весь комплекс «ГАА» контролируется морскими пехотинцами и оперативниками ЗИК; отдельные атаки бакунинских военизированных группировок успешно отражаются.
Однако Клаус был недоволен.
Во-первых, он не мог достать этого подонка, своего братца.
Во-вторых - Шейн.
А теперь еще и это.
- Мне не нравится неповиновение.
- Да, сэр.
Клаус вздохнул. Осознает ли Мэрфи вообще, что же, собственно, происходит? Сначала - Шейн, затем эти пятеро морпехов, потом… Это - как вирус, его нужно уничтожить, прежде чем он инфицирует весь организм.
- Так, что же нам делать с этими людьми?
- Я поместил их под домашний арест, сэр.
- Вы полагаете, такое наказание достаточно за попытку мятежа, Мэрфи?
Взгляд Мэрфи был пустым и отрешенным.
- Отряды, посылаемые мной в Годвин, необходимы для осуществления данной миссии. Я не потерплю никакого неповиновения. Особенно потому, что - благодаря одному предателю - почти полторы тысячи вражеских агентов ускользнули от нас.
- Да, сэр.
- Чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных мер, не так ли?
Мэрфи молчал.
- Не так ли, капитан Мэрфи?
После довольно продолжительной паузы Мэрфи выдавил:
- Да, сэр.
- Прекрасно. Доставьте главного нарушителя - командира взвода - на «Кровавый Поток», в камеру допросов. Остальных держать под круглосуточным наблюдением.
Снова молчание.
- Свободны.
Мэрфи повернулся на каблуках и вышел.
Клаус грязно выругался. Весь сыр-бор разгорелся из-за этой сучки, Шейн. Если бы не она, никто из солдат и думать бы не посмел о неподчинении его приказам. Правда и его, Клауса, команда из ЗИКа подливает масла в огонь. Не один, так другой его подчиненный то и дело цитирует ему приказ руководства ЗИКа: «Не распространять операцию „Распутин“ за пределы комплекса „Годвин Армз Энд Армаментс“, пока Первая фаза не будет завершена».
Проклятье. Он руководит операцией. Только его приказам должны здесь повиноваться. И он сам отчитывается перед Исполкомом за свои действия…
Только почему Дмитрий ограничивает его полномочия? Клаус знал, что действует сообразно желаниям Олманова. После долгих раздумий он пришел к выводу, что ликвидация «Доминика Магнуса» будет только на руку Дмитрию Олманову. Иначе зачем было посылать на выполнение миссии именно его, Клауса?
Полковник Дахам развернул вращающееся кресло и посмотрел сквозь прозрачный купол на Годвин. В лучах заходящего солнца город походил на сгусток светящейся пленки, некий злокачественный нарост на каменистой почве. Да и весь Бакунин такой - пульсирующая раковая опухоль на боку Конфедерации.
А я - хирург, который может удалить эту опухоль.
Будь его воля, он в считанные часы превратил бы мерзкую планету в кучу щебня и пыли, выжег бы каленым железом всю эту преступную нацию. Достаточно еще пары кораблей типа «Кровавого Потока», должным образом оснащенных. Несколько хороших ударов с орбиты - и больше никаких проблем. Ни для него лично, ни для Конфедерации.
«Нет, - подумал Клаус, - это было бы слишком просто. ЗИКу нужна планета с населением около полумиллиарда. Полмиллиарда человек и восемьдесят стандартных лет с начала освоения».
Население Бакунина насчитывает более миллиарда человек, а первые колонисты прибыли сюда сто четыре года назад. Так что Бакунин вполне подходит для целей ЗИКа.
«В славном местечке свил ты свое гнездо… братец».
Выгребная яма болезней и извращений. Кипящее болото, подобное тому, в котором - как думал Клаус - подох его ненавистный брат.
«На этот раз - никаких ошибок, - решил Клаус. - Я не успокоюсь, пока собственными руками не потрогаю его труп».
Встроенный в стол голограф подал звуковой сигнал. Техники наконец-то починили и отрегулировали аппарат так, что у Клауса теперь не болели глаза, как в первый день, когда он смотрел на покрытое рябью и непрестанно смещающееся изображение. Дахам ответил на вызов.
Над столом появилось лицо Джонатана Уиссен-Холла, одного из людей в штатском, прибывших с полковником на «Кровавом Потоке». Он служил в ЗИКе офицером связи и здесь, на Бакунине, отвечал за прием и передачу зашифрованных сообщений.
- В чем дело, мистер Холл? - Клаус знал, что связист терпеть не может, когда его двойную фамилию сокращают наполовину, но полковник находил ее слишком длинной и не желал произносить полностью, а Уиссен-Холл если и испытывал недовольство, то не выказывал его перед начальством.
- Пришел ответ на наш первый синхронизированный запрос.
- Да? Ход событий явно ускорялся. В график укладываемся?
- Вполне.
- Как много времени осталось до начала работы Конгресса?
- Шестьдесят пять дней по Земному Стандарту.
Сроки весьма сжатые, но если учесть продолжительность Конгресса, он будет заседать почти шесть месяцев…
Клаус кивнул.
- Еще есть что-нибудь важное?
- Пока нет.
Полковник Дахам прервал связь.
Теперь он и Исполнительный Комитет будут действовать синхронно, в одном и том же режиме времени. Кстати, о времени…
Клаус оглянулся через плечо на Годвин. Огромное красно-желтое око Кропоткина уже почти скрылось за горизонтом. Пора выходить на связь с Уэбстером.
Полковник проверил, заперта ли внешняя дверь, и вынул из стола свой портативный голограф. Открыв крышку, Клаус подождал пару секунд, пока аппарат просканирует его ДНК, потом отстучал на клавиатуре закодированный номер.
Вскоре из голубой сферической контрольной таблицы, зависшей над столом, послышался голос Уэбстера:
- Приветствую вас, полковник.
- Что новенького насчет сбежавших сотрудников «ГАА»? - не здороваясь спросил Клаус. - Удалось кого-нибудь обнаружить?
- Знаете, полковник, люди порой довольно странно себя ведут. Представьте: вы начинаете в них стрелять, а они почему-то прячутся.
Клаус поморщился. Ему не нравился игриво-саркастический тон Уэбстера. Однако приходилось мириться с этим - Уэбстер был единственным личным, так сказать, информатором, которого не контролировал Комитет.
- Такое количество людей невозможно спрятать.
- Полковник, речь идет о целой планете. Только в одном Годвине десять миллионов человек, а ваши «объекты» к настоящему моменту могли исчезнуть где угодно между Троей и Прудоном. А если им удалось добраться до Прудона, оттуда они могли вообще убраться с планеты поодиночке или небольшими группами.
Клаус ударил кулаком по подлокотнику кресла.
- Нет! Они должны быть где-то вместе. Где-то близко. Я уверен. Восемьсот человек не могли бесследно исчезнуть в лесах меньше чем за три часа.
- О местонахождении известно, скорее всего, лишь ближайшим соратникам Доминика.
Клаус уловил в голосе Уэбстера какую-то недосказанность, будто тот что-то скрывал от него.
- А о самом Доминике есть новости?
- Да.
- Он присоединился к своим людям?
- Нет. Он распространяет слухи, что якобы намерен заняться поиском долбрианских артефактов в горах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Однако Клаус был недоволен.
Во-первых, он не мог достать этого подонка, своего братца.
Во-вторых - Шейн.
А теперь еще и это.
- Мне не нравится неповиновение.
- Да, сэр.
Клаус вздохнул. Осознает ли Мэрфи вообще, что же, собственно, происходит? Сначала - Шейн, затем эти пятеро морпехов, потом… Это - как вирус, его нужно уничтожить, прежде чем он инфицирует весь организм.
- Так, что же нам делать с этими людьми?
- Я поместил их под домашний арест, сэр.
- Вы полагаете, такое наказание достаточно за попытку мятежа, Мэрфи?
Взгляд Мэрфи был пустым и отрешенным.
- Отряды, посылаемые мной в Годвин, необходимы для осуществления данной миссии. Я не потерплю никакого неповиновения. Особенно потому, что - благодаря одному предателю - почти полторы тысячи вражеских агентов ускользнули от нас.
- Да, сэр.
- Чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных мер, не так ли?
Мэрфи молчал.
- Не так ли, капитан Мэрфи?
После довольно продолжительной паузы Мэрфи выдавил:
- Да, сэр.
- Прекрасно. Доставьте главного нарушителя - командира взвода - на «Кровавый Поток», в камеру допросов. Остальных держать под круглосуточным наблюдением.
Снова молчание.
- Свободны.
Мэрфи повернулся на каблуках и вышел.
Клаус грязно выругался. Весь сыр-бор разгорелся из-за этой сучки, Шейн. Если бы не она, никто из солдат и думать бы не посмел о неподчинении его приказам. Правда и его, Клауса, команда из ЗИКа подливает масла в огонь. Не один, так другой его подчиненный то и дело цитирует ему приказ руководства ЗИКа: «Не распространять операцию „Распутин“ за пределы комплекса „Годвин Армз Энд Армаментс“, пока Первая фаза не будет завершена».
Проклятье. Он руководит операцией. Только его приказам должны здесь повиноваться. И он сам отчитывается перед Исполкомом за свои действия…
Только почему Дмитрий ограничивает его полномочия? Клаус знал, что действует сообразно желаниям Олманова. После долгих раздумий он пришел к выводу, что ликвидация «Доминика Магнуса» будет только на руку Дмитрию Олманову. Иначе зачем было посылать на выполнение миссии именно его, Клауса?
Полковник Дахам развернул вращающееся кресло и посмотрел сквозь прозрачный купол на Годвин. В лучах заходящего солнца город походил на сгусток светящейся пленки, некий злокачественный нарост на каменистой почве. Да и весь Бакунин такой - пульсирующая раковая опухоль на боку Конфедерации.
А я - хирург, который может удалить эту опухоль.
Будь его воля, он в считанные часы превратил бы мерзкую планету в кучу щебня и пыли, выжег бы каленым железом всю эту преступную нацию. Достаточно еще пары кораблей типа «Кровавого Потока», должным образом оснащенных. Несколько хороших ударов с орбиты - и больше никаких проблем. Ни для него лично, ни для Конфедерации.
«Нет, - подумал Клаус, - это было бы слишком просто. ЗИКу нужна планета с населением около полумиллиарда. Полмиллиарда человек и восемьдесят стандартных лет с начала освоения».
Население Бакунина насчитывает более миллиарда человек, а первые колонисты прибыли сюда сто четыре года назад. Так что Бакунин вполне подходит для целей ЗИКа.
«В славном местечке свил ты свое гнездо… братец».
Выгребная яма болезней и извращений. Кипящее болото, подобное тому, в котором - как думал Клаус - подох его ненавистный брат.
«На этот раз - никаких ошибок, - решил Клаус. - Я не успокоюсь, пока собственными руками не потрогаю его труп».
Встроенный в стол голограф подал звуковой сигнал. Техники наконец-то починили и отрегулировали аппарат так, что у Клауса теперь не болели глаза, как в первый день, когда он смотрел на покрытое рябью и непрестанно смещающееся изображение. Дахам ответил на вызов.
Над столом появилось лицо Джонатана Уиссен-Холла, одного из людей в штатском, прибывших с полковником на «Кровавом Потоке». Он служил в ЗИКе офицером связи и здесь, на Бакунине, отвечал за прием и передачу зашифрованных сообщений.
- В чем дело, мистер Холл? - Клаус знал, что связист терпеть не может, когда его двойную фамилию сокращают наполовину, но полковник находил ее слишком длинной и не желал произносить полностью, а Уиссен-Холл если и испытывал недовольство, то не выказывал его перед начальством.
- Пришел ответ на наш первый синхронизированный запрос.
- Да? Ход событий явно ускорялся. В график укладываемся?
- Вполне.
- Как много времени осталось до начала работы Конгресса?
- Шестьдесят пять дней по Земному Стандарту.
Сроки весьма сжатые, но если учесть продолжительность Конгресса, он будет заседать почти шесть месяцев…
Клаус кивнул.
- Еще есть что-нибудь важное?
- Пока нет.
Полковник Дахам прервал связь.
Теперь он и Исполнительный Комитет будут действовать синхронно, в одном и том же режиме времени. Кстати, о времени…
Клаус оглянулся через плечо на Годвин. Огромное красно-желтое око Кропоткина уже почти скрылось за горизонтом. Пора выходить на связь с Уэбстером.
Полковник проверил, заперта ли внешняя дверь, и вынул из стола свой портативный голограф. Открыв крышку, Клаус подождал пару секунд, пока аппарат просканирует его ДНК, потом отстучал на клавиатуре закодированный номер.
Вскоре из голубой сферической контрольной таблицы, зависшей над столом, послышался голос Уэбстера:
- Приветствую вас, полковник.
- Что новенького насчет сбежавших сотрудников «ГАА»? - не здороваясь спросил Клаус. - Удалось кого-нибудь обнаружить?
- Знаете, полковник, люди порой довольно странно себя ведут. Представьте: вы начинаете в них стрелять, а они почему-то прячутся.
Клаус поморщился. Ему не нравился игриво-саркастический тон Уэбстера. Однако приходилось мириться с этим - Уэбстер был единственным личным, так сказать, информатором, которого не контролировал Комитет.
- Такое количество людей невозможно спрятать.
- Полковник, речь идет о целой планете. Только в одном Годвине десять миллионов человек, а ваши «объекты» к настоящему моменту могли исчезнуть где угодно между Троей и Прудоном. А если им удалось добраться до Прудона, оттуда они могли вообще убраться с планеты поодиночке или небольшими группами.
Клаус ударил кулаком по подлокотнику кресла.
- Нет! Они должны быть где-то вместе. Где-то близко. Я уверен. Восемьсот человек не могли бесследно исчезнуть в лесах меньше чем за три часа.
- О местонахождении известно, скорее всего, лишь ближайшим соратникам Доминика.
Клаус уловил в голосе Уэбстера какую-то недосказанность, будто тот что-то скрывал от него.
- А о самом Доминике есть новости?
- Да.
- Он присоединился к своим людям?
- Нет. Он распространяет слухи, что якобы намерен заняться поиском долбрианских артефактов в горах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80