Однако все равно придется дать крюк и заехать в Ла-Корунью, где в соответствующем заведении содержится скорбная главой мать Марии Гуавайры - долг дочерней любви требует забрать бедную безумицу, вы представьте себе, что будет, когда целый остров вдвинется в окна и двери, обрушится на город, толкая перед собой стоящие на якорях корабли, и как в одно мгновение разлетятся вдребезги все стекла в доме скорби, расположенном на отдаленной улочке, а пациенты остатками утлого разума решат, должно быть, что вот и настал он, Страшный Суд. Мария Гуавайра честно сказала: Не знаю, как это мы поедем с ней, с мамочкой моей, хотя она - не буйная, да и потом это будет лишь пока не доберемся до безопасного места, уж потерпите немножко. Все ответили, что потерпеть согласны, беспокоиться не о чем, все устроится наилучшим образом, хотя нам-то известно: не очень-то много любви устоит под натиском собственного нашего безумия, каково же будет с чужим уживаться - в данном случае, с безумной матерью одной из безумных. Хорошо хоть, осенила Жозе Анайсо счастливая мысль - позвонить в больницу, как только доберутся до телефона, узнать, не собираются ли власти эвакуировать умалишенных, а, может, уже к этому времени будут они переправлены туда, где им ничего не грозит, ибо это бедствие - особого рода: тут первыми спасаются те, кто уже пропал.
Но вот наконец разошлись обе пары по комнатам, занялись тем, чем всегда принято заниматься в подобных обстоятельствах: кто знает, вернемся ли мы сюда когда-нибудь, так пусть же останется в этих стенах хоть отзвук плотской человеческой любви - ей нет равных, как нет и подобия, поскольку состоит она из вздохов, шепота, бормотания, сдобрена слюной, приправлена потом, граничит со смертью, приносит и требует муку, умирает от жажды, но в одиночку утолить её не согласна - лишить которой нас не могут ни старость, ни смерть. Педро Орсе - стар и одинок, а это значит, что смерть подала ему о себе первую весть; он выходит из дому, чтобы ещё раз посмотреть на каменный корабль, и пес, зовущийся всеми именами и ни на одно не откликающийся, идет с ним, но ошибется тот, кто скажет, что раз он идет с ним, то Педро Орсе - не один, ибо забудет о происхождении этого животного, а псы преисподней уже видели все и живут на свете так долго, что никому не могут составить компанию, это люди, чей век краток, сопровождают псов. Каменный корабль - на месте, нос его высок и остер, как в первую ночь, и Педро Орсе не удивляется - каждый из нас видит мир теми глазами, что даны ему от природы, а глаза видят, что захотят, и разнообразят мир, и населяют его чудесами - пусть каменными - и кораблями с высоким заостренным носом пусть даже это привиделось нам.
Занимается хмурое и дождливое утро - выражение, хоть и распространенное, но совершенно неправильное, ибо утро ничем не занимается, это мы занимаемся, проснувшись поутру, всякими глупостями: подходим, например, к окну, видим, что с неба, задернутого темными низкими тучами, сеется мелкий дождь, но столь велика сила литературной традиции, что если бы в предстоящем плавании велся вахтенный журнал, то первая запись в нем выглядела бы именно так: Занимается хмурое и дождливое утро, словно там, наверху, насупились и прослезились по поводу нашей затеи, в таких случаях всегда, в дождь и в вёдро, принято ссылаться на волю небес. Парагнедых вручную втолкнули на место галеры, под крышу, а верней сказать, под навес, где он, ободранный и расставшийся с брезентовым верхом, пошедшим на заплаты, всеми покинутый, будет гнить, ибо стоит не в сарае, а именно под навесом, открытым всем ветрам, поскольку с вещами происходит то же, что с людьми: стал негоден - стал неугоден, минула надобность - кончилась жизнь. А вот галера, напротив, несмотря на свой почтенный возраст, помолодела, выкатившись на вольный воздух, и дождь будто спрыснул её живой водой, добившись волшебного эффекта, и клеенка, закрывающая спину коня, заблистала под дождем, как начищенный перед турниром панцирь рыцарского скакуна.
Не следует удивляться тому, что мы столь подробными описаниями застопорили ход повествования - они призваны передать хотя бы приблизительно, как трудно обрывать корни, снимаясь с насиженного места, где жилось когда-то хорошо и счастливо, тем паче, что происходит планомерная эвакуация, а не паническое бегство: Мария Гуавайра тщательно запирает все двери, выпускает остающихся кур из курятника, кроликов - из крольчатника, свинью - а вот и нет! из хлева, а ведь все эти домашние животные и птицы привыкли к ежедневной кормежке, теперь же им говорят в лучшем случае: Ступайте с Богом, а в худшем: Подите к черту, а черт тому и рад, про кроликов ничего сказать не могу, но вот свинья по дьявольскому наущению вполне способна истребить всю живность в округе. А когда появится тут молодой поденщик, ему, чтобы пробраться в дом, придется взломать ставни на окне, и на много миль кругом не окажется ни единого свидетеля вторжения. Я пришел с добром, скажет поденщик и, быть может, эти слова заключают в себе истину.
Мария Гуавайра села на козлы, а рядом с нею поместился, держа раскрытый зонт, Жоакин Сасса: это его священный долг - сопровождать любимую женщину, защищать её от стихий, вот только не может он перехватить у неё вожжи, ибо из всех пятерых она одна умеет управляться с лошадью и упряжью. Впрочем, потом, ближе к вечеру, когда развиднеется, она преподаст своим спутникам начальные уроки, и первым воспримет эти азы Педро Орсе, добрейшей души человек - благодаря ему обе пары смогут предаться отдохновению под парусиновым пологом, а ширина козел, на которых запросто умещаются трое, идеально решит вопрос интимной близости двух остающихся внутри фургона, хоть и будет эта близость поспешна и беззвучна. Но пока ещё Мария Гуавайра только шевельнула вожжами, и конь, поняв, что напарника ему не дождаться и влечь пароконный тарантас придется в одиночку, сделал первый шаг, почувствовал сначала, как натянулись постромки, а потом уже ощутил тяжесть клади, и когда повторился полузабытый звук - заскрипела земля, перемалываемая первым оборотом колес на железном ходу - старые его кости и мышцы вспомнили давнюю науку. Нужда заставит - все освоится, а потом позабудется и в свой час вспомянется. Метров сто пробежал за фургоном под дождем пес, пока не сообразил, что может укрыться от непогоды, следуя своим ходом, под высоким днищем этой колесницы - неудобно, зато сухо. Он так и поступил, приноровя свой шаг к шагу лошади - и отныне во все время этого странствия, дождь ли льет, или солнце сияет, мы там и будем видеть его, раз уж он отказался следовать в передовом дозоре или свершать по окрестностям бесцельное и бессмысленное шастанье, делающее людей и собак столь схожими друг с другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Но вот наконец разошлись обе пары по комнатам, занялись тем, чем всегда принято заниматься в подобных обстоятельствах: кто знает, вернемся ли мы сюда когда-нибудь, так пусть же останется в этих стенах хоть отзвук плотской человеческой любви - ей нет равных, как нет и подобия, поскольку состоит она из вздохов, шепота, бормотания, сдобрена слюной, приправлена потом, граничит со смертью, приносит и требует муку, умирает от жажды, но в одиночку утолить её не согласна - лишить которой нас не могут ни старость, ни смерть. Педро Орсе - стар и одинок, а это значит, что смерть подала ему о себе первую весть; он выходит из дому, чтобы ещё раз посмотреть на каменный корабль, и пес, зовущийся всеми именами и ни на одно не откликающийся, идет с ним, но ошибется тот, кто скажет, что раз он идет с ним, то Педро Орсе - не один, ибо забудет о происхождении этого животного, а псы преисподней уже видели все и живут на свете так долго, что никому не могут составить компанию, это люди, чей век краток, сопровождают псов. Каменный корабль - на месте, нос его высок и остер, как в первую ночь, и Педро Орсе не удивляется - каждый из нас видит мир теми глазами, что даны ему от природы, а глаза видят, что захотят, и разнообразят мир, и населяют его чудесами - пусть каменными - и кораблями с высоким заостренным носом пусть даже это привиделось нам.
Занимается хмурое и дождливое утро - выражение, хоть и распространенное, но совершенно неправильное, ибо утро ничем не занимается, это мы занимаемся, проснувшись поутру, всякими глупостями: подходим, например, к окну, видим, что с неба, задернутого темными низкими тучами, сеется мелкий дождь, но столь велика сила литературной традиции, что если бы в предстоящем плавании велся вахтенный журнал, то первая запись в нем выглядела бы именно так: Занимается хмурое и дождливое утро, словно там, наверху, насупились и прослезились по поводу нашей затеи, в таких случаях всегда, в дождь и в вёдро, принято ссылаться на волю небес. Парагнедых вручную втолкнули на место галеры, под крышу, а верней сказать, под навес, где он, ободранный и расставшийся с брезентовым верхом, пошедшим на заплаты, всеми покинутый, будет гнить, ибо стоит не в сарае, а именно под навесом, открытым всем ветрам, поскольку с вещами происходит то же, что с людьми: стал негоден - стал неугоден, минула надобность - кончилась жизнь. А вот галера, напротив, несмотря на свой почтенный возраст, помолодела, выкатившись на вольный воздух, и дождь будто спрыснул её живой водой, добившись волшебного эффекта, и клеенка, закрывающая спину коня, заблистала под дождем, как начищенный перед турниром панцирь рыцарского скакуна.
Не следует удивляться тому, что мы столь подробными описаниями застопорили ход повествования - они призваны передать хотя бы приблизительно, как трудно обрывать корни, снимаясь с насиженного места, где жилось когда-то хорошо и счастливо, тем паче, что происходит планомерная эвакуация, а не паническое бегство: Мария Гуавайра тщательно запирает все двери, выпускает остающихся кур из курятника, кроликов - из крольчатника, свинью - а вот и нет! из хлева, а ведь все эти домашние животные и птицы привыкли к ежедневной кормежке, теперь же им говорят в лучшем случае: Ступайте с Богом, а в худшем: Подите к черту, а черт тому и рад, про кроликов ничего сказать не могу, но вот свинья по дьявольскому наущению вполне способна истребить всю живность в округе. А когда появится тут молодой поденщик, ему, чтобы пробраться в дом, придется взломать ставни на окне, и на много миль кругом не окажется ни единого свидетеля вторжения. Я пришел с добром, скажет поденщик и, быть может, эти слова заключают в себе истину.
Мария Гуавайра села на козлы, а рядом с нею поместился, держа раскрытый зонт, Жоакин Сасса: это его священный долг - сопровождать любимую женщину, защищать её от стихий, вот только не может он перехватить у неё вожжи, ибо из всех пятерых она одна умеет управляться с лошадью и упряжью. Впрочем, потом, ближе к вечеру, когда развиднеется, она преподаст своим спутникам начальные уроки, и первым воспримет эти азы Педро Орсе, добрейшей души человек - благодаря ему обе пары смогут предаться отдохновению под парусиновым пологом, а ширина козел, на которых запросто умещаются трое, идеально решит вопрос интимной близости двух остающихся внутри фургона, хоть и будет эта близость поспешна и беззвучна. Но пока ещё Мария Гуавайра только шевельнула вожжами, и конь, поняв, что напарника ему не дождаться и влечь пароконный тарантас придется в одиночку, сделал первый шаг, почувствовал сначала, как натянулись постромки, а потом уже ощутил тяжесть клади, и когда повторился полузабытый звук - заскрипела земля, перемалываемая первым оборотом колес на железном ходу - старые его кости и мышцы вспомнили давнюю науку. Нужда заставит - все освоится, а потом позабудется и в свой час вспомянется. Метров сто пробежал за фургоном под дождем пес, пока не сообразил, что может укрыться от непогоды, следуя своим ходом, под высоким днищем этой колесницы - неудобно, зато сухо. Он так и поступил, приноровя свой шаг к шагу лошади - и отныне во все время этого странствия, дождь ли льет, или солнце сияет, мы там и будем видеть его, раз уж он отказался следовать в передовом дозоре или свершать по окрестностям бесцельное и бессмысленное шастанье, делающее людей и собак столь схожими друг с другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94