.. Разве это - не своего рода предупреждение? "Эй, на Земле! Предыстория человечества - совсем не такая, какой вы ее считаете!"
Вокруг захихикали.
- Устраивайтесь, пишите, - продолжал Гарроуэй, указывая на компьютер марсохода. - А я после зашифрую и отправлю через Фобос, с исходящим рутинным траффиком, своей дочери. Если приложите указания, где именно вам бы хотелось все это опубликовать, она все устроит.
- Да, думаю, так будет лучше всего, - кивнул Александер. - В Сети теперь существует множество научных изданий. Но обычно подобные вещи публикуются в специальных журналах. Не сетевых.
- Так я и думал, - сказал Гарроуэй. - Мы-то, электронщики, все больше в Сети...
- Майор, а отчего вы вообще начали этот разговор? - поинтересовался Александер. - Отчего такая спешка с публикацией?
Гарроуэй поджал губы:
- Не знаю. Уже оттого, что ООН желает утаить ваше открытие, хочется кричать о нем на всех углах.
Александер медленно кивнул:
- Знаете... по-моему, вы правы.
21:30 по времени гринвичского меридиана.
Космодром "Танегасима";
стартовая площадка "Осаки";
06:30 по токийскому времени.
- Реку... го... йон... сан... ни... ити... има!
Ускорение сдавило грудь, вжимая Юкио в сиденье. Мощный носитель "Икадути" оторвался от девятой стартовой площадки и устремился ввысь, неся на спине крохотный космический истребитель "Инадума". Сердце Юкио затрепетало - и не только от нараставших перегрузок. Он отправлялся в космос.
Наконец-то!
"Икадути" и "Инадума". Гром и молния. Носитель и космоплан замечательно подходили друг к другу, достойно завершая долгую череду успехов японского конструкторского и инженерного гения. Грохот нарастал, хотя звук, казалось, отставал от корабля, уходившего в ясное голубое небо.
Космический истребитель "Инадума" мог принять на борт команду из четырех человек, но в этот раз на борту находились лишь трое. Операцией командовал сё-са Куросава, пилотировал истребитель тай-и Иидзима, а он, тю-и Юкио Исивара, выполнял обязанности компьютерного техника и оператора радарной установки. Примерно тем же занимаются штурманы некоторых двухместных американских военных самолетов. В кокпите "Инадумы" было тесно; противоперегрузочное кресло Юкио располагалось сразу позади и чуть ниже тандема "командир-пилот", а четвертое было убрано, чтобы освободить место для дополнительного электронного оборудования.
Рев главного двигателя становился все тише и тише, однако перегрузка, наоборот, усиливалась. Сжигая топливо, могучий "Икадути" становился легче, отчего ускорение его возрастало.
Осмотрев пульт управления радарной установкой, Юкио сосредоточился на главном дисплее. Да, второй истребитель, взлетевший с двенадцатой площадки на тридцать секунд позже, шел следом. В операции "Така", что по-японски означает "Сокол", были задействованы два истребителя. Корабль Юкио имел позывной "Така-1", а борт сё-са Одзавы - "Така-2".
"Инадума" был миниатюрным настолько, насколько это возможно для управляемого истребителя, и больше всего походил на двадцатиметровый наконечник стрелы с тупым, скругленным острием. Оконечности дельтовидных крыльев были слегка изогнуты к корме, точно улыбка, а кокпит, расположенный сзади, казался издали тяжелой черной маслянистой каплей. Запущенный ввысь верхом на могучем "Громе", он мог легко достичь околоземной орбиты, выполнить задачу и вернуться в атмосферу, подобно старым орбитальным "шаттлам", в пылающем облаке раскаленного газа.
Небо, кусочек которого был виден Юкио в промежутке меж головами командира и пилота, быстро темнело. Наращивая скорость, космоплан шел на восход через Тихий океан, спеша к той точке, где ждала его одна-единственная цель, на которую был отпущен один-единственный выстрел.
Майор Куросава начал отсчет до момента отделения от носителя. Голос его был слегка напряжен, грудь сдавливала пятикратная перегрузка.
- Го... ион... сан... ни... ити... има!
С оглушительным грохотом "Икадути" отделился от "брюха" "Инадумы", точно огромная авиабомба. Секунду стояла тишина; затем заработали два двигателя "Мицубиси", вынося крохотный истребитель в космос.
Отсчет слегка позабавил Юкио. Япония исключительно гордилась своей космической программой и в то же время охотно переняла все атрибуты русских и западных программ, вплоть до стартового отсчета, впервые, ради пущего драматического эффекта, прозвучавшего в немецком фантастическом фильме 1929 года, "Die Frau im Mond". Общенациональная любовь Японии к космосу не в последнюю очередь основывалась на справедливой гордости своими техническими достижениями. Превратившись из страны, сто лет назад полностью разоренной войной, в космическую сверхдержаву, Япония следовала своей судьбе, предначертанной предками, и в XXI веке не свернула со своего пути. Она принимала участие в постройке МКС, в 2010-м запустила на орбиту свой первый пилотируемый шаттл и ныне являлась одной из двух величайших космических держав в составе ООН.
Однако "западная" часть сознания Юкио не преминула заметить в отсчете обычной замены слова си на ион, также означавшее цифру "четыре". Японский язык, как никакой иной, был пригоден для каламбуров, изобилуя словами и словосочетаниями, звучавшими совершенно одинаково, но означавшими совершенно разные вещи. Си - означало не только "четыре", но также и "смерть". И по сию пору, в силу древнего суеверия, ни одна больничная палата или отделение в Японии не обозначалась номером четыре, никто никому не дарил наборов из четырех предметов, да и само число считалось настолько "невезучим", что почти везде и во всем заменялось безопасным ион... особенно в таких ситуациях, как стартовый отсчет для космического корабля!
Что ж, суеверие - обычная человеческая черта; японцы здесь - не исключение. Американцы, например, ни одному космическому кораблю не присваивали номера "13" с тех пор, как произошел взрыв на борту "Аполлона-13", стартовавшего из Хьюстона в 13:13 по местному времени, 11 апреля 1970 года... дата - сама по себе интересная: если сложить отдельные цифры - 11.04.70 - также получится тринадцать. Ну, а взрыв на борту произошел, конечно же, в понедельник, 13 апреля...
Юкио рассмеялся - над нелепой приметой и от радости, вызванной тем, что его мечта о космосе наконец-то сбылась. Радость просто кружила голову...
- Вы что-то сказали, штурман? - раздался в шлемофоне голос Куросавы.
- О, нет, сэр. Простите. Я засмеялся...
- Это - его первый полет, - хмыкнул Иидзима.
- Я не желал бы мешать вам наслаждаться полетом, тю-и-сан, - сказал Куросава. - Однако вам следует также заняться обнаружением цели, нэ?
Юкио снова взглянул на дисплей. В небе не было ничего, кроме "Така-2".
- Цель вне пределов видимости, командир, - доложил он.
Говорить становилось все труднее: ускорение продолжало расти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Вокруг захихикали.
- Устраивайтесь, пишите, - продолжал Гарроуэй, указывая на компьютер марсохода. - А я после зашифрую и отправлю через Фобос, с исходящим рутинным траффиком, своей дочери. Если приложите указания, где именно вам бы хотелось все это опубликовать, она все устроит.
- Да, думаю, так будет лучше всего, - кивнул Александер. - В Сети теперь существует множество научных изданий. Но обычно подобные вещи публикуются в специальных журналах. Не сетевых.
- Так я и думал, - сказал Гарроуэй. - Мы-то, электронщики, все больше в Сети...
- Майор, а отчего вы вообще начали этот разговор? - поинтересовался Александер. - Отчего такая спешка с публикацией?
Гарроуэй поджал губы:
- Не знаю. Уже оттого, что ООН желает утаить ваше открытие, хочется кричать о нем на всех углах.
Александер медленно кивнул:
- Знаете... по-моему, вы правы.
21:30 по времени гринвичского меридиана.
Космодром "Танегасима";
стартовая площадка "Осаки";
06:30 по токийскому времени.
- Реку... го... йон... сан... ни... ити... има!
Ускорение сдавило грудь, вжимая Юкио в сиденье. Мощный носитель "Икадути" оторвался от девятой стартовой площадки и устремился ввысь, неся на спине крохотный космический истребитель "Инадума". Сердце Юкио затрепетало - и не только от нараставших перегрузок. Он отправлялся в космос.
Наконец-то!
"Икадути" и "Инадума". Гром и молния. Носитель и космоплан замечательно подходили друг к другу, достойно завершая долгую череду успехов японского конструкторского и инженерного гения. Грохот нарастал, хотя звук, казалось, отставал от корабля, уходившего в ясное голубое небо.
Космический истребитель "Инадума" мог принять на борт команду из четырех человек, но в этот раз на борту находились лишь трое. Операцией командовал сё-са Куросава, пилотировал истребитель тай-и Иидзима, а он, тю-и Юкио Исивара, выполнял обязанности компьютерного техника и оператора радарной установки. Примерно тем же занимаются штурманы некоторых двухместных американских военных самолетов. В кокпите "Инадумы" было тесно; противоперегрузочное кресло Юкио располагалось сразу позади и чуть ниже тандема "командир-пилот", а четвертое было убрано, чтобы освободить место для дополнительного электронного оборудования.
Рев главного двигателя становился все тише и тише, однако перегрузка, наоборот, усиливалась. Сжигая топливо, могучий "Икадути" становился легче, отчего ускорение его возрастало.
Осмотрев пульт управления радарной установкой, Юкио сосредоточился на главном дисплее. Да, второй истребитель, взлетевший с двенадцатой площадки на тридцать секунд позже, шел следом. В операции "Така", что по-японски означает "Сокол", были задействованы два истребителя. Корабль Юкио имел позывной "Така-1", а борт сё-са Одзавы - "Така-2".
"Инадума" был миниатюрным настолько, насколько это возможно для управляемого истребителя, и больше всего походил на двадцатиметровый наконечник стрелы с тупым, скругленным острием. Оконечности дельтовидных крыльев были слегка изогнуты к корме, точно улыбка, а кокпит, расположенный сзади, казался издали тяжелой черной маслянистой каплей. Запущенный ввысь верхом на могучем "Громе", он мог легко достичь околоземной орбиты, выполнить задачу и вернуться в атмосферу, подобно старым орбитальным "шаттлам", в пылающем облаке раскаленного газа.
Небо, кусочек которого был виден Юкио в промежутке меж головами командира и пилота, быстро темнело. Наращивая скорость, космоплан шел на восход через Тихий океан, спеша к той точке, где ждала его одна-единственная цель, на которую был отпущен один-единственный выстрел.
Майор Куросава начал отсчет до момента отделения от носителя. Голос его был слегка напряжен, грудь сдавливала пятикратная перегрузка.
- Го... ион... сан... ни... ити... има!
С оглушительным грохотом "Икадути" отделился от "брюха" "Инадумы", точно огромная авиабомба. Секунду стояла тишина; затем заработали два двигателя "Мицубиси", вынося крохотный истребитель в космос.
Отсчет слегка позабавил Юкио. Япония исключительно гордилась своей космической программой и в то же время охотно переняла все атрибуты русских и западных программ, вплоть до стартового отсчета, впервые, ради пущего драматического эффекта, прозвучавшего в немецком фантастическом фильме 1929 года, "Die Frau im Mond". Общенациональная любовь Японии к космосу не в последнюю очередь основывалась на справедливой гордости своими техническими достижениями. Превратившись из страны, сто лет назад полностью разоренной войной, в космическую сверхдержаву, Япония следовала своей судьбе, предначертанной предками, и в XXI веке не свернула со своего пути. Она принимала участие в постройке МКС, в 2010-м запустила на орбиту свой первый пилотируемый шаттл и ныне являлась одной из двух величайших космических держав в составе ООН.
Однако "западная" часть сознания Юкио не преминула заметить в отсчете обычной замены слова си на ион, также означавшее цифру "четыре". Японский язык, как никакой иной, был пригоден для каламбуров, изобилуя словами и словосочетаниями, звучавшими совершенно одинаково, но означавшими совершенно разные вещи. Си - означало не только "четыре", но также и "смерть". И по сию пору, в силу древнего суеверия, ни одна больничная палата или отделение в Японии не обозначалась номером четыре, никто никому не дарил наборов из четырех предметов, да и само число считалось настолько "невезучим", что почти везде и во всем заменялось безопасным ион... особенно в таких ситуациях, как стартовый отсчет для космического корабля!
Что ж, суеверие - обычная человеческая черта; японцы здесь - не исключение. Американцы, например, ни одному космическому кораблю не присваивали номера "13" с тех пор, как произошел взрыв на борту "Аполлона-13", стартовавшего из Хьюстона в 13:13 по местному времени, 11 апреля 1970 года... дата - сама по себе интересная: если сложить отдельные цифры - 11.04.70 - также получится тринадцать. Ну, а взрыв на борту произошел, конечно же, в понедельник, 13 апреля...
Юкио рассмеялся - над нелепой приметой и от радости, вызванной тем, что его мечта о космосе наконец-то сбылась. Радость просто кружила голову...
- Вы что-то сказали, штурман? - раздался в шлемофоне голос Куросавы.
- О, нет, сэр. Простите. Я засмеялся...
- Это - его первый полет, - хмыкнул Иидзима.
- Я не желал бы мешать вам наслаждаться полетом, тю-и-сан, - сказал Куросава. - Однако вам следует также заняться обнаружением цели, нэ?
Юкио снова взглянул на дисплей. В небе не было ничего, кроме "Така-2".
- Цель вне пределов видимости, командир, - доложил он.
Говорить становилось все труднее: ускорение продолжало расти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96