Кататься они отправились уже около трех часов пополудни.
— Я хочу, чтобы вы осмотрели мои владения, — сказал граф Джине. — Или хотя бы ту их часть, которую мы успеем объехать до чая.
— А в котором часу соберутся гости, милорд? — спросила Джина.
— Не раньше шести.
— Это хорошо, — не подумав, сказала Джина.
Граф помог ей сесть в фаэтон, и, когда она посмотрела на него, взгляды их встретились. По необъяснимой причине ни он, ни она не могли отвести друг от друга глаз. Наконец, с некоторым усилием, граф отвернулся, быстро обошел фаэтон и сел на козлы, а Джина, отведя взор, посмотрела на замок. В окне она увидела чье-то лицо. Это была миссис Денвер, которая смотрела на Джину из окна хозяйской спальни и в душе ее был ад.
Лошади тронулись с места. Элис и Чарльз были уже далеко впереди. Теперь, когда они остались одни, Джина была рада, что его сиятельство не расспрашивает ее ни о перемене, произошедшей с леди Элис, ни о чем-либо другом. Теперь он говорил сам. Он рассказывал Джине о тех новшествах, которые ввел в графстве, о тех домах, которые были построены, и о тех землях, которые начали возделываться. Джина долго жила в деревне и потому задавала графу вполне разумные вопросы, чему он был немало удивлен.
Вернувшись с прогулки, Джина и леди Элис поднялись наверх, чтобы привести себя в порядок перед вечерним чаем. Прежде чем пойти к себе, леди Элис сказала:
— Если сэр Чарльз сейчас уедет домой, мне лучше немного прилечь перед ужином.
— Но к ужину он вернется.
— Я знаю. И не хочу, чтобы меня оттеснили на второй план прекрасные гостьи, а особенно — нынешняя пассия кузена Друро. — Так как Джина промолчала, леди Элис продолжила: — Говорят, что леди Миртл по праву считается самой красивой женщиной в Лондоне… — Она помолчала и очень тихо закончила: — Я не желаю, чтобы Чарльз присоединился к общему мнению.
— Невозможно быть красивее вас! — возразила Джина.
— Мне он нравится… очень нравится… а он говорит, что любит меня.
— Как это прекрасно! — воскликнула Джина. — Я уверена, он влюбился с первого же взгляда, как только вас увидел.
— Он так и сказал… но мне страшно… я боюсь, что кузен Друро не одобрит!
Джина несколько удивилась:
— Я не понимаю, если его сиятельство любит леди Миртл, зачем же он хочет жениться на вас?
— Но на ней-то он не может жениться. Она уже замужем. А он хочет…
— Замужем?! Вот как! Мне как-то это в голову не приходило! — воскликнула Джина.
— Ну разумеется, замужем. Мужчины типа кузена Друро не интересуются незамужними, если только их насильно не заставят жениться.
— Но вы говорили, граф сам хочет жениться на вас.
— Это другое дело, — пояснила Элис. — Кузену нужна жена, которая родит ему наследников и, как говорил папа, будет украшать приемы, восседая во главе стола и сверкая знаменитыми фамильными драгоценностями Инглтонов.
Беседуя, они вошли в комнату Элис, и Джина быстро шагнула к открытому окну, словно ей не хватало воздуха:
— Все это так… гадко и… неромантично, — проговорила она.
— Так оно и есть, — ответила Элис, закрывая дверь. — А я хочу выйти за Чарльза. Я знаю, что буду счастлива, живя с ним в его очаровательном доме и слушая, как он снова и снова повторяет, что любит меня.
Джина отвернулась от окна:
— Значит, вы должны этого добиться, — сказала она. — А если случится худшее, значит, вам придется убежать вместе с Чарльзом.
Элис вскрикнула, а потом бросилась к Джине и поцеловала ее в щеку.
— Вы такая умная, Джина! Вы спасли меня от злобной миссис Денвер, а теперь спасаете от кузена Друро. Если мне не удастся выйти замуж за Чарльза, лучше я выпью это горькое снадобье миссис Денвер и умру.
— Вы выйдете за него! Обязательно выйдете! — И Джина чувствовала, что так оно и будет.
Пришла служанка помочь леди Элис переодеться, и Джина направилась к себе. В комнате ее ждала нянюшка:
— Боюсь, сегодня вам не удастся перебраться в комнату рядом со спальней миледи. Кажется, туда собрались поселить кого-то из гостей.
— Ой, как же мне раньше это в голову не пришло? Ну что ж, придется смириться с привидениями.
— Не думаете же вы, что они опять придут?
— Трудно сказать. Ведь я все это время спала в другой комнате. Но мне почему-то кажется, что за этими странными звуками кроется злая воля миссис Денвер.
— Если она, с ее белилами и румянами, — привидение, то я — царица Савская!
Джина рассмеялась.
— Нянюшка, ты такая забавная! Я думала, ты удивишься, увидев экономку в новом обличье.
— Я глазам своим не поверила! Это отвратительно! Все слуги смеются над ней втихомолку.
Джину это не удивило. Однако она поспешила закончить разговор.
Сама не отдавая себе в этом отчета, она хотела увидеть графа, пока он был еще один, и она быстрым шагом вышла из комнаты.
Чай был подан в гостиной, и граф и Джина были одни, и пока она разливала чай и с аппетитом ела пирожное, он неотрывно глядел на нее, и она чувствовала его взгляд. Молчание начало становиться неловким. Наконец граф поставил свою чашку на стол и сказал:
— У нас осталось время до приезда гостей, а мне кажется, вы до сих пор не видели моей картинной галереи.
— Это так, — улыбнулась Джина, — но как вы догадались?
— Если б вы ее видели, вы бы непременно об этом упомянули, — пояснил граф. — Пойдемте туда сейчас.
Они вышли из гостиной и направились в зал. Войдя в зал, Джина сказала:
— Это самая прекрасная, самая изумительная комната, которую я когда-либо видела!
— Вы так считаете? — искренне удивился граф.
— Она не просто великолепна, в ней словно ощущается присутствие монахов, так, как будто их души все еще здесь.
— Когда я был маленьким, мне тоже так казалось, — признался граф, — но потом я счел свои детские ощущения всего лишь игрой воображения.
— Да нет же, — решительно возразила Джина. — Я их почти вижу.
Она говорила очень тихо, и граф подумал, что, услышь он подобное от другой женщины, он воспринял бы эти слова как самую обычную лесть, притворное восхищение его домом, но Джина говорила искренне, и слова ее шли из глубины души.
Они направились дальше и Джина сказала:
— Я чувствую, что этот зал — сердце «Монастырского очага» и что он многое значит в вашей жизни.
Граф ничего не ответил. Они прошли по длинному коридору, миновали библиотеку и оказались наконец в картинной галерее. Это была большая продолговатая комната, на стенах которой висели прекрасные живописные полотна. Свет проникал сюда сквозь высокие стрельчатые окна, и галерея была такой сказочной и романтичной, что Джина, не удержавшись, вскрикнула от восхищения и всплеснула руками.
— Я знал, что вам понравится, — улыбнулся граф.
— Понравится! Да это самая восхитительная галерея в мире!
Граф показывал ей картины и каждая следующая казалась ей еще более прекрасной, чем предыдущая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31