Чуть раньше я едва не выдал себя безосновательными, если принять во внимание мою легенду, подозрениями относительно Валери Пол мант, и мне было нужно, чтобы шериф сам как можно скорее прикрыл мою ошибку массой собственных эмоций. Несколько секунд я преднамеренно молчал, медленно проезжая через перекресток.
— Может, через пару дней… — пробормотал я. Хольгер схватил наживку и клюнул на мой крючок.
— Через пару дней! — фыркнул он. — А если нет? Или это будет означать, что нам придется ждать еще… «пару дней», — издевательски передразнил он меня, — или не ждать, поскольку Вэл не предусмотрела подобного варианта? Или, может быть, мы должны затребовать доступ к ее данным, что само по себе дело малоприятное? Насколько мне известно, для этого мне и прокурору потребуется больше времени, чем для разработки прототипа атомной бомбы.
Я промолчал, сосредоточившись на управлении автомобилем, хотя в это время, в этом месте и в этой машине на подобное был способен и двухлетний ребенок. Шериф тоже замолк, глядя на поблескивающий под легким дождем асфальт. Совсем как в кино, подумал я, где ночью мостовые мокрые, хотя ранее ничто не указывало на какие-либо осадки. Я открыл рот, желая заметить, что дождь вместо того, чтобы помочь пожарным, прекратился или сильно ослаб как раз в тот момент, когда был больше всего нужен, но Хольгер заговорил на долю секунды раньше:
— Возвращаемся домой!
Не знаю почему, но мне показалось, что если бы сейчас я встал в позу и спросил, по какому праву он мне приказывает, это каким-то образом повредило бы нашему сотрудничеству. Подавив в себе стремление к свободе и демократии, я послушно свернул на Стоун-авеню и еще минуту спустя припарковался в конце забитой сегодня улицы перед домом шерифа.
Когда двигатель смолк, издав последнее сочное урчание, Хольгер снова открыл рот, но, вдохновленный какой-то неизвестной мне мыслью, не издал ни звука. Идя следом за хозяином через заполненную группами гостей террасу, я подверг основательному анализу события последнего часа и не нашел в них ничего, что могло бы вызвать рост недоверия шерифа ко мне. За исключением очевидных промахов болтливого детектива Хэмисдейла. Поклявшись укоротить самому себе язык, я отложил эту тему на потом. Хольгер, поддавшись настойчивым расспросам гостей, начал рассказывать про наш визит на пепелище. Я поискал взглядом Эйприл, но ее не было поблизости, зато был официант, у которого я взял мартини. Бармен набросал туда столько льда, словно эскимосы платили ему за каждый кубик, так что я быстро опорожнил бокал, пока его содержимое не пришло в полную негодность. За спиной кто-то кашлянул. Я медленно обернулся; это были Малик и какая-то хлопающая ресницами, богато разукрашенная дама лет тридцати с небольшим. Арт развязно улыбнулся и представил нас:
— Миссис Роксана Дельбар, жена нашего конгрессмена, к сожалению отсутствующего. Ее очень интересует работа частного детектива. Скотт Хэмисдейл.
Мне показалось, будто он великодушно подсовывает мне нечто сухое и теплое на несколько ночных часов. Ее бриллианты на него не действовали. Роксана несмело улыбнулась.
— Это на самом деле так, как показывают в кино? — спросила она, довольно странным образом строя фразу.
— Вовсе нет, — махнул я рукой.
— А если бы вы увидели, что дьявол сражается с ангелом, вы зашли бы дьяволу со спины и дали бы ему по голове? Это этично?
Прежде чем я успел сказать что-нибудь такое, что отбило бы у нее охоту со мной общаться, она положила руку мне на плечо и простонала:
— Пожалуйста, расскажите что-нибудь, прошу вас! — Малик отодвинулся сантиметров на тридцать; я не глядя послал ему мысленно пулю между глаз и скромно улыбнулся миссис Дельбар.
— У каждого частного сыщика есть какой-нибудь принцип. У большинства он такой: «Я не беру взяток». У меня он другой: «Я не рассказываю о своей работе». — Я увидел, что Арт закусил нижнюю губу. — Это лишает ее всей красоты.
Я еще раз улыбнулся. Миссис Дельбар заморгала и перенесла тяжесть всех своих браслетов и перстней на локоть Арта, а потом просто развернулась кругом, помахала кому-то рукой и смылась.
— Я всё думаю, к какой категории тебя отнести, — неожиданно сказал Малик. Я пожал плечами, но этого оказалось недостаточно. — Не знаю, в каком тоне тебя описать, — настаивал Арт, словно подвергая испытанию мою способность метко отвечать. Я чувствовал, что заваливаю экзамен, и ничего не мог с этим поделать. Слегка улыбнувшись, я постарался придать лицу выражение: «Прошу прощения, но это не моя проблема». — Ну ничего, как-нибудь справлюсь, — буркнул Арт, не сводя с меня пристального взгляда.
Минуту, может быть, две мы молча потягивали свои коктейли, потом Арт начал что-то бормотать насчет статьи на тему Вэл. Я не вникал в то, что ему было нужно, — просто притушил его репортерское рвение, объяснив в нескольких словах, что с Вэл я не был знаком, а даже если бы и был, то всё равно бы молчал, по принципу «De mortuis aut bene aut nihil» . Латынь его добила, он извинился и избавил меня от своего общества, в буквальном смысле, — выскочил под дождь и помчался к стоянке. Я немного подумал о том, нужен ли я здесь кому-нибудь и нужен ли здесь кто-нибудь мне. На первый вопрос я был вынужден ответить отрицательно, на второй — утвердительно, и знай Хольгер мои мысли, он наверняка накинулся бы на меня с тростью или костылем. Покинув террасу, я устроился в укромном уголке возле терпеливо помигивавшего лампочками музыкального центра, который никто не хотел включать. Я тоже.
Было начало десятого. Слишком рано, чтобы исчезнуть. Однако я всё же решил смыться и неожиданно появиться в собственном доме, смешать себе приличный коктейль, подключиться к Сети, проехать два круга в «Индианаполис» или пройти два уровня в «Фокс II». Поднявшись, я посмотрел в сторону двери. Путь преграждал Хольгер, словно скала посреди фарватера, и миновать его было невозможно. Говоря что-то кому-то намного старше и важнее его, он на мгновение окинул взглядом пространство за спиной собеседника; наши взгляды встретились, и я понял, что, если я сейчас испарюсь, начнется новый, не обязательно дружественный, этап наших отношений. Я послал ему улыбку, которая, не долетев до шерифа, бессильно опустилась на пол, сел и попытался изобразить напряженную работу мысли, машинально выдвинув клавиатуру синтезатора и копаясь в базе мелодий. Там было всё, а если и не было, могло появиться через семь секунд.
— О, так это вы прогнали моего сотрудника! — услышал я упрек в свой адрес, фальшиво замаскированный легким тоном.
Мне не нужно было поднимать голову, чтобы догадаться, что это мистер Грисби. Он свалился в кресло рядом со мной. Нос и щеки его были ярко-красными от выпитого алкоголя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
— Может, через пару дней… — пробормотал я. Хольгер схватил наживку и клюнул на мой крючок.
— Через пару дней! — фыркнул он. — А если нет? Или это будет означать, что нам придется ждать еще… «пару дней», — издевательски передразнил он меня, — или не ждать, поскольку Вэл не предусмотрела подобного варианта? Или, может быть, мы должны затребовать доступ к ее данным, что само по себе дело малоприятное? Насколько мне известно, для этого мне и прокурору потребуется больше времени, чем для разработки прототипа атомной бомбы.
Я промолчал, сосредоточившись на управлении автомобилем, хотя в это время, в этом месте и в этой машине на подобное был способен и двухлетний ребенок. Шериф тоже замолк, глядя на поблескивающий под легким дождем асфальт. Совсем как в кино, подумал я, где ночью мостовые мокрые, хотя ранее ничто не указывало на какие-либо осадки. Я открыл рот, желая заметить, что дождь вместо того, чтобы помочь пожарным, прекратился или сильно ослаб как раз в тот момент, когда был больше всего нужен, но Хольгер заговорил на долю секунды раньше:
— Возвращаемся домой!
Не знаю почему, но мне показалось, что если бы сейчас я встал в позу и спросил, по какому праву он мне приказывает, это каким-то образом повредило бы нашему сотрудничеству. Подавив в себе стремление к свободе и демократии, я послушно свернул на Стоун-авеню и еще минуту спустя припарковался в конце забитой сегодня улицы перед домом шерифа.
Когда двигатель смолк, издав последнее сочное урчание, Хольгер снова открыл рот, но, вдохновленный какой-то неизвестной мне мыслью, не издал ни звука. Идя следом за хозяином через заполненную группами гостей террасу, я подверг основательному анализу события последнего часа и не нашел в них ничего, что могло бы вызвать рост недоверия шерифа ко мне. За исключением очевидных промахов болтливого детектива Хэмисдейла. Поклявшись укоротить самому себе язык, я отложил эту тему на потом. Хольгер, поддавшись настойчивым расспросам гостей, начал рассказывать про наш визит на пепелище. Я поискал взглядом Эйприл, но ее не было поблизости, зато был официант, у которого я взял мартини. Бармен набросал туда столько льда, словно эскимосы платили ему за каждый кубик, так что я быстро опорожнил бокал, пока его содержимое не пришло в полную негодность. За спиной кто-то кашлянул. Я медленно обернулся; это были Малик и какая-то хлопающая ресницами, богато разукрашенная дама лет тридцати с небольшим. Арт развязно улыбнулся и представил нас:
— Миссис Роксана Дельбар, жена нашего конгрессмена, к сожалению отсутствующего. Ее очень интересует работа частного детектива. Скотт Хэмисдейл.
Мне показалось, будто он великодушно подсовывает мне нечто сухое и теплое на несколько ночных часов. Ее бриллианты на него не действовали. Роксана несмело улыбнулась.
— Это на самом деле так, как показывают в кино? — спросила она, довольно странным образом строя фразу.
— Вовсе нет, — махнул я рукой.
— А если бы вы увидели, что дьявол сражается с ангелом, вы зашли бы дьяволу со спины и дали бы ему по голове? Это этично?
Прежде чем я успел сказать что-нибудь такое, что отбило бы у нее охоту со мной общаться, она положила руку мне на плечо и простонала:
— Пожалуйста, расскажите что-нибудь, прошу вас! — Малик отодвинулся сантиметров на тридцать; я не глядя послал ему мысленно пулю между глаз и скромно улыбнулся миссис Дельбар.
— У каждого частного сыщика есть какой-нибудь принцип. У большинства он такой: «Я не беру взяток». У меня он другой: «Я не рассказываю о своей работе». — Я увидел, что Арт закусил нижнюю губу. — Это лишает ее всей красоты.
Я еще раз улыбнулся. Миссис Дельбар заморгала и перенесла тяжесть всех своих браслетов и перстней на локоть Арта, а потом просто развернулась кругом, помахала кому-то рукой и смылась.
— Я всё думаю, к какой категории тебя отнести, — неожиданно сказал Малик. Я пожал плечами, но этого оказалось недостаточно. — Не знаю, в каком тоне тебя описать, — настаивал Арт, словно подвергая испытанию мою способность метко отвечать. Я чувствовал, что заваливаю экзамен, и ничего не мог с этим поделать. Слегка улыбнувшись, я постарался придать лицу выражение: «Прошу прощения, но это не моя проблема». — Ну ничего, как-нибудь справлюсь, — буркнул Арт, не сводя с меня пристального взгляда.
Минуту, может быть, две мы молча потягивали свои коктейли, потом Арт начал что-то бормотать насчет статьи на тему Вэл. Я не вникал в то, что ему было нужно, — просто притушил его репортерское рвение, объяснив в нескольких словах, что с Вэл я не был знаком, а даже если бы и был, то всё равно бы молчал, по принципу «De mortuis aut bene aut nihil» . Латынь его добила, он извинился и избавил меня от своего общества, в буквальном смысле, — выскочил под дождь и помчался к стоянке. Я немного подумал о том, нужен ли я здесь кому-нибудь и нужен ли здесь кто-нибудь мне. На первый вопрос я был вынужден ответить отрицательно, на второй — утвердительно, и знай Хольгер мои мысли, он наверняка накинулся бы на меня с тростью или костылем. Покинув террасу, я устроился в укромном уголке возле терпеливо помигивавшего лампочками музыкального центра, который никто не хотел включать. Я тоже.
Было начало десятого. Слишком рано, чтобы исчезнуть. Однако я всё же решил смыться и неожиданно появиться в собственном доме, смешать себе приличный коктейль, подключиться к Сети, проехать два круга в «Индианаполис» или пройти два уровня в «Фокс II». Поднявшись, я посмотрел в сторону двери. Путь преграждал Хольгер, словно скала посреди фарватера, и миновать его было невозможно. Говоря что-то кому-то намного старше и важнее его, он на мгновение окинул взглядом пространство за спиной собеседника; наши взгляды встретились, и я понял, что, если я сейчас испарюсь, начнется новый, не обязательно дружественный, этап наших отношений. Я послал ему улыбку, которая, не долетев до шерифа, бессильно опустилась на пол, сел и попытался изобразить напряженную работу мысли, машинально выдвинув клавиатуру синтезатора и копаясь в базе мелодий. Там было всё, а если и не было, могло появиться через семь секунд.
— О, так это вы прогнали моего сотрудника! — услышал я упрек в свой адрес, фальшиво замаскированный легким тоном.
Мне не нужно было поднимать голову, чтобы догадаться, что это мистер Грисби. Он свалился в кресло рядом со мной. Нос и щеки его были ярко-красными от выпитого алкоголя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105