Непрерывное и шумное обожание, обычно служившее успокаивающим фоном в этой картине, стало внезапно раздражать Осириса. Оно мешало ему думать, а этот метод передвижения он выбрал именно из-за его неторопливости, дабы собраться с мыслями перед встречей. Если бы он не пожелал этой растянутой медитативной интерлюдии, то перенесся бы в нужное место мгновенно.
Бог снова сделал жест, и толпы исчезли - быстрее, чем человек прихлопывает муху. На опустевших берегах осталось лишь несколько высоких пальм. Там, где барахтались пловцы, на опустевшем мелководье колыхались заросли папируса. Остались только рулевой на корме барки и обнаженные дети, обмахивающие Владыку Жизни и Смерти страусовыми перьями. Осирис улыбнулся, успокаиваясь. Приятно быть богом.
Нежное журчание воды успокоило нервы, и Осирис обратился мыслями к предстоящей встрече. Он поискал в душе признаки тревоги и не удивился, обнаружив несколько. Осирис уже не в первый раз отправлялся на такие рандеву, но легче они не становились.
Он всевозможными способами пытался разнообразить свидания с Другим, упорно стараясь сделать общение более приятным. Для первой формальной встречи он сотворил симуляцию невзрачного офиса, куда более скромного, чем любое помещение, каким он владел в реальном мире, и профильтровал Другого через персону робкого молодого служащего, одного из тех взаимозаменяемых ничтожеств, чьи жизни он, не задумываясь, растаптывал бесчисленное количество раз. Он надеялся таким способом превратить Другого в объект настолько лишенный угрозы, что это избавило бы его собственный мир от любого дискомфорта, но тот ранний эксперимент оказался весьма неудачным. Чужеродные особенности Другого, пробиваясь сквозь оболочку сима, стали еще более неприятными. К тому же, хотя встреча происходила в симмире, принадлежащем Осирису и контролируемом им, Другой сумел чудовищно исказить вид божественного обиталища. Осирис, несмотря на свой огромный опыт, до сих пор не мог понять, как тому удалось настолько серьезно нарушить работу сложной симуляционной аппаратуры.
Прочие эксперименты завершились не более успешно. Попытка провести встречу в пространстве, лишенном всяких образов, лишь создала у Осириса жуткое впечатление, будто он заперт в бесконечной черноте вместе с опасным животным. Попытки сделать Другого немного смешным тоже провалились - мультяшная симуляция, созданная программистами из детской передачи про дядюшку Джингла, начала разбухать на глазах у Осириса, поглощая все вокруг, и вызвала у него настолько панический приступ клаустрофобии, что он был вынужден отключиться.
Нет, теперь он знал, что это единственный способ справиться с неприятной задачей - с задачей, решить которую другие члены Братства даже не осмелятся попробовать. Ему придется профильтровать Другого через свои наиболее привычные симуляции и опутать встречу как можно более густой сетью ритуалов. Даже медленное путешествие вверх по реке было необходимостью, промежутком для вхождения в состояние медитативного спокойствия, без которого полезное общение становилось невозможным.
Мысль о том, что кто-то способен вызвать страх у Осириса, повелителя Братства, сама по себе была удивительной. Даже в светском мире он был фигурой ужасающей, человеком с такими властью и влиянием, что многие считали его мифом. Здесь, в лично созданном микрокосме, он был богом, величайшим из богов, и обладал всем, что прилагается к этому статусу. При желании он мог, моргнув, уничтожать целые вселенные.
Он проделывал это путешествие уже десятки раз, и все же перспектива простого контакта с Другим - подобное общение «разговором» не назовешь - пугала его не меньше, чем в далеком детстве, когда он сидел, съежившись, у себя в спальне, сознавая свою вину и грядущее наказание и дожидаясь отцовских шагов на лестнице.
Кто такой Другой, как он мыслит, что придает ему силы проделывать то, на что он способен - все эти вопросы могли и не иметь ясного ответа. А могли иметь и простые объяснения, столь же однозначные, как и биолюминесценция, с помощью которой светлячок приманивает самку. Но это не имело значения, и Осирис, испытывая нечто вроде извращенного ужаса, был тому рад. Человечество протягивало свои руки все дальше и дальше, а Вселенная все больше отдалялась. Тайны никогда не умрут.
Барка Бога Смерти скользила по великой реке. На обоих берегах до горизонта тянулись раскаленные пески. Казалось, что во всем мире движутся только сам корабль и опахала из перьев в руках прислужников бога. Осирис сидел прямо, скрестив на груди забинтованные руки, его золотая посмертная маска была обращена на бесконечный юг красной пустыни.
Сет, Зверь Мрака, ждал его.
* * *
С воздуха этот участок орегонского побережья выглядел почти так же, как и десять тысяч лет назад: покусанные ветрами сосны и ели высились на склонах холмов, а каменистые пляжи испытывали на себе непрестанное внимание неугомонного Тихого океана. И лишь торчащая над деревьями посадочная площадка - опоясанный точками галогенных ламп трехсотфутовый круг армированного бетона - свидетельствовала о том, что под этими холмами что-то находится.
АВВП слегка тряхнуло внезапным сильным порывом ветра с океана, но пилоту доводилось сажать его на раскачивающуюся палубу авианосца и в худших условиях, в том числе и под вражеским огнем; чуть шевельнулись ревущие реактивные двигатели, и самолет коснулся площадки плавно, как упавший лист. Из низкого безликого здания на краю площадки выбежала группа людей в оранжевых комбинезонах, а следом за ними неторопливо вышел человек в строгом синем костюме, оттенок которого, казалось, слегка изменялся на каждом шагу, отчего костюм мерцал, как скверно проявленная пленка.
Мужчина подошел к откидному трапу и приветственно протянул руку спустившемуся из самолета полноватому пожилому человеку в форме.
- Добрый день, генерал. Меня зовут Оуэн Танабе. Мистер Уэллс ждет вас.
- Знаю. Я с ним только что говорил.
Мужчина в форме проигнорировал протянутую руку и направился к двери лифта, чем вынудил Танабе развернуться и торопливо зашагать следом.
- Полагаю, вы здесь уже бывали? - спросил он генерала.
- Я здесь бывал еще тогда, когда это место было лишь дырой в земле и охапкой чертежей, и еще пару раз с тех пор. - Он ткнул коротким толстым пальцем кнопку лифта. - Чего эта чертова штука ждет?
- Допуска. - Пальцы Танабе запорхали по кодовым кнопкам с непринужденной легкостью слепого, читающего текст по системе Брайля. - Вниз, - произнес он. Дверь лифта закрылась, кабина бесшумно провалилась в шахту.
Новые попытки общения со стороны молодого японо-американца тоже были проигнорированы. Когда дверь лифта снова открылась, Танабе жестом пригласил генерала в помещение с толстыми коврами и мягкой мебелью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245