Одежда Энтони наверняка в таком же состоянии, и чем быстрее все высушить, тем лучше.
Мариста вышла из кухни и поднялась наверх, где находились три спальни: Летти, Энтони и ее.
Когда родители были живы, Мариста и. Летти занимали одну комнату, а потом Мариста переселилась в спальню отца и матери.
Ханна ютилась в небольшой комнатке рядом с кухней, и единственная свободная спальня в доме была на чердаке, куда Энтони и поместил мистера Толмарша.
Мариста тихо вошла в спальню Энтони.
Как она и ожидала, он крепко спал, а его одежда валялась на полу.
Девушка собрала ее и, выходя из комнаты, так же тихо прикрыла за собой дверь.
Она шла по коридору, держа мокрую одежду на вытянутых руках, чтобы не испачкаться самой, когда услышала, как кто-то спускается по узкой лесенке с чердака.
Девушка остановилась и, повернувшись, оказалась лицом к лицу с Эдвардом Толмаршем.
Он был темноволос, не очень высок, и, если бы Энтони не сказал, что он англичанин, его можно было легко принять за француза.
— Доброе утро!
— Полагаю, вы — мисс Рокбурн, — поклонился он.
— Давайте поговорим внизу, — прошептала Мариста. — Мои сестра и брат еще не проснулись.
— Да, конечно.
Пропустив Маристу вперед, он пошел следом за ней на первый этаж.
В холле она сказала ему:
— Вы идите в гостиную — это комната справа, — а я попрошу Ханну приготовить вам что-нибудь на завтрак.
Мариста поспешила на кухню и, положив одежду Энтони на пол перед печью, сообщила Ханне:
— Джентльмен, который остановился у нас, сейчас в гостиной. Ты приготовишь ему завтрак, пока я накрою на стол, хорошо?
После этого она вернулась в гостиную.
Мистер Толмарш стоял у окна, глядя на море.
— Вы, наверное, очень устали, — молвила Мариста. — А Энтони, я уверена, будет спать до ленча.
— За меня не беспокойтесь, — ответил он. — Однако, я надеюсь, ваш брат сказал вам — никто не должен знать, что я здесь.
— Да, он говорил, что вы хотите сохранить ваш приезд в секрете, — подтвердила Мариста. — И нам так лучше. Во всяком случае, не будет лишних расспросов и сплетен.
Мистер Толмарш посмотрел на Маристу, и его взгляд немного смутил ее.
Желая быть с ним любезной, она вежливо произнесла:
— Для вас и вашей семьи, наверное, было ужасно попасть во французскую тюрьму.
— Да, это было весьма неприятно.
Он говорил медленно, немного растягивая слова, словно хотел придать особое значение сказанному.
— А что ваши отец и мать? Удастся ли и им совершить побег? — поинтересовалась Мариста.
Мистер Толмарш покачал головой.
— Боюсь, это невозможно.
— Надеюсь, война скоро кончится, и они тоже вернутся в Англию.
— Я тоже надеюсь.
Оба надолго умолкли.
Мариста не знала, о чем еще с ним говорить.
— Я вижу вдали большой замок, — сказал наконец мистер Толмарш. — Кто там живет?
— Раньше там жила моя семья, — ответила Мариста, — но теперь он принадлежит графу Стэнбруку.
Мистер Толмарш нахмурился.
— Графу Стэнбруку? Вы уверены, что именно он владелец этого замка?
— Да, безусловно. Кстати, сейчас он там.
— Он сейчас в замке?
— Да, он приехал два дня назад.
Мистер Толмарш недоверчиво глянул на нее и уточнил:
— — Мы говорим о графе Стэнбруке, близком друге его королевского высочества принца-регента и владельце лошадей, которые неизменно побеждают на скачках?
— Мне кажется, вы очень точно описали его! — улыбнулась Мариста.
— Я, и понятия не имел, — медленно проговорил мистер Толмарш, — что он будет "в этом замке. Я думал, он живет в Лондоне.
— Он владеет этим замком и еще многими другими зданиями и поместьями.
— Расскажите мне о замке, — попросил мистер Толмарш. — Вы говорите, он когда-то принадлежал вашей семье, значит, вы должны много знать о нем.
— Немало, — согласилась Мариста. — Он очень древний и был построен еще во времена норманнов.
Мистер Толмарш проявил откровенный интерес, и она поведала ему историю замка.
Когда Ханна принесла завтрак, мистер Толмарш продолжал расспрашивать Маристу о строительстве замка и его особенностях.
Маристе Ханна подала лишь гренки.
Мистеру Толмаршу досталась яичница, и когда он попросил добавки, Ханна вежливо ответила ему, что в это время года куры плохо несутся.
К счастью, масла было в достатке, кроме того, Ханна поставила на стол горшочек с медом, купленным на деревенской пасеке.
Маристу позабавило, что мистер Толмарш посмотрел на домашний хлеб с легким презрением; она вспомнила, как отец говорил, что на завтрак французы наслаждаются круассанами.
Когда они поели и Мариста поднялась, чтобы отнести на кухню тарелки, мистер Толмарш попросил:
— Так как, боюсь, посетить этот красивый замок для меня невозможно, не могли бы вы показать мне хотя бы его план или, может быть, у вас найдутся какие-нибудь книги, в которых есть сведения о том, что и когда в нем строилось?
Мариста улыбнулась.
— Уезжая из замка, мы взяли с собой книги по истории нашего рода, и в некоторых, насколько я знаю, были планы замка со времен норманнского завоевания до нынешних дней.
— Как интересно! — воскликнул мистер Толмарш. — Я бы с удовольствием с ними ознакомился.
«Наверное, он изучает историю, — подумала Мариста, — и весьма прилежен в занятиях».
Решив, что это будет ему полезно, она отыскала нужную книгу и, оставив его в гостиной, пошла на кухню помогать Ханне готовить, пока не подоспеет время идти в церковь.
— Сдается мне, сегодня я в церковь не попаду! — брюзгливо посетовала Ханна. — Нам и самим-то едва хватает, а тут еще лишний рот.
— Может, мне принести чего-нибудь с огорода? — пыталась ублажить ее девушка. — Наверняка найдутся молодая картошка и горошек.
— Лучше переоденьтесь пока для церкви, мисс Мариста, — заметила Ханна. — Надеюсь, в следующий раз мастер Энтони вымокнет до нитки не перед воскресной службой!
— Или в любой другой день, — пробормотала Мариста.
Поднимаясь к себе за шляпкой, она подумала, не разбудить ли Летти, но потом решила этого не делать, так как сестра вечно скучала во время воскресной проповеди, столь длинной и монотонной, что ее никто не слушал.
Вечерни проходили несколько живее, и на них всегда собиралось больше прихожан.
Леди Рокбурн неизменно ходила к заутрене, и Мариста считала, что тоже должна это делать, хотя сегодня их семейная скамейка, украшенная гербом Рокбурнов, казалась непривычно пустой.
Выходит, теперь только она одна и является образцом добродетели…
Лишь когда Мариста добралась до церкви, она впервые задумалась, имеет ли право занимать скамейку владельцев замка, если граф сейчас находится здесь.
Потом она решила, что наверняка никому из гостей графа не придет в голову идти в церковь, и эта ее уверенность объяснялась довольно просто.
Познакомившись поближе с лордом Дэшфордом, она сделала вывод, что это в высшей степени безнравственный человек, и не сомневалась, что остальные гости графа ему под стать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35