Девушка уже потеряла боевой задор и залилась краской смущения. Но как только ее глаза встретились с глазами Фароса, Пеллицида вновь гордо выпрямилась и с вызовом посмотрела на регента.
— Скажи, ты ненавидишь меня, дитя мое? — наконец нарушил всеобщую тишину Фарос. Он словно не обращал внимания на то, что в комнате кроме них двоих еще была масса народу.
— Я ничего не знаю, — отозвалась Пелла, и это звучало вполне откровенно. — Ведь ты правишь этой страной, и ты мой супруг. Я вообще… никогда не испытывала ненависти к людям. И даже если бы я ненавидела кого-то, — поспешно сказала она, — я ни за что не сумела бы заставить себя сказать это при всех.
И она снова вспыхнула.
Регент тоже покраснел, но затем его взгляд смягчился.
— В таком случае, моя маленькая принцесса, — спокойно проговорил он, — я ловлю тебя на слове и задам тебе один вопрос наедине.
Когда Пеллицида подошла и наклонилась, чтобы поцеловать ему руку, Керис незаметно выскользнул из комнаты.
— Он должен быть где-то здесь, — сказал Антриг, озираясь по сторонам. Он сидел в массивном деревянном кресле, а Джоанна лежала у самого очага. Они давно уже были здесь в Башне Тишины. Пришли они сюда после наступления сумерек, а сейчас уже светало. Когда Джоанна, пробудившись, открыла глаза, она удивилась: Антриг уже давно проснулся, подбросил в очаг дров и теперь готовил еду из взятых в дорогу запасов, которых у них уже осталось немного. Странно, что Джоанна ничего этого не слышала, ведь бесконечные опасности научили ее осторожности, слух ее стал куда лучше улавливать малейшие шорохи, которые могли предвещать опасность. Только теперь девушка почувствовала, что окончательно отогрелась. Вчера вечером, когда они пришли сюда, она даже не могла говорить от усталости и холода.
В руинах цитадели они так ничего и не нашли. Только в глубине подземного лабиринта из тоннелей таились еще чудовища, пришельцы из другого мира, которые непонятным образом еще оставались живы. Придя сюда, они застали Башню Тишины абсолютно пустой, тут не осталось ни единого стражника. Впрочем, того им и было нужно. Крыша у Башни была отличная, не худая, стены надежно защищали от холода. И вообще сооружение это было единственным возможным убежищем на много миль вокруг.
— Все признаки указывают, что это здесь, — говорил Антриг возбужденно. — Помнишь, Джоанна, я сказал, что жизненная энергия начала перетекал в Кимил? Но ведь эта Башня как раз стоит неподалеку от Кимила. Энергия наверняка текла сюда. Теперь все становится на свои места.
Джоанна села на своем лежбище, но подниматься не желала. Закутавшись в свою накидку, она обвела взглядом помещение. Ее глаза на некоторое время остановились на раскаленной плите, на которой стоял помятый медный котелок, в нем что-то булькало. Там же был чайник, который начинал закипать. Чашка с чаем стояла и на столе, за которым сидел Виндроуз. Судя по тому, что чашка не пускала пар, можно было заключить, что Антриг уже давно поднял и пил чай. Потом Джоанна посмотрела на дверь, которая вела наверх, в помещения для пленников. Дверь была покрыта слоем паутины. Ага, сообразила девушка, Антриг так и не зашел туда. Но ведь печати на двери больше не было. Уходя, церковники забрали ее с собой. Впрочем, стены тут наверняка были пропитаны заклятьями, которые ослабляли действие всякого волшебства. К тому же у Антрига они будили не слишком приятные воспоминания.
Весь день Антриг был довольно молчалив. Видимо, он все еще переживал, что перебил молнией столько народу в поместье Сердика. Джоанна подумала, что эти воспоминания легли на него, подобно клейму, подобно печати.
— Здесь для него самое подходящее место, — наконец нарушил тишину Антриг, — конечно, Церковь за Башней присматривает, но не слишком внимательно. Конечно, на Башню можно подумать в самую последнюю очередь. Это куда более лучшая маскировка, чем чудовища в цитадели. Как говориться, под лампой темнее всего. И Сураклин знает толк в хитростях.
— К тому же если кто-то и пустится искать компьютер или просто Сураклина, первым делом начнут искать в лесу, если не… — Но с другой стороны, сюда просто так не подойдешь, — продолжал Антриг, — ведь Кимил недалеко. Нет, все-таки надо искать в Цитадели.
Джоанна принялась в задумчивости перебирать в руках содержимое своего ридикюля, который она использовала вместо подушки.
— А мне кажется, — задумчиво сказала она, — что компьютера нет ни здесь, ни там. Ведь мы там уже дважды искали, сам подумай. И на земле, и под землей смотрели.
— Ни там, ни здесь, — с усмешкой повторил чародей, глядя на носки своих изрядно побитых башмаков. — Отсюда до Тилратина, и назад. Из твоего мира в мой. И ни тут, ни там, — Антриг поправил очки, — но тогда где же искать эту чертову машину, если не здесь и не там?
Глаза их встретились.
— Может быть какое-то иное измерение, не пространство, не время, которого мы пока не знаем? — тихо сказала девушка.
— А ты откуда знаешь о таких вещах? — глаза Виндроуза округлились.
— Да об этом в комиксах пишут.
— Да, между разными мирами есть небольшие пространства. Это похоже на воздушный пузырь железной отливке. Такие измерения существуют, но они очень недолговечны, ведь Вселенная тоже движется, развивается. Но где ее искать? Энергия выкачивается одновременно из твоего и из моего мира, куда она течет?
— А может, он сделал такое измерение, такой пузырь? Или нашел его?
— Скорее всего нашел. И он наложил заклятье, которое не дает мне догадаться о существовании такого пузыря, — тут печаль испарилась из глаз Антрига, уступая место энтузиазму и азарту охотника. — Понимаешь, насколько я знаю, я единственный, кто может запросто разгуливать по Пустоте, я могу чувствовать вселенную. Сураклин этого не может. Он способен только взад-вперед, из одного мира в другой, но понять действие вселенной он не в состоянии. Впрочем, это тоже целый пласт знаний. Кое-кто из волшебников имеет в голове обрывки этого знания, как кто-то умеет вызывать нашествие лягушек, кто-то — бурю. Но все равно…
— В ты можешь найти этот пузырь?
— В том-то вся и трудность, — покачал он головой, — чтобы увидеть это, я должен сначала знать, как выглядит такое измерение, только тогда я смогу разглядеть и систему защиты, которую он, конечно же, там оставил. Я должен знать форму, размеры пузыря. Даже нужно знать, как он попадает внутрь. Все это очень важно, поверь. Конечно, такие вещи Сураклин держит только в своем уме, а поникнуть туда — это не орех расколоть.
Джоанна посмотрела на чародея, испытывая какое-то странное волнение.
— Мне кажется, что он программирует вход туда. Только как, — простонала она. — Вообще-то человеческий ум знает три измерения: длину, ширину и высоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Скажи, ты ненавидишь меня, дитя мое? — наконец нарушил всеобщую тишину Фарос. Он словно не обращал внимания на то, что в комнате кроме них двоих еще была масса народу.
— Я ничего не знаю, — отозвалась Пелла, и это звучало вполне откровенно. — Ведь ты правишь этой страной, и ты мой супруг. Я вообще… никогда не испытывала ненависти к людям. И даже если бы я ненавидела кого-то, — поспешно сказала она, — я ни за что не сумела бы заставить себя сказать это при всех.
И она снова вспыхнула.
Регент тоже покраснел, но затем его взгляд смягчился.
— В таком случае, моя маленькая принцесса, — спокойно проговорил он, — я ловлю тебя на слове и задам тебе один вопрос наедине.
Когда Пеллицида подошла и наклонилась, чтобы поцеловать ему руку, Керис незаметно выскользнул из комнаты.
— Он должен быть где-то здесь, — сказал Антриг, озираясь по сторонам. Он сидел в массивном деревянном кресле, а Джоанна лежала у самого очага. Они давно уже были здесь в Башне Тишины. Пришли они сюда после наступления сумерек, а сейчас уже светало. Когда Джоанна, пробудившись, открыла глаза, она удивилась: Антриг уже давно проснулся, подбросил в очаг дров и теперь готовил еду из взятых в дорогу запасов, которых у них уже осталось немного. Странно, что Джоанна ничего этого не слышала, ведь бесконечные опасности научили ее осторожности, слух ее стал куда лучше улавливать малейшие шорохи, которые могли предвещать опасность. Только теперь девушка почувствовала, что окончательно отогрелась. Вчера вечером, когда они пришли сюда, она даже не могла говорить от усталости и холода.
В руинах цитадели они так ничего и не нашли. Только в глубине подземного лабиринта из тоннелей таились еще чудовища, пришельцы из другого мира, которые непонятным образом еще оставались живы. Придя сюда, они застали Башню Тишины абсолютно пустой, тут не осталось ни единого стражника. Впрочем, того им и было нужно. Крыша у Башни была отличная, не худая, стены надежно защищали от холода. И вообще сооружение это было единственным возможным убежищем на много миль вокруг.
— Все признаки указывают, что это здесь, — говорил Антриг возбужденно. — Помнишь, Джоанна, я сказал, что жизненная энергия начала перетекал в Кимил? Но ведь эта Башня как раз стоит неподалеку от Кимила. Энергия наверняка текла сюда. Теперь все становится на свои места.
Джоанна села на своем лежбище, но подниматься не желала. Закутавшись в свою накидку, она обвела взглядом помещение. Ее глаза на некоторое время остановились на раскаленной плите, на которой стоял помятый медный котелок, в нем что-то булькало. Там же был чайник, который начинал закипать. Чашка с чаем стояла и на столе, за которым сидел Виндроуз. Судя по тому, что чашка не пускала пар, можно было заключить, что Антриг уже давно поднял и пил чай. Потом Джоанна посмотрела на дверь, которая вела наверх, в помещения для пленников. Дверь была покрыта слоем паутины. Ага, сообразила девушка, Антриг так и не зашел туда. Но ведь печати на двери больше не было. Уходя, церковники забрали ее с собой. Впрочем, стены тут наверняка были пропитаны заклятьями, которые ослабляли действие всякого волшебства. К тому же у Антрига они будили не слишком приятные воспоминания.
Весь день Антриг был довольно молчалив. Видимо, он все еще переживал, что перебил молнией столько народу в поместье Сердика. Джоанна подумала, что эти воспоминания легли на него, подобно клейму, подобно печати.
— Здесь для него самое подходящее место, — наконец нарушил тишину Антриг, — конечно, Церковь за Башней присматривает, но не слишком внимательно. Конечно, на Башню можно подумать в самую последнюю очередь. Это куда более лучшая маскировка, чем чудовища в цитадели. Как говориться, под лампой темнее всего. И Сураклин знает толк в хитростях.
— К тому же если кто-то и пустится искать компьютер или просто Сураклина, первым делом начнут искать в лесу, если не… — Но с другой стороны, сюда просто так не подойдешь, — продолжал Антриг, — ведь Кимил недалеко. Нет, все-таки надо искать в Цитадели.
Джоанна принялась в задумчивости перебирать в руках содержимое своего ридикюля, который она использовала вместо подушки.
— А мне кажется, — задумчиво сказала она, — что компьютера нет ни здесь, ни там. Ведь мы там уже дважды искали, сам подумай. И на земле, и под землей смотрели.
— Ни там, ни здесь, — с усмешкой повторил чародей, глядя на носки своих изрядно побитых башмаков. — Отсюда до Тилратина, и назад. Из твоего мира в мой. И ни тут, ни там, — Антриг поправил очки, — но тогда где же искать эту чертову машину, если не здесь и не там?
Глаза их встретились.
— Может быть какое-то иное измерение, не пространство, не время, которого мы пока не знаем? — тихо сказала девушка.
— А ты откуда знаешь о таких вещах? — глаза Виндроуза округлились.
— Да об этом в комиксах пишут.
— Да, между разными мирами есть небольшие пространства. Это похоже на воздушный пузырь железной отливке. Такие измерения существуют, но они очень недолговечны, ведь Вселенная тоже движется, развивается. Но где ее искать? Энергия выкачивается одновременно из твоего и из моего мира, куда она течет?
— А может, он сделал такое измерение, такой пузырь? Или нашел его?
— Скорее всего нашел. И он наложил заклятье, которое не дает мне догадаться о существовании такого пузыря, — тут печаль испарилась из глаз Антрига, уступая место энтузиазму и азарту охотника. — Понимаешь, насколько я знаю, я единственный, кто может запросто разгуливать по Пустоте, я могу чувствовать вселенную. Сураклин этого не может. Он способен только взад-вперед, из одного мира в другой, но понять действие вселенной он не в состоянии. Впрочем, это тоже целый пласт знаний. Кое-кто из волшебников имеет в голове обрывки этого знания, как кто-то умеет вызывать нашествие лягушек, кто-то — бурю. Но все равно…
— В ты можешь найти этот пузырь?
— В том-то вся и трудность, — покачал он головой, — чтобы увидеть это, я должен сначала знать, как выглядит такое измерение, только тогда я смогу разглядеть и систему защиты, которую он, конечно же, там оставил. Я должен знать форму, размеры пузыря. Даже нужно знать, как он попадает внутрь. Все это очень важно, поверь. Конечно, такие вещи Сураклин держит только в своем уме, а поникнуть туда — это не орех расколоть.
Джоанна посмотрела на чародея, испытывая какое-то странное волнение.
— Мне кажется, что он программирует вход туда. Только как, — простонала она. — Вообще-то человеческий ум знает три измерения: длину, ширину и высоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96