Но кто тогда передвинул мебель в комнате Уинвуда?
- Мебель! - фыркнул Уотрэс. - Там что, был погром? Чуть сдвинуты некоторые предметы обстановки. Без сомнения, это сделал сам Уинвуд, и не сразу, а постепенно. Когда человек живет в комнате, ему иногда что-то мешает, он переставляет вещи так, как ему видится удобнее или красивее.
Уотрэса поддержал граф Лэддери.
- По моему мнению, - заявил он, - версия мистера Уотрэса недалека от истины. В деталях он, возможно, заблуждается, но в главном прав. Я тоже не могу представить одного из нас халднокровным убийцей, каким бы ни был мотив.
- Почти из каждого человека можно сделать убийцу, - отстраненно сказала Антония, - если обстоятельства обязывают. К примеру, война.. Если бы убийство не было свойственно человеческой природе, войн вообще не было бы. Война открывает клапаны насилия, встроенные в каждом из нам.
- Какая вульгарная теория, - шепнула Корину Марианна.
- Оставим войну в покое, - пальцы Уотрэса комкали бумажную салфетку. - Коль скоро среди нас нет шпиона, отравить Уинвуда мог бы лишь безумец... Человек, страдающий тяжелым психическим недугом. А это проявилось бы еще в чем-то.
- Откуда вы знаете, что не проявится? - задал многозначительный вопрос барон Эстерхэйзи.
Корин отправил в рот очередной кусок форели и внезапно закашлялся.
- Из... вините, - выдавил он в промежутке между приступами кашля и поспешно выскочил из зала.
- Надеюсь, мистера Торникрофта не отравили, - произнесла Коретта Уинвуд таким тоном, что невозможно было понять, шутит она или говорит всерьез.
Корин отсутствовал минут пятнадцать. Никто не пошел за ним. Но разговор за столом в эти четверть часа состоял преимущественно из отрывистых нервных реплик. Невыносимо наэлектризованная атмосфера разрядилась лишь тогда, когда Корин, живой и невредимый, появился в дверях. Кое-кто из присутствующих не смог сдержать вздох облегчения.
- С вами все в порядке, Торникрофт? - осведомился Уэстбери.
- Конечно... Это рыбья кость, такое случается...
- Вы чересчур взвинчены, мистер Торникрофт, - неодобрительно молвила леди Брунгильда. - Вам нужно успокоиться, иначе в следующий раз вы подавитесь основательно.
Рамона почему-то засмеялась и тут же оборвала смех, настолько нелепо и неуместно он прозвучал.
- Постоянные разговоры об убийствах и убийцах доконают кого угодно, - она старалась оправдать свой промах.
Финал обеда (который из-за позднего времени вернее было бы называть ужином, но из всех традиций Везенхалле эта не выглядела самой странной) не ознаменовался более никакими происшествиями. Воспользовавшись тем, что дворецкий и экономка убирают со стола, Корин незаметно для остальных проскользнул в холл. Полистав тощий телефонный справочник, где указывались только номера общественных служб, он позвонил в Берн и что-то долго выяснял на плохом немецком... Потом он сделал еще один звонок, на этот раз он говорил по-английски и значительно короче. Положив трубку, Корин поднялся в комнату Уэстбери.
- Я уезжаю, Джон.
- Сейчас? - откликнулся Уэстбери без малейшего удивления.
- Нет, завтра утром. Съезжу в Берн и вернусь. Рассчитываю обернуться часов за шесть-семь, так что здесь буду около четырех или пяти вечера. Остальным о моем отъезде знать необязательно, в экстренном случае придумайте легенду...
- Но кто-то может увидеть, как ваша машина выезжает со стоянки.
- Едва ли. Окна жилых комнат выходят на противоположную сторону. Стоянка видна только из коридоров, обеденного зала, бильярдной, холла и курительной, а там окна занавешены. Разве что кто-нибудь случайно... Ну, да на этот риск придется пойти. А мотора отсюда не услышат - далеко. Чтобы дворецкий не торчал в холле, вызовите его к себе под любым предлогом ровно в девять утра...
Уэстбери выколотил сигару из свежераспечатанной пачки.
- И вам совсем не хочется поделиться со мной вашими секретами, Корин?
- Очень хочется. Сразу по возвращении я... Кстати, где у вас письмо?
- Поддельное письмо Уинвуда? Я ношу его с собой.
- Сделайте вот что...
Корин подробно проинструктировал Уэстбери в отношении письма и напоследок предупредил:
- Будьте предельно осторожны, Джон.
Тот, кто начал убивать, обычно не останавливается.
32
Так завершился день двадцать пятого декабря - праздник Рождества, о котором никто не вспомнил.
Двадцать шестого холод усилился. Ледяной ветер гудел в каминных трубах, зажженные камины нещадно дымили, но грели скверно. Казалось, ветер ощутимо сотрясает стены и проникает внутрь замка.
Барон Эстерхэйзи в светлых брюках и сером свитере появился в безлюдном коридоре второго этажа, когда минуло десять часов утра. Бесшумно ступая, он задержался у лестницы, ведущей в холл, прислушался и удовлетворенно кивнул.
Быстро и тихо он подошел к двери комнаты Корина, постучал и не дождался ответа. Тогда барон открыл дверь и очутился в комнате.
Он осмотрелся настороженно, словно вышедший на охоту барс. Ни в самой комнате, ни в смежной спальне, ни в ванной, как удостоверился барон, никого не было. Эстерхэйзи распахнул дверцы шкафа, достал чемодан и принялся исследовать его содержимое.
Внезапно он замер, напрягая все органы чувств. Действительно ли в коридоре кто-то движется или это иллюзия, порожденная тревожным ожиданием, страхом быть застигнутым здесь? Но страх, боязнь чего бы то ни было - слишком сильное слово для барона Эстерхэйзи.
Барон прикрыл крышку чемодана, встал у двери, весь обратившись в слух.
Да, вот опять! Как будто легкое шуршание... Шаги? Эстерхэйзи бросился обратно к чемодану, застегнул замки, стараясь производить как можно меньше шума.
Сунул чемодан в шкаф и метнулся в ванную - как раз вовремя, потому что в дверь дважды постучали, и ручка начала поворачиваться.
Эстерхэйзи стоял прямо за дверью ванной. В ее верхней части была врезана панель из матового стекла с протравленным рисунком, каким-то историческим гербом. Составлявшие рисунок линии были очень тонкими, но там, где они сходились в причудливые вензеля и короны, стекло становилось прозрачным, и сквозь эти крохотные окошки диаметром не больше четверти дюйма Эстерхэйзи мог наблюдать за происходящим в комнате.
На его глазах дверь отворилась, и Эстерхэйзи увидел, кто вошел. Само по себе это не удивило его и еще меньше встревожило - человек ищет обитателя апартаментов, тот на стук не отзывается, почему не войти и не проверить, не спит ли он. Но дальнейшее чрезвычайно озадачило барона. Приникая к прозрачному миниатюрному ромбу в стекле, Эстерхэйзи изо всех сил старался рассмотреть мизансцену в подробностях, и ему многое удалось.
Визит не затянулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
- Мебель! - фыркнул Уотрэс. - Там что, был погром? Чуть сдвинуты некоторые предметы обстановки. Без сомнения, это сделал сам Уинвуд, и не сразу, а постепенно. Когда человек живет в комнате, ему иногда что-то мешает, он переставляет вещи так, как ему видится удобнее или красивее.
Уотрэса поддержал граф Лэддери.
- По моему мнению, - заявил он, - версия мистера Уотрэса недалека от истины. В деталях он, возможно, заблуждается, но в главном прав. Я тоже не могу представить одного из нас халднокровным убийцей, каким бы ни был мотив.
- Почти из каждого человека можно сделать убийцу, - отстраненно сказала Антония, - если обстоятельства обязывают. К примеру, война.. Если бы убийство не было свойственно человеческой природе, войн вообще не было бы. Война открывает клапаны насилия, встроенные в каждом из нам.
- Какая вульгарная теория, - шепнула Корину Марианна.
- Оставим войну в покое, - пальцы Уотрэса комкали бумажную салфетку. - Коль скоро среди нас нет шпиона, отравить Уинвуда мог бы лишь безумец... Человек, страдающий тяжелым психическим недугом. А это проявилось бы еще в чем-то.
- Откуда вы знаете, что не проявится? - задал многозначительный вопрос барон Эстерхэйзи.
Корин отправил в рот очередной кусок форели и внезапно закашлялся.
- Из... вините, - выдавил он в промежутке между приступами кашля и поспешно выскочил из зала.
- Надеюсь, мистера Торникрофта не отравили, - произнесла Коретта Уинвуд таким тоном, что невозможно было понять, шутит она или говорит всерьез.
Корин отсутствовал минут пятнадцать. Никто не пошел за ним. Но разговор за столом в эти четверть часа состоял преимущественно из отрывистых нервных реплик. Невыносимо наэлектризованная атмосфера разрядилась лишь тогда, когда Корин, живой и невредимый, появился в дверях. Кое-кто из присутствующих не смог сдержать вздох облегчения.
- С вами все в порядке, Торникрофт? - осведомился Уэстбери.
- Конечно... Это рыбья кость, такое случается...
- Вы чересчур взвинчены, мистер Торникрофт, - неодобрительно молвила леди Брунгильда. - Вам нужно успокоиться, иначе в следующий раз вы подавитесь основательно.
Рамона почему-то засмеялась и тут же оборвала смех, настолько нелепо и неуместно он прозвучал.
- Постоянные разговоры об убийствах и убийцах доконают кого угодно, - она старалась оправдать свой промах.
Финал обеда (который из-за позднего времени вернее было бы называть ужином, но из всех традиций Везенхалле эта не выглядела самой странной) не ознаменовался более никакими происшествиями. Воспользовавшись тем, что дворецкий и экономка убирают со стола, Корин незаметно для остальных проскользнул в холл. Полистав тощий телефонный справочник, где указывались только номера общественных служб, он позвонил в Берн и что-то долго выяснял на плохом немецком... Потом он сделал еще один звонок, на этот раз он говорил по-английски и значительно короче. Положив трубку, Корин поднялся в комнату Уэстбери.
- Я уезжаю, Джон.
- Сейчас? - откликнулся Уэстбери без малейшего удивления.
- Нет, завтра утром. Съезжу в Берн и вернусь. Рассчитываю обернуться часов за шесть-семь, так что здесь буду около четырех или пяти вечера. Остальным о моем отъезде знать необязательно, в экстренном случае придумайте легенду...
- Но кто-то может увидеть, как ваша машина выезжает со стоянки.
- Едва ли. Окна жилых комнат выходят на противоположную сторону. Стоянка видна только из коридоров, обеденного зала, бильярдной, холла и курительной, а там окна занавешены. Разве что кто-нибудь случайно... Ну, да на этот риск придется пойти. А мотора отсюда не услышат - далеко. Чтобы дворецкий не торчал в холле, вызовите его к себе под любым предлогом ровно в девять утра...
Уэстбери выколотил сигару из свежераспечатанной пачки.
- И вам совсем не хочется поделиться со мной вашими секретами, Корин?
- Очень хочется. Сразу по возвращении я... Кстати, где у вас письмо?
- Поддельное письмо Уинвуда? Я ношу его с собой.
- Сделайте вот что...
Корин подробно проинструктировал Уэстбери в отношении письма и напоследок предупредил:
- Будьте предельно осторожны, Джон.
Тот, кто начал убивать, обычно не останавливается.
32
Так завершился день двадцать пятого декабря - праздник Рождества, о котором никто не вспомнил.
Двадцать шестого холод усилился. Ледяной ветер гудел в каминных трубах, зажженные камины нещадно дымили, но грели скверно. Казалось, ветер ощутимо сотрясает стены и проникает внутрь замка.
Барон Эстерхэйзи в светлых брюках и сером свитере появился в безлюдном коридоре второго этажа, когда минуло десять часов утра. Бесшумно ступая, он задержался у лестницы, ведущей в холл, прислушался и удовлетворенно кивнул.
Быстро и тихо он подошел к двери комнаты Корина, постучал и не дождался ответа. Тогда барон открыл дверь и очутился в комнате.
Он осмотрелся настороженно, словно вышедший на охоту барс. Ни в самой комнате, ни в смежной спальне, ни в ванной, как удостоверился барон, никого не было. Эстерхэйзи распахнул дверцы шкафа, достал чемодан и принялся исследовать его содержимое.
Внезапно он замер, напрягая все органы чувств. Действительно ли в коридоре кто-то движется или это иллюзия, порожденная тревожным ожиданием, страхом быть застигнутым здесь? Но страх, боязнь чего бы то ни было - слишком сильное слово для барона Эстерхэйзи.
Барон прикрыл крышку чемодана, встал у двери, весь обратившись в слух.
Да, вот опять! Как будто легкое шуршание... Шаги? Эстерхэйзи бросился обратно к чемодану, застегнул замки, стараясь производить как можно меньше шума.
Сунул чемодан в шкаф и метнулся в ванную - как раз вовремя, потому что в дверь дважды постучали, и ручка начала поворачиваться.
Эстерхэйзи стоял прямо за дверью ванной. В ее верхней части была врезана панель из матового стекла с протравленным рисунком, каким-то историческим гербом. Составлявшие рисунок линии были очень тонкими, но там, где они сходились в причудливые вензеля и короны, стекло становилось прозрачным, и сквозь эти крохотные окошки диаметром не больше четверти дюйма Эстерхэйзи мог наблюдать за происходящим в комнате.
На его глазах дверь отворилась, и Эстерхэйзи увидел, кто вошел. Само по себе это не удивило его и еще меньше встревожило - человек ищет обитателя апартаментов, тот на стук не отзывается, почему не войти и не проверить, не спит ли он. Но дальнейшее чрезвычайно озадачило барона. Приникая к прозрачному миниатюрному ромбу в стекле, Эстерхэйзи изо всех сил старался рассмотреть мизансцену в подробностях, и ему многое удалось.
Визит не затянулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48