– крикнула Скалли. – Немедленно выпустите меня отсюда! Учтите, я стреляю без промаха!
– Рад слышать, – усмехнулся старик. – Надеюсь, вы сумеете защитить себя от своего сумасшедшего напарника.
– Что вы с ним сделали?
– Воспрепятствовал его дьявольским замыслам – на некоторое время. Вы не догадываетесь, зачем он вас сюда заманил?
– Мне кажется, что все это – не более чем дурной сон. – Скалли отчаянно цеплялась за крохи рациональности, что еще оставались в ней после всех потрясений нынешнего вечера.
– Тем не менее, вы угрожаете мне пистолетом, – покачал головой старик. – Как и ваш напарник.
В дверь постучали.
– Скалли, – донеслось из-за двери. – Скалли, ты там?
– Вы хоть понимаете, что это за тип? – вопросил старик,
кивнув на дверь, в которую ломился Малдер. – Понимаете, на что он способен с таким сдвигом?
– Скалли! – В дверь бухнули кулаком.
– Малдер, – подала голос Скалли.
– Вы забыли. – Старик протянул руку, звякнув ключами от машины. Ее ключами.
– Откуда они у вас? – спросила Скалли.
– Ему не с кем отметить Рождество. Ему некуда пойти, – с непроницаемым лицом сказал старик. – Он ничего не говорил вам о неком любовном пакте?
– Где вы нашли ключи? – Ответ на этот вопрос был для Скалли очень важен.
Старик продолжал гнуть свое:
– Он не отдает себе отчет в своих действиях. Он повинуется отчаянному страху одиночества…
– Скалли! – Малдер разошелся. Кажется, он уже лупил по двери ногой. – Скалли!
– Я здесь, Малдер! – крикнула Скалли, не отводя глаз от старика.
– Открой дверь, Скалли!
Она выхватила свои ключи из руки старика, приказала:
– Отоприте дверь.
Старик, понурившись, добрел до двери, там обернулся, промолвил с грустью:
– В этом доме я видел такое уже не раз…
– Я не верю вам, – оборвала его Скалли. – Отоприте дверь!
Он хотел еще что-то сказать, Скалли ему не позволила:
– Отоприте!
Пожав плечами, старик покорился. Дверь распахнулась от резкого толчка, вошел Малдер – тоже с фонариком и пистолетом в руках.
– Где Скалли? – спросил он у старика.
– Малдер, – сказала Скалли.
Он повернулся к ней – и выстрелил.
Промахнулся. Пуля прошла рядом со Скалли и вдребезги разнесла какую-то фарфоровую фигурку, стоявшую на каминной полке.
– Малдер, ты что? – не испуганно, скорее очень изумленно спросила Скалли.
– Нам не выбраться отсюда, – обреченно сказал Малдер. – Обратной дороги нет.
И выстрелил снова.
И снова не попал. Свет от фонарика Скалли бил ему прямо в глаза, мешая прицелиться.
– Малдер, ты сошел с ума! Малдер, не подходи! Мне страшно! – Вздрагивая от выстрелов, кричала Скалли. – Опусти пистолет, Малдер, – умоляла она.
– Опустить?! Чтобы ты меня застрелила?
– С какой стати мне в тебя стрелять?
– Либо я, либо ты. Я не хочу в тебя стрелять, но…
– Нам незачем стрелять друг в друга.
– Есть зачем!
За спиной Малдера смутно маячила фигура старика. Он не рисковал вмешиваться в выяснение отношений между вооруженными федеральными агентами.
– Мы выберемся отсюда, – продолжала уговаривать Скалли, не веря самой себе.
– Нет, мы не сможем, – покачал головой Малдер. – А если бы даже и смогли, то что нас ждет там? Одиночество? А потом еще триста шестьдесят пять дней до нового одиночества?
– Я не верю тебе, Малдер. Не верю ни одному твоему слову. Это не твои слова.
Он закусил губу; черное безумие плескалось в его глазах.
Выстрелил.
Скалли почувствовала сильный тупой удар под ребра, дыхание перехватило. Пистолет вывалился из ее ослабевших пальцев, брякнулся на пол. Скалли опустила глаза – на блузке расплывалось безобразное кровавое пятно. У нее подкосились ноги.
Подошел Малдер, посмотрел на упавшую Скалли долгим печальным взглядом.
– Счастливого Рождества, – сказал он и поднес к своему виску пистолет.
– И с Новым годом, – сказала Лайда, держа пистолет у своей головы.
Сквозь багровую пелену, застилавшую взор, Скалли видела, как сзади на Малдера набросился старик, повис у него на плечах, вцепившись в руку, державшую пистолет.
– Пусти, – прохрипел Малдер, пытаясь освободиться. – Пусти.
– Пусти! – кричала Лайда, сопротивляясь Морису, пытавшемуся отобрать у нее пистолет. – Пусти!
Борющиеся между собой Малдер и старик исчезли из поля зрения Скалли, но еще некоторое время она слышала их возню.
– Пусти меня!
Дышать было трудно, но боль почти не ощущалась, просто весь правый бок онемел.
Шок, как-то отстраненно подумала Скалли. По-моему, пуля попала в печень. Минут двадцать еще протяну…
За окном сверкнула молния. Раскат грома был похож на выстрел.
– Как же так, Скалли? – Малдер упал на колени рядом со своей раненой напарницей. – Как ты могла?
– Я не поверила, – сказала Скалли хрипло; на губах у нее пузырилась кровавая пена.
– Чему не поверила? – Он бережно приподнял ей голову.
– Тому, что ты на такое способен. – Она попробовала улыбнуться. – Знаешь, я – тоже.
Ствол пистолета, сжимаемого ее окровавленной рукой, уперся Малдеру в грудь.
– Скалли, что ты де…
Грянул выстрел.
– Счастливого Рождества, Малдер, – прошептала Скалли.
Прижимая руки к груди, Малдер опрокинулся навзничь.
Рядом с ним, на полу, лежала Лайда. Она смеялась.
Гостиная была огромна, словно Мэдисон Сквер Гарден. Скалли ползла по ней уже целую вечность, но до выходной двери оставались еще мили и мили. Скользить по гладкому полу, обильно смоченному собственной кровью, было легко. Вот только силы вытекли почти все.
В ушах у Скалли звучала музыка. Сквозь треск и шипение, словно с запиленной пластинки на старом патефоне, голос Фрэнка Синатры пел Have yourself a merry little Christmas. Впрочем, Скалли не была уверена, что это ей не мерещится.
– Скалли, – послышалось сзади. – Скалли.
Вот это точно не мерещится.
Малдер. Умереть не даст спокойно.
Скалли перевернулась на спину, достала пистолет, подняла его двумя руками, целясь в своего несносного напарника.
Малдер лежал у подножия лестницы, его пистолет был направлен на Скалли.
– Нет, – простонала она, обессилено уронив голову. – Не могу.
– Да уж куда тебе, – сказал он.
– Тебе страшно, Малдер? – спросила Скалли. – Мне – да.
– И мне, – признался он. И, после тяжелого, хриплого вздоха, добавил: – Раньше надо было думать…
– Да, – согласилась Скалли. – Тебе.
У Малдера еще нашлись силы на негодование:
– Но это же ты в меня выстрелила!
– Я в тебя не стреляла, – возразила Скалли. – Это ты в меня пальнул.
Малдер зашевелился – сначала робко, потом смелее. Поднялся на ноги, сказал:
– Скалли.
– Что? – Она закашлялась, захлебываясь кровью.
– Вставай.
– Не могу.
– Вставай, – повторил Малдер. Голос у него был на удивление весел.
Чему он радуется? Скалли повернула голову. Малдер улыбался. Его белая майка под расстегнутой курткой была прострелена на груди и залита кровью, а он стоял и улыбался.
1 2 3 4 5 6 7 8
– Рад слышать, – усмехнулся старик. – Надеюсь, вы сумеете защитить себя от своего сумасшедшего напарника.
– Что вы с ним сделали?
– Воспрепятствовал его дьявольским замыслам – на некоторое время. Вы не догадываетесь, зачем он вас сюда заманил?
– Мне кажется, что все это – не более чем дурной сон. – Скалли отчаянно цеплялась за крохи рациональности, что еще оставались в ней после всех потрясений нынешнего вечера.
– Тем не менее, вы угрожаете мне пистолетом, – покачал головой старик. – Как и ваш напарник.
В дверь постучали.
– Скалли, – донеслось из-за двери. – Скалли, ты там?
– Вы хоть понимаете, что это за тип? – вопросил старик,
кивнув на дверь, в которую ломился Малдер. – Понимаете, на что он способен с таким сдвигом?
– Скалли! – В дверь бухнули кулаком.
– Малдер, – подала голос Скалли.
– Вы забыли. – Старик протянул руку, звякнув ключами от машины. Ее ключами.
– Откуда они у вас? – спросила Скалли.
– Ему не с кем отметить Рождество. Ему некуда пойти, – с непроницаемым лицом сказал старик. – Он ничего не говорил вам о неком любовном пакте?
– Где вы нашли ключи? – Ответ на этот вопрос был для Скалли очень важен.
Старик продолжал гнуть свое:
– Он не отдает себе отчет в своих действиях. Он повинуется отчаянному страху одиночества…
– Скалли! – Малдер разошелся. Кажется, он уже лупил по двери ногой. – Скалли!
– Я здесь, Малдер! – крикнула Скалли, не отводя глаз от старика.
– Открой дверь, Скалли!
Она выхватила свои ключи из руки старика, приказала:
– Отоприте дверь.
Старик, понурившись, добрел до двери, там обернулся, промолвил с грустью:
– В этом доме я видел такое уже не раз…
– Я не верю вам, – оборвала его Скалли. – Отоприте дверь!
Он хотел еще что-то сказать, Скалли ему не позволила:
– Отоприте!
Пожав плечами, старик покорился. Дверь распахнулась от резкого толчка, вошел Малдер – тоже с фонариком и пистолетом в руках.
– Где Скалли? – спросил он у старика.
– Малдер, – сказала Скалли.
Он повернулся к ней – и выстрелил.
Промахнулся. Пуля прошла рядом со Скалли и вдребезги разнесла какую-то фарфоровую фигурку, стоявшую на каминной полке.
– Малдер, ты что? – не испуганно, скорее очень изумленно спросила Скалли.
– Нам не выбраться отсюда, – обреченно сказал Малдер. – Обратной дороги нет.
И выстрелил снова.
И снова не попал. Свет от фонарика Скалли бил ему прямо в глаза, мешая прицелиться.
– Малдер, ты сошел с ума! Малдер, не подходи! Мне страшно! – Вздрагивая от выстрелов, кричала Скалли. – Опусти пистолет, Малдер, – умоляла она.
– Опустить?! Чтобы ты меня застрелила?
– С какой стати мне в тебя стрелять?
– Либо я, либо ты. Я не хочу в тебя стрелять, но…
– Нам незачем стрелять друг в друга.
– Есть зачем!
За спиной Малдера смутно маячила фигура старика. Он не рисковал вмешиваться в выяснение отношений между вооруженными федеральными агентами.
– Мы выберемся отсюда, – продолжала уговаривать Скалли, не веря самой себе.
– Нет, мы не сможем, – покачал головой Малдер. – А если бы даже и смогли, то что нас ждет там? Одиночество? А потом еще триста шестьдесят пять дней до нового одиночества?
– Я не верю тебе, Малдер. Не верю ни одному твоему слову. Это не твои слова.
Он закусил губу; черное безумие плескалось в его глазах.
Выстрелил.
Скалли почувствовала сильный тупой удар под ребра, дыхание перехватило. Пистолет вывалился из ее ослабевших пальцев, брякнулся на пол. Скалли опустила глаза – на блузке расплывалось безобразное кровавое пятно. У нее подкосились ноги.
Подошел Малдер, посмотрел на упавшую Скалли долгим печальным взглядом.
– Счастливого Рождества, – сказал он и поднес к своему виску пистолет.
– И с Новым годом, – сказала Лайда, держа пистолет у своей головы.
Сквозь багровую пелену, застилавшую взор, Скалли видела, как сзади на Малдера набросился старик, повис у него на плечах, вцепившись в руку, державшую пистолет.
– Пусти, – прохрипел Малдер, пытаясь освободиться. – Пусти.
– Пусти! – кричала Лайда, сопротивляясь Морису, пытавшемуся отобрать у нее пистолет. – Пусти!
Борющиеся между собой Малдер и старик исчезли из поля зрения Скалли, но еще некоторое время она слышала их возню.
– Пусти меня!
Дышать было трудно, но боль почти не ощущалась, просто весь правый бок онемел.
Шок, как-то отстраненно подумала Скалли. По-моему, пуля попала в печень. Минут двадцать еще протяну…
За окном сверкнула молния. Раскат грома был похож на выстрел.
– Как же так, Скалли? – Малдер упал на колени рядом со своей раненой напарницей. – Как ты могла?
– Я не поверила, – сказала Скалли хрипло; на губах у нее пузырилась кровавая пена.
– Чему не поверила? – Он бережно приподнял ей голову.
– Тому, что ты на такое способен. – Она попробовала улыбнуться. – Знаешь, я – тоже.
Ствол пистолета, сжимаемого ее окровавленной рукой, уперся Малдеру в грудь.
– Скалли, что ты де…
Грянул выстрел.
– Счастливого Рождества, Малдер, – прошептала Скалли.
Прижимая руки к груди, Малдер опрокинулся навзничь.
Рядом с ним, на полу, лежала Лайда. Она смеялась.
Гостиная была огромна, словно Мэдисон Сквер Гарден. Скалли ползла по ней уже целую вечность, но до выходной двери оставались еще мили и мили. Скользить по гладкому полу, обильно смоченному собственной кровью, было легко. Вот только силы вытекли почти все.
В ушах у Скалли звучала музыка. Сквозь треск и шипение, словно с запиленной пластинки на старом патефоне, голос Фрэнка Синатры пел Have yourself a merry little Christmas. Впрочем, Скалли не была уверена, что это ей не мерещится.
– Скалли, – послышалось сзади. – Скалли.
Вот это точно не мерещится.
Малдер. Умереть не даст спокойно.
Скалли перевернулась на спину, достала пистолет, подняла его двумя руками, целясь в своего несносного напарника.
Малдер лежал у подножия лестницы, его пистолет был направлен на Скалли.
– Нет, – простонала она, обессилено уронив голову. – Не могу.
– Да уж куда тебе, – сказал он.
– Тебе страшно, Малдер? – спросила Скалли. – Мне – да.
– И мне, – признался он. И, после тяжелого, хриплого вздоха, добавил: – Раньше надо было думать…
– Да, – согласилась Скалли. – Тебе.
У Малдера еще нашлись силы на негодование:
– Но это же ты в меня выстрелила!
– Я в тебя не стреляла, – возразила Скалли. – Это ты в меня пальнул.
Малдер зашевелился – сначала робко, потом смелее. Поднялся на ноги, сказал:
– Скалли.
– Что? – Она закашлялась, захлебываясь кровью.
– Вставай.
– Не могу.
– Вставай, – повторил Малдер. Голос у него был на удивление весел.
Чему он радуется? Скалли повернула голову. Малдер улыбался. Его белая майка под расстегнутой курткой была прострелена на груди и залита кровью, а он стоял и улыбался.
1 2 3 4 5 6 7 8