежде, чем он заговорил, она поняла — Элизабет мертва.
Глава 21
Лидия сидела на веранде и смотрела в сад, где на фоне голубого неба чернели сосны. В долине поблескивал серебром юркий ручеек, солнце дотрагивалось до крыш вдалеке, и они сверкали и мерцали в деревенской зелени.
День был солнечный, только бы радоваться в такой, аЛидия мысленно была с печальной процессией, которая в эту минуту шла долгим извилистым путем от Эйвон-Хауса к серой церквушке, возле которой в течение сотен лет хоронили всех представителей семейства Эйвон.
Она бы не пошла на похороны, даже если бы чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы выдержать поездку, а у Ивана в тот день был большой концерт в Лондоне, который он никак не мог отменить. От них обоих на похороны отправился Лоренс Грейнджер, их давнишний верный друг, а Лидия, оставшись наедине со своими мыслями и молитвами, не жалела, что там не будет ни ее, ни Ивана. Она не хотела, чтобы последнее воспоминание об Элизабет было связано с бледно-лиловым гробом, который несли теперь работники ферм Артура.
Для похорон Лидия выбрала обычный венок из белых лилий, а затем в последний момент вручила Лоренсу маленький букет красных роз, чтобы он положил его на крышку гроба. Лоренс принял цветы молча, но Лидия уловила невысказанное осуждение и многозначительно произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73