– Именно. Мартин передал ее галеафам, и им известны зоны, где нет детекторов. Передача состоится в одной из них.
– Черт, вы меня совсем запутали, – в сердцах вымолвил полковник. – В Секторе Улисса полно зон, не контролируемых детекторами.
– Но не везде побывал Милн с вирусом Пака, – возразил Шеф. – Где же он побывал?.. и когда?
– Надо проследить его путь к «Телемаку» задом наперед, – предложил я. – На «Телемак» он прилетел с Терминала сорок-десять. Оттуда и надо начинать поиски.
– Я наведу справки, – заявил Зейдлиц. – И пошлю туда людей.
– Нет времени. И людей у вас нет.
– Сниму с Терминала Улисса… Ты куда? – Зейдлиц преградил мне путь к дверям.
– Как куда? На сорок-десятый, конечно. Шеф, я правильно вас понял? – Абсолютно, – подтвердил мой босс. – Полковник, верните ему бластер и дайте разрешение на ношение оружия внутри Терминалов.
Зейдлиц так и сел.
– Погодите, кто тут командует?!
– Галеафы. Время работает на них. Иди, Федр, мы тут без тебя разберемся.

22. Дин Мартин
Пространство не только неоднородно, у него еще какая-то беда с направлениями. Когда я летел с Земли на Терминал Хармаса или когда агент Бобер с двумя придурками тащил меня к Зейдлицу на все тот же ТК-Хармас, Канал работал отлично. Напротив, стоит мне отправиться по тому же участку Канала, но в обратном направлении, как Канал начинает барахлить. И по-моему, астрофизикой тут ничего не объяснишь. Все дело во мне и Зейдлице. Пространство не препятствует нашему сближению, однако оно настроено резко против расставаний. Антропный принцип или вроде того.
Створки разгрузочного блока разъехались в стороны, и вместо долгожданного номера 4010, я увидел на стене перед выходом номер 4009. Казалось бы, разница небольшая – всего единичка, но эта единичка означала расстояние в десять парсеков и черт знает сколько часов ожидания.
Я прошел в помещение с гнетущим названием «Зал ожидания». Там находилось человек пятнадцать-двадцать – они то входили, то выходили, ухудшая точность подсчета. Все были одеты в более-менее профессиональные комбинезоны. Я придирчиво осмотрел публику, отыскивая какого-нибудь технаря-канальщика с внешностью, которая вызвала бы у меня приступ доверия. Остановил выбор на мужчине лет шестидесяти в комбинезоне инженера «Спэйс-Транзит-Инжениринг», присел в соседнее кресло. Заметив меня, он опустил видеопланшет с какой-то схемой и спросил:
– С Ундины?
Он имел в виду, прибыл ли я со стороны Терминала Ундины или со стороны ТКЛ-4010.
– Оттуда. Знаете, я бы переименовал это помещение. Как вам нравится "Зал для неперемещенных лиц"?
– Пойдет, – одобрил он.
– А отчего нас не перемещают? – спросил я. – Опять нарушилась дерелятивизация?
– Не думаю. На сорок-десятом вышел из строя клапан. Честно вам скажу, на моем веку такого никогда не случалось. А все эти новые Терминалы! Разучились мы строить, разучились…
Вздохнув, он снова углубился в схему.
Я не имел ни малейшего понятия, что означает слово «клапан» применительно к Терминалу. В надежде получить более вразумительный ответ, я пошел искать местных инженеров. Если их как следует задобрить, то можно проскочить на сорок-десятый в числе первых.
У загрузочного блока стояли самые нетерпеливые пассажиры. Рядом с наглухо закрытыми загрузочными воротами находилась дверь с надписью «Только для персонала». Дверь была не заперта и ее никто не охранял. Оглядевшись, я вошел. Выпиравшие из стен, двухметровые металлические ящики оставляли узкий, слабо освещенный проход. Из глубины доносились голоса. Я дошел до углового ящика и остановился.
Два инженера сняли крышку со одного из ящиков и что-то там осматривали. Тут же стоял робот, он держал лоток с инструментами, похожими на хирургические.
– Любая неисправность, – серьезным тоном вещал один из инженеров, – суть глюк, блуждающий в пространственно-временном континууме. Он не возникает в приборе и не исчезает, когда нам кажется, что прибор починен. Он есть сущий. Его пути неисповедимы, причины – неизъяснимы, а последствия – непоправимы. И да минует нас его фазовая траектория, dixi.
– Аминь! – хором сказали инженеры, и до меня дошло, что вещал робот.
– Он у вас философ, – подойдя к ним вплотную, одобрительно заметил я.
– Он еще и не то умеет, – ответил инженер с бинокулярной лупой на лбу.
– Например, – отозвался его напарник, – он умеет читать надписи на дверях.
Вступать в дискуссию я не собирался. Один раз меня поймали с фальшивым удостоверением майора ГП, потому что я сначала вступил в дискуссию, а только потом предъявил удостоверение.
Я показал инженерам удостоверение и рукоятку бластера. Спросил, скоро ли они наладят транспортировку. Это не наши проблемы, ответили они.
– А чьи?
– Сорок-десятого, – ответил инженер с лупой.
– Говорят, там клапан какой-то полетел.
Посыпались технические термины. Тот, что с лупой, был убежден, что они столкнулись с саботажем со стороны «десятников».
– Человеческий фактор, – бесстрастно пояснил робот.
– Мне необходимо первым попасть на сорок-десятый, – заявил я.
– Первым? – усмехнулся инженер. – Первым поедет мешок – кукла, иначе говоря. Если все пройдет гладко, отправим людей.
– Скажи про того, лысого, – подсказал ему напарник.
– Ах да, – продолжал инженер с лупой, – до вас тут приходил один парень, тоже просился быть первым.
– Это не он? – я показал им снимок Мартина. Снимок был сделан до того, как Мартин изменил прическу.
– Прическа точно не его.
– А рожа?
– Рожа вроде его.
– Что вы ему ответили?
– Что первая десятка пассажиров уже определилась. Пусть договаривается с ними – может кто и уступит место.
– Куда он пошел?
– А черт его знает! Мы выпроводили его отсюда. Куда-то пошел, наверное…
Поблагодарив инженеров и отдельно – робота, я вернулся к загрузочным блокам. Голова была полна нехороших предчувствий. Неужели опоздал? Человечески фактор. Или галеафный? Жорж Кастен строил Терминал ТКЛ-4010, он знал его, как Ларсон – свою лабораторию. И заблокировал транспортировку, чтобы никто не помешал проведению Передачи. На сорок-десятом полно народу. Что с ними будет? Станут галеафами? Но росток, изменивший вирус, возник не там. У Терминала 4010 был детектор, и он отследил бы росток. Сейчас детектор демонтирован. Не страшно, сказал Шеф, узнав о демонтаже детектора. Раз Кап-вирус возник не у ТКЛ-4010, то наличие либо отсутствие детектора ни на что не влияет. Что если Шеф ошибся?
Я пересек зал ожидания, вглядываясь в лица пассажиров. Мартина здесь не было.
На всякий случай Зейдлиц снабдил меня схемой ТКЛ-4010. 4009-ый был на пять лет старше 4010-ого, но общей компоновкой не отличался. От зала ожидания идут два тоннеля: один – к разгрузочным блокам и один – к загрузочным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107