Итак, теперь у меня еще и лицо в крови.
Долбаный цуцик прокусил кожу, можете такое представить?
И откуда столько крови?
Я сел и взялся за щеку. Так и подмывало доковылять до машины, поехать в мотель и забыть о Джоуди. Дать полный отбой, понимаете? А поутру пуститься в бега в поисках какого-нибудь Богом забытого уголка. К черту Джоуди, к черту Лизу, к черту Тома с его шатией-братией.
Трудно думать о чем-то еще с разбитым коленом и прокушенной щекой.
Но, когда я уже поднимался на ноги, меня вдруг осенило. Стоп, так ведь паршивый пес дал мне именно то, в чем я так нуждался, — повод подойти к двери дома Джоуди.
Первоначально я рассчитывал на то, что после падения ко мне выскочит коп или даже несколько, и уже отсюда я и буду плясать — либо уболтаю их впустить меня в дом, либо пристрелю, затем забегу в дом и схвачу Джоуди. Потом, быть может, уеду на их же автомобиле.
Но фараоны так и не показались.
Это значило, что никто не видел ни моего падения, ни нападения на меня собаки.
Что, в свою очередь, говорило о том, что Джоуди и ее семью никто не охраняет.
Значит, оставалось лишь войти в дверь.
А кто сможет не открыть дверь перепачканной в крови женщине?
Никто, вот кто.
Никто и не открыл.
Пять минут я торчал на крыльце, нажимая на звонок. И он был исправный, потому что я слышал звон внутри. Но никто не вышел.
Или они так крепко спят, или просто притаились и прислушиваются.
А может, никого нет. После попытки Праха подстрелить девчонку они спокойно могли слинять отсюда. И это вполне естественная реакция: в тебя стреляют — ты сматываешься туда, где тебя невозможно отыскать.
Впрочем, это были только догадки, но уходить просто так я не собирался.
По обе стороны двери были стеклянные панели. Можно было разбить одну, просунуть руку и отомкнуть замок. Но этого я делать не стал. Не хотелось оставлять разбитое стекло там, где его любой мог увидеть.
Так что пришлось обходить дом. За ним оказался прелестный дворик с шезлонгами и большой мангал. Подходя к двери, я наступил на что-то мягкое. Черт его знает, что оно было такое — слишком темно. Я даже не заметил битого стекла, пока не прошелся по нему. Несколько осколков я раздавил, другие отшвырнул ногой в сторону. Они со звоном стремительно неслись по бетону, прорезая тишину ночи. Залаяла собака, но это было где-то далеко, и голос был слишком груб для Генри.
Проходя по всему этому мусору, я понял, что здесь, должно быть, кто-то уронил тарелку, и те мягкие штуки, вероятно, были кусками какой-то еды.
Затем подошел к стеклянной двери, вернее, к алюминиевой раме без стекла.
Распахнув ее настежь, прижался к ней спиной и попробовал деревянную дверь. Всякие бывают люди. Иногда не запираются. Впрочем, ручка не поворачивалась. На вид дверь была прочная, и в ней наверняка был врезной замок, так что я решил не терять времени.
И влез в окно. Поскольку ни одно из окон с тыльной стороны дома не было открыто, я выбрал первое попавшееся. Подставил кресло — к счастью, они были деревянные и поэтому достаточно прочными, чтобы меня выдержать (когда пытаешься встать на алюминиевый шезлонг, они, через один, гнутся и ломаются под тобой). Рамка с сеткой была прикреплена надежно, и я не смог ее оторвать, так что я ударил по ней рукояткой «кольта». Стекло за сеткой высыпалось.
Вновь послышался лай незнакомой собаки, но, кроме этого, больше ничего.
Выждав несколько минут, я начал орудовать пистолетом и практически порвал сетку. Окно было на шпингалетах, и, просунув руку, я отомкнул его с обеих сторон и поднял вверх. Затем снял туфлю и смел ею битое стекло с подоконника, после чего влез внутрь.
Под окном находилась кухонная мойка. Что ж, иногда мне приходилось преодолевать и не такие препятствия. Пришлось немного потрудиться и потратить какое-то время, но в конце концов я благополучно спустился на пол.
Затем пошел на экскурсию по дому. После всего сделанного шума я был на девяносто девять процентов уверен в том, что дом пуст. И все же держал в руке пистолет, готовый к любым сюрпризам.
Заглянул во все комнаты. Так, бросил беглый взгляд, чтобы убедиться — я в доме один. Напоследок зашел в гараж, пристроенный к дому. В него можно войти через дверь в коридоре. Внутри были всевозможные инструменты и приборы, но машины не было. Ее место пустовало.
Что дало мне полное основание утверждать, что Джоуди и ее семья куда-то укатили.
Почувствовал облегчение, но вместе с тем и разочарование.
Зайдя в ванную комнату, я запер дверь и включил свет.
Да, было на что посмотреть.
Увидев себя в зеркале, я сначала не знал, смеяться или плакать. Парик съехал в сторону, а лицо — кровавое месиво. Последним я был обязан небольшим проколам на левой щеке возле скулы. Вся эта часть лица была в кровавых подтеках. Кровь даже стекла по челюсти на шею и перепачкала не только воротник моего платья, но и забрызгала бюстгальтер.
К счастью, к тому времени кровотечение прекратилось.
Позднее я обошел весь дом и вытер все кровавые отпечатки пальцев и пятна крови, которые удалось обнаружить.
Впрочем, едва ли все.
Рано или поздно я, наверное, подожгу дом, но нельзя же поджечь ни дворик, ни лужайку, ни тротуар, так что копы наверняка обнаружат мою кровь.
Большое спасибо тебе, Генри.
Не иначе он отомстил за всех своих гав-гав-братьев, которых я отправил к праотцам. Расплата, понимаете?
Ах, с каким же удовольствием я бы с ним поквитался.
Впрочем, это уже не важно. А вот кровь. Без меня едва ли она пригодится легавым. А до меня они не доберутся. Так что копы меня меньше всего волновали.
Во всяком случае, в тот момент единственной заботой было привести себя в порядок. Поправив парик, я смыл кровь с лица и шеи, затем открыл аптечку. Напрасная трата времени. Там не оказалось не то что антисептика или бинта, но даже марли или лейкопластыря. Неужели эти люди никогда не ранятся?
Пришлось удовольствоваться обрывком свернутой в тампон туалетной бумаги, которую приложил к ранке и приклеил кусочком цветной клейкой ленты, обнаруженной на письменном столе в спальне Джоуди.
Между прочим, это была именно ее спальня. Сколь бы до этого я ни сомневался в том, что попал в чужой дом, эта комната развеяла последние сомнения.
На полке были расставлены какие-то деревянные коряги, подписанные ее именем. Впрочем, ее имя было повсюду: на карандашах и наклейках, на миниатюрных игрушечных калифорнийских автомобильных номерах, не говоря уже о школьных работах, вставленных в скоросшиватель. Еще я нашел ее фотографии.
Несколько фотографий в рамках стояло на туалетной тумбочке и на письменном столе. На одной она была изображена со своей богатенькой подружкой. На вид им было тогда лет семь-восемь. Снимок был сделан в Диснейленде — они держались за руки с каким-то желтым медведем в красной футболке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104