Призраки в молчании наблюдали за ее действиями.
– Знаю, знаю, – кивнула она им. – Надо спешить. Сейчас.
Женщина вновь взялась за нож и приступила к следующей иконке. Она уже изрядно расковыряла порог, так что теперь дело пошло легче. К тому же Тэмми теперь уже освоила технику извлечения иконок. Она отодрала несколько крупных щепок, выискивая наиболее удобное место для подкопа, и вновь воспользовалась ножом как рычагом. Третья иконка выскочила еще быстрее, чем две предыдущие, однако на этот раз боль оказалась особенно сильной. Она пронзила руку Тэмми до самого плеча. Онемевшие пальцы едва повиновались ей. Впрочем, оставалось вытащить всего две иконки, и Тэмми не сомневалась, что в состоянии сделать это.
Интуиция подсказала ей, что настало время разделаться со средней, самой большой иконкой. Однако усилия Тэмми вновь оказались тщетными. Проклятая железяка и не думала двигаться с места. Оставив ее, женщина принялась за другую иконку. Подгнившая древесина вокруг нее тоже была мягкой и рыхлой, однако онемевшие мускулы Тэмми слабели с каждой минутой. Ей пришлось надавить на лезвие ножа обеими руками, но от ослабевшей левой толку было совсем мало. Тэмми тяжело дышала; недавняя ее уверенность уступила место растерянности и досаде.
Женщина оглянулась на безмолвную толпу призраков, словно ища у них поддержки. Она надеялась, их страстное желание войти в дом придаст ей сил. К немалому своему удивлению, Тэмми обнаружила, что один из призраков приблизился к порогу и, опустившись на четвереньки, бесстрашно рассматривает иконку. Не являясь более частью магического устройства, иконка уже не отпугивала обитателей сада. Как одна из букв, составляющих бранное слово, не может оскорбить, так и этот маленький кусок железа был неспособен причинить вред призракам. Мертвец был так близко от Тэмми, что она могла коснуться его рукой.
Вдруг она услышала его голос – тихий, почти беззвучный голос.
– Эта сука близко, – предупредил он.
Тэмми оглянулась. В коридоре никого не было, и шум, минуту назад доносившийся из кухни, стих. Однако она не сомневалась, что призрак сказал правду.
Отчаянным усилием воли Тэмми приказала рукам нажать на нож сильнее; они повиновались, хотя и неохотно. Очередная иконка вылетела под действием рычага. Женщина ощутила знакомый приступ боли. На этот раз ей скрутило обе руки. Но дело было сделано – четвертая иконка лежала на полу.
Впрочем, радоваться было рано. Руки окончательно отказались ее слушаться, нож выпал из ослабевших пальцев. Правая рука полностью утратила чувствительность, а при помощи одной левой Тэмми никак не могла справиться с последней, самой упорной иконкой.
И все же она решила попытаться. Схватив нож левой рукой и помогая онемевшим запястьем правой, женщина исследовала углубление, которое успела вырыть вокруг центральной иконки. Трухлявое дерево так раскрошилось, что, возможно, ей не понадобится особой силы. Тэмми наклонилась вперед, налегая на нож всем своим весом.
– Давай, давай вылезай, чертова железяка, – бормотала она, – Не заставляй себя упрашивать.
За спиной у нее раздался едва слышный звук. Тяжелый вздох. Или стон.
Тэмми быстро обернулась, опасаясь худшего. Опасения ее подтвердились.
В дверном проеме, пошатываясь, стоял Тодд. Он прижимал руки к животу, и кровь струилась у него между пальцами. Брюки были уже насквозь пропитаны кровью.
– Она ударила меня ножом, – произнес он растерянно, будто сам не верил случившемуся. При этом он неотрывно смотрел на Тэмми. Вид кровоточащей раны явно был для него невыносим. – Господи, она меня зарезала.
Пикетт качнулся вперед, и Тэмми подумала, что сейчас он упадет замертво. Но Тодд схватился за выступ стены и удержался на ногах.
– Беги отсюда, – прошептал он.
Женщина вскочила, готовая броситься ему на помощь, однако он махнул рукой, словно отгоняя ее прочь.
– Беги! – повторил он. – Она уже…
«Идет», – хотел он сказать. Но в этом не было надобности. Катя собственной персоной появилась из-за угла. В руках она держала нож, обагренный кровью Тодда. Пикетт повернулся и устремил на нее скорбный, укоризненный взгляд.
Катя шла неспешной, ленивой походкой. Она знала – у нее предостаточно времени для того, чтобы разыграть последний акт трагедии. Или, точнее, прокрутить последнюю часть фильма ужасов.
Тодд добрался до одной из четырех ниш, выдолбленных в стенах коридора, и схватил стоявший там старинный кувшин. Катя не видела, что он делает. Впрочем, знай эта стерва о его намерениях, решила Тэмми, она все равно не остановилась бы. Ведь у нее есть нож. А Тодду бежать некуда. Все, что он может сделать, – упасть в ее объятия, прямо на острое лезвие. Да, возлюбленного Кати ожидала смерть в ее объятиях, и именно об этом свидетельствовало торжествующее выражение ее лица.
Тодд швырнул в Катю кувшин. Сосуд ударился об ее плечо и разбился, осколки керамики полетели ей в лицо.
Удар был так силен, что Катя пошатнулась и выронила из рук нож. Однако Тодду бросок стоил последних сил. Он сделал несколько нетвердых шагов, вытянув перед собой руки, и сполз вниз по стене.
Лицо его приобрело пепельно-серый оттенок, глаза помутнели от боли, зубы были плотно сжаты.
– Впусти их, – выдохнул он. – Чего ты ждешь? Впусти… их…
Тэмми ощущала на себе тяжелый ненавидящий взгляд, который с другого конца коридора устремила на нее Катя. Осколок кувшина поцарапал хозяйке кожу, и капля крови скатилась по нежной, бархатистой щеке. Катя не стала ее вытирать. Она опустилась на корточки и осторожно подняла нож.
Несмотря на страх, царивший в душе, Тэмми отметила про себя, что они втроем создают симметричную и многозначительную мизансцену. Две соперницы сходятся для смертельной схватки, и у каждой в руках нож. А между ними – умирающий герой, которого они обе любили. Или воображали, что любили.
Как частенько повторяла мать Тэмми, когда разговор заходил о любви: «Это дело обычно кончается слезами».
Что ж, мама, как всегда, оказалась права. Но на этот раз крови, похоже, будет даже больше, чем слез. Намного больше.
Сделав над собой усилие, Тэмми отвела взгляд от Кати, взяла нож в левую руку и, помогая себе онемевшей правой, вновь принялась ковырять древесину вокруг последней иконки.
Что бы там ни было, ей следовало выполнить свое обещание. Женщина вновь налегла на нож всем телом и слегка повернула его влево. Ей удалось отделить лишь несколько небольших щепок. Тогда она передвинула нож влево и снова надавила на него изо всех сил. Больше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы руки ее опять пронзила дикая, жгучая боль. Теперь Тэмми видела, что центральная иконка ушла в дерево намного глубже, чем все остальные. Она была не только шире, но и длиннее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192