Даже убийство Тернера не решало проблемы — одного Магистра заменили бы другим и все пошло бы по-прежнему. Еще позавчера Берринджер мог бы попытаться сбежать, но он промешкал в бессмысленной надежде, что Тернеру не удастся раздобыть прямых доказательств… А ему удалось.
Машина Берринджера пронеслась по каштановой аллее и затормозила у подъезда виллы, едва не уткнувшись радиатором в каменные ступени крыльца. Экономке, вышедшей навстречу, Берринджер приказал немедленно убираться прочь и прихватить весь обслуживающий персонал. Он поднимался по ступенькам медленно, иногда спотыкаясь. Берринджер отвык от спиртного, координация движений была нарушена, но мозг работал четко, мысли не путались, и туман в голове не бродил. Выпивка не помогла.
По широкой лестнице из холла бывший — да, уже так — заместитель шефа АНБ, бывший Магистр Ордена поднялся в роскошную розовую спальню (одну из четырех на втором этаже). Он знал, что найдет Глорию там. В самом деле, любовница Берринджера, поразительно бездарная актриса Глория Тайсон, возлежала в розовой спальне на императорской кровати под балдахином с бокалом в руке. Она была одета в дикий наряд — по ее мнению эротичный, а в действительности безвкусный. Увы, деньги Берринджера не могли купить ей ни таланта, ни ума.
— Что случилось, дорогой? — медоточивым голоском проворковала Глория. — Ты так рано… И, кажется, выпил?
Она подошла к нему, обняла за шею, в ее дыхании смешивались ароматы дорогого ликера и шоколадных конфет. Берринджер выругался и оттолкнул любовницу так, что она упала обратно на кровать.
— Да что происходит? — обиженно спросила она.
— Тебе лучше уехать, и быстрее!
Актриса пренебрежительно передернула плечами. Наделенная недюжинной интуицией, какой природа в качестве компенсации нередко награждает не очень умных женщин, она давно ожидала этого и была готова к такому повороту. В свое время Берринджер перевел немало долларов на ее личный счет. Она не пропадет. К тому же всегда найдется идиот, перед которым достаточно повертеть задницей, чтобы не обеднеть…
В окно Берринджер увидел, как от виллы отъезжает ее красная «ланча». Он прошагал в кабинет.
За антикварным письменным столом, приобретенным личным дизайнером Берринджера на аукционе «Сотбис» за двадцать четыре тысячи долларов, он почувствовал себя лучше. Расслабился, снял галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. На столе не было никаких лишних бумаг — Берринджер не любил беспорядка. Он подвинул к себе чистый лист, вынул из кармана пиджака паркеровскую авторучку, несколько минут что-то писал. Затем открыл вмонтированный в стену кабинета сейф, достал и положил рядом с бумажным листом фотографию. На нижней полке сейфа угрожающе поблескивал девятимиллиметровый пистолет «спрингфилд П-9». Выстрел разнесет черепную коробку Берринджера вдребезги.
Он взял пистолет в руки, ощутил холодную основательность его массивной рукоятки. Положил на стол перед собой, закрыл глаза и минут десять сидел неподвижно. Потом поднял пистолет… И снова опустил его на стол.
На аллее послышался звук мотора. Берринджер с горькой гримасой презрения к самому себе подошел к окну, отодвинул штору. Из черной машины выходили четверо, среди них Моддард и Тернер. Их шаги и негромкие голоса уже звучали на лестнице… Он посмотрел на «спрингфилд». Как это сказал Иисус Христос Иуде? «Что делаешь, делай скорее…»
Берринджер поднял пистолет. Громыхнул выстрел.
В оставленной записке на имя Моддарда Берринджер признавал свою вину, то, что он предал Орден. Он писал, что поступил так лишь под давлением, прижатый к стене компрометирующими документами. Связь осуществлялась через человека, изображенного на фото… Это было все, Берринджер больше ничем не мог помочь Ордену… Его, по существу, использовали втемную — а иначе и не могло быть.
На следующий день в прессе появилось сообщение о внезапной кончине заместителя шефа АНБ Эндрю Б. Берринджера от инфаркта.
Его предсмертная записка дала еще один толчок и без того бешено вращавшимся колесам локомотива. Приходилось спешить, очень спешить. Когда Моддард и Тернер появились на вилле Берринджера, ценности еще на два миллиарда долларов были сброшены в Карибском море на двадцати градусах северной широты и восьмидесяти градусах западной долготы.
2
В Москве непродолжительный период хмурых дождей сменила несусветная жара. Михаил Яковлевич Гольданский, директор и владелец строительной фирмы «Русские ворота» (под столь необычным названием подразумевались конечно же ворота между Востоком и Западом), долго стоял в сомнениях и колебаниях перед раскрытым шкафом, выбирая галстук. Он собирался ехать на важную встречу. Вот-вот должно было состояться подписание контракта с американцами на поставку высококачественных строительных материалов для нашумевшего проекта «Москва-Юниверс». Речь шла о возведении в российской столице супернебоскреба, самой высокой в мире башни, долженствующей вознестись на шестьсот метров. В невиданной громадине планировалось ПО этажей, не считая технических, рестораны, смотровые площадки и ни много ни мало 70 лифтов.
Фирма Гольданского принимала активное участие в осуществлении грандиозного замысла. Территория, выделенная под строительство делового центра России, была уже зачищена, и первую очередь готовились запускать в этом году. Гольданский приложил максимум усилий к тому, чтобы заполучить такой выгодный подряд. Пусть вклад его фирмы в общий котел стройки века будет и невелик, но то, что кажется небольшим с точки зрения гигантских масштабов, вполне достаточно для одного человека. Михаилу Яковлевичу пригодились не столько энергия и предприимчивость, сколько связи в верхах, налаженные не совсем обычным путем. В Соединенных Штатах, куда он то и дело летал для переговоров о поставках материалов, ему пришлось выполнить несколько деликатных поручений. О том, чьи это поручения и каков их истинный смысл, расспрашивать не рекомендовалось.
Михаил Яковлевич считал, что оказывает услуги российской разведке, которая в свою очередь не остается в долгу и успешно проталкивает «Русские ворота» и на американском, и на отечественном рынке. Зачем разведке понадобилось прибегать к его помощи — об этом Гольданский не задумывался. У всех свои резоны.
Лифт доставил Гольданского на первый этаж. За рулем «вольво» уже ждал шофер Саша. Телохранитель директора «Русских ворот» распахнул дверцу, Михаил Яковлевич сел в машину, и Саша тут же лихо рванул с места. «Вольво» влился в поток машин.
Гольданскому некогда было глазеть по сторонам и любоваться улицами Москвы. Он достал почти готовые к подписанию документы, разложил на крышке кейса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Машина Берринджера пронеслась по каштановой аллее и затормозила у подъезда виллы, едва не уткнувшись радиатором в каменные ступени крыльца. Экономке, вышедшей навстречу, Берринджер приказал немедленно убираться прочь и прихватить весь обслуживающий персонал. Он поднимался по ступенькам медленно, иногда спотыкаясь. Берринджер отвык от спиртного, координация движений была нарушена, но мозг работал четко, мысли не путались, и туман в голове не бродил. Выпивка не помогла.
По широкой лестнице из холла бывший — да, уже так — заместитель шефа АНБ, бывший Магистр Ордена поднялся в роскошную розовую спальню (одну из четырех на втором этаже). Он знал, что найдет Глорию там. В самом деле, любовница Берринджера, поразительно бездарная актриса Глория Тайсон, возлежала в розовой спальне на императорской кровати под балдахином с бокалом в руке. Она была одета в дикий наряд — по ее мнению эротичный, а в действительности безвкусный. Увы, деньги Берринджера не могли купить ей ни таланта, ни ума.
— Что случилось, дорогой? — медоточивым голоском проворковала Глория. — Ты так рано… И, кажется, выпил?
Она подошла к нему, обняла за шею, в ее дыхании смешивались ароматы дорогого ликера и шоколадных конфет. Берринджер выругался и оттолкнул любовницу так, что она упала обратно на кровать.
— Да что происходит? — обиженно спросила она.
— Тебе лучше уехать, и быстрее!
Актриса пренебрежительно передернула плечами. Наделенная недюжинной интуицией, какой природа в качестве компенсации нередко награждает не очень умных женщин, она давно ожидала этого и была готова к такому повороту. В свое время Берринджер перевел немало долларов на ее личный счет. Она не пропадет. К тому же всегда найдется идиот, перед которым достаточно повертеть задницей, чтобы не обеднеть…
В окно Берринджер увидел, как от виллы отъезжает ее красная «ланча». Он прошагал в кабинет.
За антикварным письменным столом, приобретенным личным дизайнером Берринджера на аукционе «Сотбис» за двадцать четыре тысячи долларов, он почувствовал себя лучше. Расслабился, снял галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. На столе не было никаких лишних бумаг — Берринджер не любил беспорядка. Он подвинул к себе чистый лист, вынул из кармана пиджака паркеровскую авторучку, несколько минут что-то писал. Затем открыл вмонтированный в стену кабинета сейф, достал и положил рядом с бумажным листом фотографию. На нижней полке сейфа угрожающе поблескивал девятимиллиметровый пистолет «спрингфилд П-9». Выстрел разнесет черепную коробку Берринджера вдребезги.
Он взял пистолет в руки, ощутил холодную основательность его массивной рукоятки. Положил на стол перед собой, закрыл глаза и минут десять сидел неподвижно. Потом поднял пистолет… И снова опустил его на стол.
На аллее послышался звук мотора. Берринджер с горькой гримасой презрения к самому себе подошел к окну, отодвинул штору. Из черной машины выходили четверо, среди них Моддард и Тернер. Их шаги и негромкие голоса уже звучали на лестнице… Он посмотрел на «спрингфилд». Как это сказал Иисус Христос Иуде? «Что делаешь, делай скорее…»
Берринджер поднял пистолет. Громыхнул выстрел.
В оставленной записке на имя Моддарда Берринджер признавал свою вину, то, что он предал Орден. Он писал, что поступил так лишь под давлением, прижатый к стене компрометирующими документами. Связь осуществлялась через человека, изображенного на фото… Это было все, Берринджер больше ничем не мог помочь Ордену… Его, по существу, использовали втемную — а иначе и не могло быть.
На следующий день в прессе появилось сообщение о внезапной кончине заместителя шефа АНБ Эндрю Б. Берринджера от инфаркта.
Его предсмертная записка дала еще один толчок и без того бешено вращавшимся колесам локомотива. Приходилось спешить, очень спешить. Когда Моддард и Тернер появились на вилле Берринджера, ценности еще на два миллиарда долларов были сброшены в Карибском море на двадцати градусах северной широты и восьмидесяти градусах западной долготы.
2
В Москве непродолжительный период хмурых дождей сменила несусветная жара. Михаил Яковлевич Гольданский, директор и владелец строительной фирмы «Русские ворота» (под столь необычным названием подразумевались конечно же ворота между Востоком и Западом), долго стоял в сомнениях и колебаниях перед раскрытым шкафом, выбирая галстук. Он собирался ехать на важную встречу. Вот-вот должно было состояться подписание контракта с американцами на поставку высококачественных строительных материалов для нашумевшего проекта «Москва-Юниверс». Речь шла о возведении в российской столице супернебоскреба, самой высокой в мире башни, долженствующей вознестись на шестьсот метров. В невиданной громадине планировалось ПО этажей, не считая технических, рестораны, смотровые площадки и ни много ни мало 70 лифтов.
Фирма Гольданского принимала активное участие в осуществлении грандиозного замысла. Территория, выделенная под строительство делового центра России, была уже зачищена, и первую очередь готовились запускать в этом году. Гольданский приложил максимум усилий к тому, чтобы заполучить такой выгодный подряд. Пусть вклад его фирмы в общий котел стройки века будет и невелик, но то, что кажется небольшим с точки зрения гигантских масштабов, вполне достаточно для одного человека. Михаилу Яковлевичу пригодились не столько энергия и предприимчивость, сколько связи в верхах, налаженные не совсем обычным путем. В Соединенных Штатах, куда он то и дело летал для переговоров о поставках материалов, ему пришлось выполнить несколько деликатных поручений. О том, чьи это поручения и каков их истинный смысл, расспрашивать не рекомендовалось.
Михаил Яковлевич считал, что оказывает услуги российской разведке, которая в свою очередь не остается в долгу и успешно проталкивает «Русские ворота» и на американском, и на отечественном рынке. Зачем разведке понадобилось прибегать к его помощи — об этом Гольданский не задумывался. У всех свои резоны.
Лифт доставил Гольданского на первый этаж. За рулем «вольво» уже ждал шофер Саша. Телохранитель директора «Русских ворот» распахнул дверцу, Михаил Яковлевич сел в машину, и Саша тут же лихо рванул с места. «Вольво» влился в поток машин.
Гольданскому некогда было глазеть по сторонам и любоваться улицами Москвы. Он достал почти готовые к подписанию документы, разложил на крышке кейса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94