- Я просто имею в виду, что будь то к лучшему или к худшему, но Лэнг, Горелл и Авери заклинились на самих себя. Они никогда не смогут выйти из этого состояния, даже на пару минут, не говоря уж о восьми часах. Сколько бы вы выдержали сами? Может быть, нам просто нужна эта восьмичасовая скидка каждый день, чтобы облегчить бремя необходимости быть самим собой? Помните, что ни вы, ни я не сможем быть ежеминутно рядом с ними, чтобы пичкать их постоянно тестами и фильмами. Что произойдет, если они пресытятся собой?
"Этого не случится, - сказал себе Нейл. Он встал, ему внезапно наскучили рассуждения Морли. - Средний темп их жизни будет даже ниже, чем у нас; стрессы и напряжения не смогут даже выкристаллизоваться. Вскоре мы будем казаться им скопищем маньяков, которые полдня суетятся, как дервиши, а другую половину суток пребывают в ступоре".
Он двинулся к двери, потянулся к выключателю:
- Пока, увидимся в шесть.
Они вышли из аудитории и вместе пошли по коридору.
- Что вы собираетесь делать? - спросил Морли.
Нейл рассмеялся:
- А как вы думаете? Постараюсь хорошенько выспаться.
Сразу после полуночи Авери и Горелл играли в настольный теннис в залитом ярким светом гимнастическом зале. Оба были хорошими игроками и посылали шарик на сторону противника, прилагая минимальные усилия. Оба чувствовали себя полными сил и энергии; Авери слегка потел, но это происходило с ним из-за ярко светящихся плафонов под потолком, которые ради надежности эксперимента поддерживали иллюзию полного дня. Авери - самый старший из трех волонтеров, высокого роста, невозмутимый по натуре, с замкнутым выражением худого лица, даже не пытался говорить с Гореллом, а просто сконцентрировал силы, чтобы подготовиться к наступающему испытанию. Он знал, что ему не грозит усталость, но по мере того, как продолжал играть, все тщательнее следил за ритмом дыхания, тонусом мышц, то и дело поглядывая на часы.
Горелл, самодовольный, сдержанный человек, тоже был несколько подавлен. Между ударами он мельком разглядывал гимнастический зал, отметив изогнутые, как в ангаре, стены, просторный полированный пол, закрытые световые люки под потолком. Время от времени он бессознательно притрагивался пальцем к округлому шраму на затылке.
В самом центре вокруг проигрывателя стояли пара кресел и кушетка - там Лэнг играл в шахматы с несшим ночное дежурство Морли. Лэнг сидел, скорчившись над доской. Агрессивный по натуре, с волосами проволокой, острым носом и резко очерченным ртом, он пристально следил за фигурами. С тех пор, как четыре месяца назад Лэнг приехал в клинику, он регулярно играл с Морли; силы их были почти равны, если не считать легкого преимущества Морли. Однако сегодня вечером Лэнг применил новую систему атаки и уже через десять ходов завершил развитие своих фигур, а теперь крушил оборону противника. Его мозг работал четко, сконцентрировавшись исключительно на доске, хотя только этим утром Лэнг избавился от побочных последствий гипноза, в тумане которого он и оба его коллеги дрейфовали вот уже три недели, подобно роботизированкым призракам.
Позади Лэнга вдоль зала располагались лаборатории, в которых работала контрольная бригада. Через плечо он видел лицо человека, смотрящего на него сквозь круглое оконце в одной из дверей. Там в постоянной готовности находились группа санитаров, интернов * и каталки. (Последняя дверь, в небольшую палату на три койки, была тщательно заперта.) Через мгновение лицо исчезло. Лэнг улыбнулся, вспомнив, какое современное оборудование применялось для наблюдения за ними. Свой перевод в клинику Нейла он считал удачей и абсолютно верил в успех эксперимента. Нейл заверил его в том, что в самом худшем случае внезапное накопление токсинов з крови может вызвать легкое оцепенение, но сам мозг окажется незатронутым.
- Нервная ткань никогда не устанет, Роберт, - повторял ему Нейл снова и снова. - Мозг не может устать.
Покуда Лэнг дожидался ответного хода Морли, он проверил время по настенным часам - двенадцать двадцать. Морли зевнул, его лицо, обтянутое словно посеревшей кожей, было сосредоточенно. Он выглядел усталым и каким-то бесцветным. Он сидел мешком в кресле, подперев лицо одной рукой. Лэнг стал размышлять о том, какими слабыми и примитивными будут скоро выглядеть те, кто вынужден засыпать каждый вечер, когда их мозг не выдерживает груза скопившихся токсинов и края их сознания становятся размытыми, словно потрепанными. Неожиданно он подумал о том, что сам Нейл в это' мгновение тоже спит. Он словно наяву увидел Нейла, скорчившегося на измятой постели двумя этажами выше, - содержание сахара в крови низкое, сознание дрейфует в сновидениях.
Лэнг рассмеялся над своим самомнением, и Морли взял обратно ладью, которой только что сделал ход.
- Я, наверное, слепну. Что я делаю?
Лэнг снова рассмеялся:
- А вот я только что обнаружил, что бодрствую.
Морли улыбнулся:
- Запишем это, как лучшее высказывание недели.
Он переставил ладью, выпрямился и взглянул на теннисистов. Горелл нанес молниеносный удар - и Авери побежал за шариком.
- С ними, кажется, все в порядке. А как вы?
- Выше всяческих похвал, - откликнулся Лэнг. Он быстро окинул глазами фигуры на доске и сделал ход прежде, чем Морли успел перевести дыхание.
* Интерн - студент-выпускник медицинского колледжа.
Обычно они быстро переходили в эндшпиль, но сегодня Морли пришлось сдаться уже на двадцатом ходу.
- Отлично, - сказал он ободряюще. - Скоро ты сможешь обыграть самого Нейла. Еще одну партию?
- Нет. Я все-таки устал. Кажется, это собирается перерасти в проблему.
- Придется столкнуться с этим. Со временем придешь в форму.
Лэнг выудил из фонотеки один из альбомов Баха. Он поставил "Бранденбургский концерт" и опустил иглу. Когда раздались громкие, обильные звуки, он откинулся назад, вслушиваясь в музыку.
Морли подумал: "Абсурд. Как сможешь ты быстро бегать? Три недели назад ты был просто щенком".
Оставшиеся часы пролетели быстро. В час тридцать они поднялись в операционную, где Морли и один из интернов подвергли подопечных беглому осмотру: пульс, быстрота реакции, выделения.
Одевшись, они отправились в пустой кафетерий перекусить и, усевшись на стулья, заспорили, как назвать этот новый для них, пятый по счету, прием пищи. Авери предложил "серединник", Морли - "сегодник".
В два часа все заняли свои места в неврологической операционной и провели пару часов, просматривая фильмы о сеансах гипноза за последние три недели.
Когда программа закончилась, они спустились вниз, в гимнастический зал, - ночь почти прошла. Они по-прежнему чувствовали себя уверенно и бодро. Горелл шел впереди, поддразнивая Лэнга по поводу некоторых эпизодов фильмов, имитируя его поведение в трансе.
1 2 3 4 5 6 7 8
"Этого не случится, - сказал себе Нейл. Он встал, ему внезапно наскучили рассуждения Морли. - Средний темп их жизни будет даже ниже, чем у нас; стрессы и напряжения не смогут даже выкристаллизоваться. Вскоре мы будем казаться им скопищем маньяков, которые полдня суетятся, как дервиши, а другую половину суток пребывают в ступоре".
Он двинулся к двери, потянулся к выключателю:
- Пока, увидимся в шесть.
Они вышли из аудитории и вместе пошли по коридору.
- Что вы собираетесь делать? - спросил Морли.
Нейл рассмеялся:
- А как вы думаете? Постараюсь хорошенько выспаться.
Сразу после полуночи Авери и Горелл играли в настольный теннис в залитом ярким светом гимнастическом зале. Оба были хорошими игроками и посылали шарик на сторону противника, прилагая минимальные усилия. Оба чувствовали себя полными сил и энергии; Авери слегка потел, но это происходило с ним из-за ярко светящихся плафонов под потолком, которые ради надежности эксперимента поддерживали иллюзию полного дня. Авери - самый старший из трех волонтеров, высокого роста, невозмутимый по натуре, с замкнутым выражением худого лица, даже не пытался говорить с Гореллом, а просто сконцентрировал силы, чтобы подготовиться к наступающему испытанию. Он знал, что ему не грозит усталость, но по мере того, как продолжал играть, все тщательнее следил за ритмом дыхания, тонусом мышц, то и дело поглядывая на часы.
Горелл, самодовольный, сдержанный человек, тоже был несколько подавлен. Между ударами он мельком разглядывал гимнастический зал, отметив изогнутые, как в ангаре, стены, просторный полированный пол, закрытые световые люки под потолком. Время от времени он бессознательно притрагивался пальцем к округлому шраму на затылке.
В самом центре вокруг проигрывателя стояли пара кресел и кушетка - там Лэнг играл в шахматы с несшим ночное дежурство Морли. Лэнг сидел, скорчившись над доской. Агрессивный по натуре, с волосами проволокой, острым носом и резко очерченным ртом, он пристально следил за фигурами. С тех пор, как четыре месяца назад Лэнг приехал в клинику, он регулярно играл с Морли; силы их были почти равны, если не считать легкого преимущества Морли. Однако сегодня вечером Лэнг применил новую систему атаки и уже через десять ходов завершил развитие своих фигур, а теперь крушил оборону противника. Его мозг работал четко, сконцентрировавшись исключительно на доске, хотя только этим утром Лэнг избавился от побочных последствий гипноза, в тумане которого он и оба его коллеги дрейфовали вот уже три недели, подобно роботизированкым призракам.
Позади Лэнга вдоль зала располагались лаборатории, в которых работала контрольная бригада. Через плечо он видел лицо человека, смотрящего на него сквозь круглое оконце в одной из дверей. Там в постоянной готовности находились группа санитаров, интернов * и каталки. (Последняя дверь, в небольшую палату на три койки, была тщательно заперта.) Через мгновение лицо исчезло. Лэнг улыбнулся, вспомнив, какое современное оборудование применялось для наблюдения за ними. Свой перевод в клинику Нейла он считал удачей и абсолютно верил в успех эксперимента. Нейл заверил его в том, что в самом худшем случае внезапное накопление токсинов з крови может вызвать легкое оцепенение, но сам мозг окажется незатронутым.
- Нервная ткань никогда не устанет, Роберт, - повторял ему Нейл снова и снова. - Мозг не может устать.
Покуда Лэнг дожидался ответного хода Морли, он проверил время по настенным часам - двенадцать двадцать. Морли зевнул, его лицо, обтянутое словно посеревшей кожей, было сосредоточенно. Он выглядел усталым и каким-то бесцветным. Он сидел мешком в кресле, подперев лицо одной рукой. Лэнг стал размышлять о том, какими слабыми и примитивными будут скоро выглядеть те, кто вынужден засыпать каждый вечер, когда их мозг не выдерживает груза скопившихся токсинов и края их сознания становятся размытыми, словно потрепанными. Неожиданно он подумал о том, что сам Нейл в это' мгновение тоже спит. Он словно наяву увидел Нейла, скорчившегося на измятой постели двумя этажами выше, - содержание сахара в крови низкое, сознание дрейфует в сновидениях.
Лэнг рассмеялся над своим самомнением, и Морли взял обратно ладью, которой только что сделал ход.
- Я, наверное, слепну. Что я делаю?
Лэнг снова рассмеялся:
- А вот я только что обнаружил, что бодрствую.
Морли улыбнулся:
- Запишем это, как лучшее высказывание недели.
Он переставил ладью, выпрямился и взглянул на теннисистов. Горелл нанес молниеносный удар - и Авери побежал за шариком.
- С ними, кажется, все в порядке. А как вы?
- Выше всяческих похвал, - откликнулся Лэнг. Он быстро окинул глазами фигуры на доске и сделал ход прежде, чем Морли успел перевести дыхание.
* Интерн - студент-выпускник медицинского колледжа.
Обычно они быстро переходили в эндшпиль, но сегодня Морли пришлось сдаться уже на двадцатом ходу.
- Отлично, - сказал он ободряюще. - Скоро ты сможешь обыграть самого Нейла. Еще одну партию?
- Нет. Я все-таки устал. Кажется, это собирается перерасти в проблему.
- Придется столкнуться с этим. Со временем придешь в форму.
Лэнг выудил из фонотеки один из альбомов Баха. Он поставил "Бранденбургский концерт" и опустил иглу. Когда раздались громкие, обильные звуки, он откинулся назад, вслушиваясь в музыку.
Морли подумал: "Абсурд. Как сможешь ты быстро бегать? Три недели назад ты был просто щенком".
Оставшиеся часы пролетели быстро. В час тридцать они поднялись в операционную, где Морли и один из интернов подвергли подопечных беглому осмотру: пульс, быстрота реакции, выделения.
Одевшись, они отправились в пустой кафетерий перекусить и, усевшись на стулья, заспорили, как назвать этот новый для них, пятый по счету, прием пищи. Авери предложил "серединник", Морли - "сегодник".
В два часа все заняли свои места в неврологической операционной и провели пару часов, просматривая фильмы о сеансах гипноза за последние три недели.
Когда программа закончилась, они спустились вниз, в гимнастический зал, - ночь почти прошла. Они по-прежнему чувствовали себя уверенно и бодро. Горелл шел впереди, поддразнивая Лэнга по поводу некоторых эпизодов фильмов, имитируя его поведение в трансе.
1 2 3 4 5 6 7 8