Что я еще могу предпринять, какой у меня выбор? Я попала, как крыса, в ловушку, и вы это прекрасно знаете! Неужели вы не видите, что я должна через это пройти?
— Разумеется, должны, — признал он, и в его голосе снова зазвучала такая нетерпимость, что она задрожала от гнева и горя. Однако прошептала:
— Ума не приложу, чем я навлекла на себя вашу немилость. Я лишь пыталась помочь вам, сделать что-то для вас!
Ее голос сорвался на последнем слове, по щекам Тины потекли слезы; и все же она смотрела ему в лицо, не отрывая от него глаз, немного приоткрыв губы, а сцепленные руки говорили о силе ее чувств.
Какое-то время они стояли совершенно неподвижно, словно оба окаменели, а потом вдруг напряжение лорда Уинчингема прорвалось.
— Черт вас подери! — бешено вскричал он. — Черт вас подери!
Прежде чем Тина поняла, что происходит, он сгреб ее в объятия и коснулся губами ее губ. Она раскрыла рот от удивления и затихла, чувствуя твердое, почти грубое прикосновение его губ. Лорд Уинчингем крепко прижал ее к себе, но инстинкт подсказывал ей, что, целуя ее со страстью, он, тем не менее, все еще пребывает в ярости и негодовании.
Впрочем, Тина не могла думать ни о чем, кроме как о чуде этих поцелуев. Пламя страсти охватило всю ее целиком. Ей казалось, что мир остановился, что они с лордом Уинчингемом остались вдвоем, пелена спала с их глаз и они стали лишь мужчиной и женщиной, связанными друг с другом и принадлежащими друг другу.
«Я люблю вас», — хотела она признаться, но его губы по-прежнему держали ее в плену, а объятия сковывали, словно стальными обручами. Тина не могла , пошевелиться, даже если бы захотела. Золотой, блестящий и восторженный мир кружился вокруг нее, пока лорд Уинчингем со стоном, чуть пошатнувшись, не оторвался от ее губ и не оттолкнул ее от себя. Она покачнулась и упала бы, если бы не удержалась за спинку стула.
— Уходите! — услышала Тина его голос. — Уходите сейчас же… пока я не передумал. Ради бога, не подходите больше ко мне!
— Но… но, С… Стерн… — Робко, впервые она назвала его по имени.
Ее лицо и тело, казалось, светились от его волшебного прикосновения. Лорд Уинчингем повернулся к ней спиной, опустил голову и ссутулился.
— Уходите! — резко повторил он. — Делайте, как я говорю… уходите!
Она заколебалась, ей так хотелось сказать гораздо больше, но приказ был непреклонен. Тина не осмелилась ослушаться. Медленно волоча ноги, надеясь на отсрочку, она прошла по комнате. У двери остановилась и оглянулась. Лорд Уинчингем по-прежнему стоял у окна и выглядел старым, подавленным человеком.
— Стерн! — снова прошептала она его имя и, не дождавшись ответа, вышла из комнаты.
Сама не зная почему, Тина направилась в свою спальню. Там она некоторое время стояла, прижавшись спиной к двери и закрыв руками горящие щеки, слушала, как бешено бьется ее сердце. Теперь Тина знала, что он любит ее так же, как она его!
Тина не понимала одного: за что он на нее сердился? Но теперь все встало на свои места. Свое неутоленное желание Стерн с головой выдал этими поцелуями, которые начались грубо, а кончились плохо скрываемой нежностью и требовательностью.
— Он любит меня! — Произнеся вслух эти слова, она вдруг опустилась на колени перед постелью. — О, слава богу! Слава богу! Он любит меня!
Все прочее, казалось, не имеет значения. Прошлое, будущее, настоящее с его проблемами — все это было мелкими, незначительными неприятностями по сравнению с тем бесконечным счастьем, что он любит ее. Почему-то Тина никогда не представляла, что такое возможно; никогда не представляла, что настанет момент, когда он захочет ее так же, как она хочет его, когда боль в груди будет не одинокой, а разделенной.
Сейчас для нее не имело значения даже то, что в будущем они не будут вместе. Важно было лишь то, что она его завоевала, что его любовь полностью принадлежит ей.
— Я люблю его! Я люблю его! — повторяла она в своей комнате, и та казалась еще красивее потому, что принадлежит ему, так же как и ее сердце!
Тина понимала, что после охватившей ее на первых порах эйфории очень скоро погрузится в бездну отчаяния, потому что их любовь никогда не сможет стать совершенным союзом двух людей, как хотелось бы. Инстинкт подсказывал ей, что впереди ее ждут отчаяние, опустошение и горе. И все же сейчас это не имело значения. Главное, что она любима, любима человеком, которого любит так глубоко и так сокровенно!
— Благодарю тебя, Господи! Благодарю тебя, Господи!
Это была молитва, идущая от самого сердца, без мольбы о чем-то большем. И вдруг ее взгляд наткнулся на белое платье, лежащее на постели.
В первоначальном экстазе, войдя в комнату, она его не
заметила, а теперь очень медленно встала и сняла покрывало.
Это было ее свадебное платье — поверх кружевной нижней юбки белая шелковая тафта, расшитая серебром и бриллиантами. Затейливой формы лиф, украшенный крошечными цветочками флердоранжа спрятавшимися в кружевных оборках. Ее свадебное платье!
Тина смотрела на него почти невидящими глазами, понимая, что ее предстоящее замужество — насмешка не только над ее любовью, но и надо всем, что есть святого и чистого. Брак означает союз мужчины и женщины, готовых до конца своих дней любить и ласкать друг друга. Она же предает не только себя, но и идеалы всех влюбленных женщин.
Тина повернулась к двери. Ей хотелось спуститься к лорду Уинчингему и сказать ему, что они не должны губить свои жизни и разбивать свои сердца. В голове сразу возник план: они убегут вместе, уедут во Францию и останутся там жить тайно, наслаждаясь обществом друг друга. И вдруг испугалась: это невозможно! Их совместная жизнь не должна начинаться с бесчестия и трусости. Она не могла представить себе лорда Уинчингема сбежавшим от своей семьи, своих владений, своих долгов, возмущенных кредиторов и прозябающим на чужбине. Лучше продать Уинч и распределить вырученную сумму среди тех, кому он должен.
Хотя и эта идея безнадежна! Тина уже не раз обдумывала такой вариант. Сначала надо заплатить мистеру Ламптону — это долг чести, а после его уплаты очень мало что останется. Отказ же уплатить карточный долг не только вызовет скандал, но и может привести во «Флит».
Тина отвернулась от двери и снова посмотрела на свадебное платье. В этот момент она поверила, что любовь даст ей силы пройти через все это! По крайней мере, она испытала полное счастье и теперь до конца своих дней будет помнить поцелуи лорда Уинчингема, тот восторг, который они в ней пробудили.
— Я люблю тебя, — снова прошептала Тина внезапно дрогнувшим голосом. Но на сей раз в этих простых словах не было ликования и торжества, а всего лишь выражение верности.
Она подошла к туалетному столику, села на низкий табурет перед зеркалом в золоченой раме и посмотрела на свое отражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53