В информационной сети Джефферсона и на улицах его городов постоянно раздавались недовольные голоса, и парламент этой планеты, состоявший из Сената и Законодательной палаты, еще не проголосовал за то, чтобы выполнить условия договора с Конкордатом. Если же договорные условия не будут выполнены!
При мысли об этом Саймон помрачнел. Его наверняка отзовут с Джефферсона, и Кафари придется разрываться между ним и своими родителями. Вряд ли ей понравится сидеть при штабе Окружного командования, коротать время за разговорами с женами других офицеров и все время думать только о том, уцелел ли в очередном сражении ее муж! Конечно, на Джефферсоне ее окружали бы близкие люди, но она в любом случае не смогла бы часто видеть своего мужа, перелетающего с одной охваченной пламенем войны планеты на другую с такой скоростью, что за ним было бы просто не угнаться.
Тревожные размышления Саймона нарушил голос одного из молодых людей — девятнадцатилетнего красавца, с которого можно было лепить Аполлона.
— Если Сенат и Законодательная палата отправят нас воевать на другие планеты, я вылечу первым. Чтобы проклятые яваки больше не смели сунуть свой поганый нос на Джефферсон, надо дать им пинка под зад в других мирах! Пусть катятся к себе с поджатым хвостом!
— Скажите, пожалуйста, — вежливо обратился он к Саймону, — а у яваков есть хвосты? Меня завалило у нас в подвале, и я так и не видел ни одной этой гадины!
— У яваков нет хвостов, — стараясь не улыбаться, ответил Саймон, — но они есть у мельконов.
— Отлично, значит, мы их пообрываем! — радостно воскликнул юноша.
Несколько его сверстников энергично закивали. Они явно были готовы хоть завтра отправиться на фронт. Сидевший рядом с Саймоном Зак Камара тоже кивал, но у него были грустные глаза. Они же еще совсем дети! И действительно, эти юноши были не старше Саймона, когда он покинул руины родной планеты и отправился на крейсере Конкордата в Военную Школу при Окружном командовании.
Война внезапно появилась на пороге у этих молодых ребят, как и у юного Саймона. Они рвались в бой не потому, что считали войну похожей на торжественный парад, и не потому, что желали там отличиться. Они знали, что в битвах, где применяют современное оружие, уцелевших почти не бывает. Почему-то именно из-за этого было особенно больно посылать их на смерть. Взглянув на Валтасара Сотериса, Саймон понял, что старик читает его мысли, и ему было отрадно увидеть уважение в глазах деда Кафари.
Валтасар снова заговорил, и Саймон понял, что именно его интересует.
— А Кафари собирается получать диплом? — спросил старик.
— Обязательно!.. Я оплачу ее учебу, — добавил Саймон, поняв, к чему клонит Валтасар. — Пусть деньги, которые ей платит Фонд образовательных программ, получат те, кто действительно в них нуждается. Кафари уже имеет право работать в качестве техника с психотронными системами, но мы с ней все обсудили, и она решила получить диплом инженера. Ее преподаватели на Вишну разрешили ей закончить учебу заочно.
— Практическая часть ее учебы заключается в работе с какой-либо действующей психотронной системой седьмого класса сложности или выше, а «Блудный Сын» сам вызвался стать «подопытным кроликом» Кафари. Он ее очень уважает, — улыбнувшись, добавил Саймон.
— Вот это да!
Молодые люди за столом уставились на молодую жену Саймона вытаращенными глазами, полными здоровой зависти. От них не отставало и большинство взрослых мужчин, а в глазах Зака Камары сияла гордость. Заслужить уважение сухопутного линкора двадцатой модели не так-то просто! Отец Кафари получил еще одно доказательство того, какая у него замечательная дочь.
Молодежь тут же принялась расспрашивать Саймона о линкоре, которым он командовал, о сухопутных линкорах вообще, о том, на что похожи внутри военно-космические крейсера, и о том, что нужно, чтобы поступить в Военную Школу при штабе Кибернетической бригады. Молодых людей кто-то явно предупредил о том, чтобы они ни в коем случае не упоминали Этену, и Саймон был очень им благодарен за то, что они не мучили его воспоминаниями о трагических событиях на этой планете. Он понял, что его новые родные не собираются лезть к нему в душу. Ему сразу полегчало, и он стал оживленно рассказывать разные эпизоды из своей богатой приключениями жизни.
Потом мужчины заговорили о продолжавшихся восстановительных работах. Разговор перешел на сараи и амбары, импровизированную сельхозтехнику, которой приходилось пользоваться до прибытия новых машин, на уцелевший скот и на то, как его лучше скрещивать, чтобы улучшить породу.
Саймон воздавал должное десерту, прислушиваясь к звучавшим вокруг него разговорам, чтобы лучше понять заботы окружавших его людей и проблемы, которые им предстояло решить, чтобы их хозяйства снова приносили им прибыль. Смех из-за женского стола и визг наевшихся детишек, предававшихся бурным играм на поляне, делали вечер особенно приятным, а Саймон не забывал и о близящейся брачной ночи. По правде говоря, ему очень хотелось сейчас куда-нибудь улететь с Кафари и побыть с ней наедине.
Когда они наконец оказались в аэромобиле, было уже поздно. Саймон усмехнулся, увидев, что летательный аппарат разрисовали нестойкой краской, а к фюзеляжу привязали длинные ленты в тех местах, где они не мешали пилоту. Устраиваясь на сиденье, Кафари тоже смеялась. Саймон подготовил аэромобиль к полету и поднялся в воздух. Оставшиеся внизу задрали головы вверх и махали руками до тех пор, пока не превратились в маленькие точки, с трудом различимые на фоне огней вокруг фермы.
Аэромобиль поднялся выше стен каньона. Над Джефферсоном сияли оба его спутника. Маленькая луна под названием Квинси висела в форме тоненького месяца над горизонтом. Более крупная луна Абигайль была полной и заливала вершины гор перламутровым светом.
— Какая красота! — прошептала Кафари.
— Фантастика! — согласился Саймон, пожиравший глазами отнюдь не пейзаж.
— Потерпи! — с целомудренным видом сказала Кафари. — А куда мы вообще летим?
Саймон неопределенно пожал плечами. Кафари так до сих пор и не удалось выпытать у него, где он решил провести медовый месяц, а он постарался все разузнать о красивейших местах Джефферсона. В основном жители этой планеты отдыхали в лесных домиках, построенных в самых живописных уголках. В южном полушарии Джефферсона был курортный город, предлагавший развлечения своим гостям круглые сутки, но Саймон с трудом мог представить себе Кафари на дискотеке или в казино. Кроме того, сейчас, когда из бездны в любой момент снова могли возникнуть яваки или мельконы, Саймону хотелось быть поближе к «Блудному Сыну».
Поэтому он помчался полным ходом на север. На лице Кафари заиграли блики лунного света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
При мысли об этом Саймон помрачнел. Его наверняка отзовут с Джефферсона, и Кафари придется разрываться между ним и своими родителями. Вряд ли ей понравится сидеть при штабе Окружного командования, коротать время за разговорами с женами других офицеров и все время думать только о том, уцелел ли в очередном сражении ее муж! Конечно, на Джефферсоне ее окружали бы близкие люди, но она в любом случае не смогла бы часто видеть своего мужа, перелетающего с одной охваченной пламенем войны планеты на другую с такой скоростью, что за ним было бы просто не угнаться.
Тревожные размышления Саймона нарушил голос одного из молодых людей — девятнадцатилетнего красавца, с которого можно было лепить Аполлона.
— Если Сенат и Законодательная палата отправят нас воевать на другие планеты, я вылечу первым. Чтобы проклятые яваки больше не смели сунуть свой поганый нос на Джефферсон, надо дать им пинка под зад в других мирах! Пусть катятся к себе с поджатым хвостом!
— Скажите, пожалуйста, — вежливо обратился он к Саймону, — а у яваков есть хвосты? Меня завалило у нас в подвале, и я так и не видел ни одной этой гадины!
— У яваков нет хвостов, — стараясь не улыбаться, ответил Саймон, — но они есть у мельконов.
— Отлично, значит, мы их пообрываем! — радостно воскликнул юноша.
Несколько его сверстников энергично закивали. Они явно были готовы хоть завтра отправиться на фронт. Сидевший рядом с Саймоном Зак Камара тоже кивал, но у него были грустные глаза. Они же еще совсем дети! И действительно, эти юноши были не старше Саймона, когда он покинул руины родной планеты и отправился на крейсере Конкордата в Военную Школу при Окружном командовании.
Война внезапно появилась на пороге у этих молодых ребят, как и у юного Саймона. Они рвались в бой не потому, что считали войну похожей на торжественный парад, и не потому, что желали там отличиться. Они знали, что в битвах, где применяют современное оружие, уцелевших почти не бывает. Почему-то именно из-за этого было особенно больно посылать их на смерть. Взглянув на Валтасара Сотериса, Саймон понял, что старик читает его мысли, и ему было отрадно увидеть уважение в глазах деда Кафари.
Валтасар снова заговорил, и Саймон понял, что именно его интересует.
— А Кафари собирается получать диплом? — спросил старик.
— Обязательно!.. Я оплачу ее учебу, — добавил Саймон, поняв, к чему клонит Валтасар. — Пусть деньги, которые ей платит Фонд образовательных программ, получат те, кто действительно в них нуждается. Кафари уже имеет право работать в качестве техника с психотронными системами, но мы с ней все обсудили, и она решила получить диплом инженера. Ее преподаватели на Вишну разрешили ей закончить учебу заочно.
— Практическая часть ее учебы заключается в работе с какой-либо действующей психотронной системой седьмого класса сложности или выше, а «Блудный Сын» сам вызвался стать «подопытным кроликом» Кафари. Он ее очень уважает, — улыбнувшись, добавил Саймон.
— Вот это да!
Молодые люди за столом уставились на молодую жену Саймона вытаращенными глазами, полными здоровой зависти. От них не отставало и большинство взрослых мужчин, а в глазах Зака Камары сияла гордость. Заслужить уважение сухопутного линкора двадцатой модели не так-то просто! Отец Кафари получил еще одно доказательство того, какая у него замечательная дочь.
Молодежь тут же принялась расспрашивать Саймона о линкоре, которым он командовал, о сухопутных линкорах вообще, о том, на что похожи внутри военно-космические крейсера, и о том, что нужно, чтобы поступить в Военную Школу при штабе Кибернетической бригады. Молодых людей кто-то явно предупредил о том, чтобы они ни в коем случае не упоминали Этену, и Саймон был очень им благодарен за то, что они не мучили его воспоминаниями о трагических событиях на этой планете. Он понял, что его новые родные не собираются лезть к нему в душу. Ему сразу полегчало, и он стал оживленно рассказывать разные эпизоды из своей богатой приключениями жизни.
Потом мужчины заговорили о продолжавшихся восстановительных работах. Разговор перешел на сараи и амбары, импровизированную сельхозтехнику, которой приходилось пользоваться до прибытия новых машин, на уцелевший скот и на то, как его лучше скрещивать, чтобы улучшить породу.
Саймон воздавал должное десерту, прислушиваясь к звучавшим вокруг него разговорам, чтобы лучше понять заботы окружавших его людей и проблемы, которые им предстояло решить, чтобы их хозяйства снова приносили им прибыль. Смех из-за женского стола и визг наевшихся детишек, предававшихся бурным играм на поляне, делали вечер особенно приятным, а Саймон не забывал и о близящейся брачной ночи. По правде говоря, ему очень хотелось сейчас куда-нибудь улететь с Кафари и побыть с ней наедине.
Когда они наконец оказались в аэромобиле, было уже поздно. Саймон усмехнулся, увидев, что летательный аппарат разрисовали нестойкой краской, а к фюзеляжу привязали длинные ленты в тех местах, где они не мешали пилоту. Устраиваясь на сиденье, Кафари тоже смеялась. Саймон подготовил аэромобиль к полету и поднялся в воздух. Оставшиеся внизу задрали головы вверх и махали руками до тех пор, пока не превратились в маленькие точки, с трудом различимые на фоне огней вокруг фермы.
Аэромобиль поднялся выше стен каньона. Над Джефферсоном сияли оба его спутника. Маленькая луна под названием Квинси висела в форме тоненького месяца над горизонтом. Более крупная луна Абигайль была полной и заливала вершины гор перламутровым светом.
— Какая красота! — прошептала Кафари.
— Фантастика! — согласился Саймон, пожиравший глазами отнюдь не пейзаж.
— Потерпи! — с целомудренным видом сказала Кафари. — А куда мы вообще летим?
Саймон неопределенно пожал плечами. Кафари так до сих пор и не удалось выпытать у него, где он решил провести медовый месяц, а он постарался все разузнать о красивейших местах Джефферсона. В основном жители этой планеты отдыхали в лесных домиках, построенных в самых живописных уголках. В южном полушарии Джефферсона был курортный город, предлагавший развлечения своим гостям круглые сутки, но Саймон с трудом мог представить себе Кафари на дискотеке или в казино. Кроме того, сейчас, когда из бездны в любой момент снова могли возникнуть яваки или мельконы, Саймону хотелось быть поближе к «Блудному Сыну».
Поэтому он помчался полным ходом на север. На лице Кафари заиграли блики лунного света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192