Отбить у яваков Каламетский каньон с его боковыми ущельями будет очень трудно. Яваки будут отчаянно сопротивляться, но я полон решимости истребить их всех до одного.
Саймон отправляет короткое зашифрованное сообщение командиру базы «Ниневия»:
— Прячьтесь за нами. Мы будем прикрывать вас корпусом, пока не уничтожим тяжелые денги в Шахматном ущелье. Потом ваши самоходки очистят боковые ущелья от явакской пехоты и разведывательных денгов.
— Вас понял, — отвечает командир базы. — Следуем, за вами.
Проход в стене вокруг базы уже достаточно велик. Из него появляются тягачи-вездеходы, буксирующие тяжелые орудия и 305-миллиметровые самоходки на гусеничном ходу, способные преодолеть почти все препятствия на своем пути.
— Вперед!
И я прихожу в движение: сначала я еду медленно, но дорога прямая, а долина Адеры — ровная, как стол, и вскоре я набираю скорость. Конечно, я не могу ехать полным ходом, толкая перед собой бочку почти такого же размера и веса, как я сам. И все-таки скоро я набираю уже семьдесят километров в час. Все, что еще выступало из корпуса денга, отвалилось или сплющилось, и он отлично катится вперед. Я еду еще быстрее. Мы несемся к входу в Шахматное ущелье. Желающие могут посторониться с нашего пути, но остановить нас ударом в лоб невозможно.
Явакские тяжелые денги, охраняющие вход в ущелье, заметили меня и открыли огонь. Бочка, несущаяся впереди меня, как паровой каток, принимает на себя удары плазменных пушек и снаряды главного калибра орудий тяжелых денгов. Ее металл раскаляется и начинает плавиться. В разные стороны от нее разлетаются огненные брызги, но противнику не добиться прямого попадания в мой корпус.
— Представляю себе, как скрежещут зубами эти проклятые волосатые твари! — злорадно бормочет Саймон.
Вот уж не знаю, есть ли у яваков зубы! В мои задачи входит не кормить этих тварей, а следить за тем, чтобы они ничего не сожрали на планетах, заселенных людьми. А уж чем питаются эти отродья, я и знать не хочу. Пусть этим занимаются специалисты по биологическому оружию!
Я стараюсь выполнить поставленную задачу и несусь к противнику возле входа в ущелье, сбивая по пути мины, которыми пытаются накрыть меня яваки, в отчаянии ведущие навесной огонь по моим башням. Я в свою очередь палю что есть силы из минометов, готовясь нанести противнику смертельный удар. Джефферсонские самоходки отстали где-то позади. Впрочем, они мне сейчас не нужны, а когда они доберутся до Шахматного ущелья, тяжелых денгов там уже не будет.
Повинуясь мимолетному чудачеству, я шарю в базах данных культурного наследия, чтобы выбрать подходящее звуковое сопровождение для своей атаки. Над равниной Адеры полетели звуки Вагнера. Я включаю на полную мощность внешние репродукторы и мчусь вперед, как валькирия, воодушевляя своим примером и музыкой экипажи самоходок. Я не знаю, какое впечатление производит на яваков вагнеровский «Полет валькирий», но на протяжении своей столетней службы смог убедиться в том, что он пробуждает в землянах воинственный пыл. Коммуникационные каналы наполняются торжествующими возгласами и воплями джефферсонских артиллеристов, предвкушающих близкую победу.
Прямо по курсу — розовый песчаник скал Шахматного ущелья. Корпус денга, который я качу перед собой, страшно оплавился. Вот я уже в ущелье. Все еще прикрытый этой почти бесформенной грудой металла, я обрушиваюсь прямо на явакские тяжелые денги. Наконец прозвучал залп моих носовых 356-миллиметровых орудий! Корпус денга разлетается на куски. Противник передо мной — как на ладони. Яваки явно не ожидали внезапно увидеть меня прямо перед собой.
Я открываю по ним огонь в упор из всех стволов.
Оба тяжелых денга содрогаются и окутываются пламенем. Я даю по ним еще один залп, и еще, и еще, и еще… Оба денга разлетаются на куски, хрустящие под моими гусеницами. Я стремительно преодолеваю Шахматное ущелье, заканчивающееся крутым поворотом. Перед моими глазами открывается Каламетский каньон. Там происходит такое, от чего каждая молекула моей психотронной души наполняется яростью.
Повсюду валяются человеческие трупы, изуродованные туши коров и овец, дымятся обугленные сады и остовы домов. Саймон хрипло выругался по-русски. Его глаза горят ненавистью, под стать негодованию, бурлящему у меня в душе. Смерть явакам! Они заплатят за эту кровавую бойню!
Мой двигатель ревет. Я лечу по каньону, изрытая смерть из всех стволов бортового оружия. С неба падают пылающие явакские штурмовики, под моими гусеницами визжит явакская пехота, только что беспрепятственно умерщвлявшая мирных жителей Каламетского каньона. Там, где проезжаю я, от разведывательных денгов остаются только бесформенные лепешки расплавленного металла. Средние денги разлетаются на куски, долго кувыркающиеся в воздухе и рикошетом отскакивающие от скал. Я с мрачным удовольствием безжалостно истребляю яваков.
Я создан именно с этой целью и с наслаждением выполняю в этом каньоне свое предназначение. А если я спасу хотя бы несколько человеческих жизней, то, пожалуй, буду счастлив.
II
В подвал со страшным грохотом посыпались камни. Кафари скорчилась под лестницей. В темноту их убежища из люка ворвались ослепительные лучи; пронзившие мрак. Ори Чармак начал стрелять сквозь люк в мелькавшие наверху тени. Подвал наполнили облака дыма. Наверху раздались душераздирающие пронзительные вопли. Потом в грудь Ори вонзились три луча, вошедшие в его тело, как иглы в масло. Они стали кромсать человеческую плоть, оставляя в ней дымящиеся рваные раны. До последнего не переставая стрелять, президентский телохранитель со стоном рухнул на пол. Охваченная ужасом Кафари была не в силах тронуться с места. К горлу у нее подступила тошнота.
Потом на лестнице появились спускавшиеся в подвал тени. Кафари с трудом проглотила подступивший к горлу комок, твердой рукой подняла дробовик и выпустила всю обойму прямо сквозь деревянные ступеньки. Вновь поплыл дым и раздался нечеловеческий визг. С лестницы покатились темные тела. По ним еще кто-то стрелял из-под раковины в углу и из-за рухнувших полок. У Кафари кончились патроны. Ничего не видя в дыму, она стала шарить у себя под ногами, и кто-то сунул ей в руку заряженную винтовку. Кафари стреляла снова и снова при малейших признаках движения на лестнице и около нее. Пули рикошетом летели в стены и провисший потолок и с визгом отскакивали. Вокруг нее метались брызгавшие искрами шипящие лучи энергетического оружия. Яваки тоже стреляли сквозь ступеньки.
Потом наступило светопреставление. Все озарила ослепительная бело-голубая вспышка, за которой последовал оглушительный грохот. В отверстие люка ворвалась взрывная волна, со страшной силой отшвырнувшая Кафари к стене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192