Тем более что сидели они вполне нормально, хотя я и чувствовал себя в них чуточку дискомфортно.
Впрочем, все же не так неуютно, как в скальпе Хиллари. Начнем с того, что они были сухими, а не липкими и скользкими.
Мой выбор остановился на светлой масти. Волосы были густые и всклокоченные — в стиле этакой взбалмошной секс-бомбы.
Как раз для Голливуда.
А именно туда я и направлялся.
Был субботний вечер, так что главные улицы были наводнены машинами, а на тротуарах — столпотворение, и я решил проехаться разок по бульвару Голливуд, главным образом, чтобы сориентироваться.
Этого было достаточно чтобы вскружить голову, будь я девчонкой.
Я, если помните, был в красном кабриолете. И вот он я, курсирую по бульвару — в ослепительно белом парике и голубом легком платье, положив обнаженную руку на дверцу. Сколько свиста, восхищенных возгласов и взглядов. Многие открыто пялились, очевидно принимая меня за известную кинозвезду или проститутку. Не желая никого разочаровывать, я махал в ответ рукой и посылал воздушные поцелуи.
Так что примите к сведению, как женщина — я метеор.
Но меня ждала работа, так что вскоре пришлось распрощаться с почтенной публикой и свернуть на боковую улицу с особняками, многоквартирными домами и редкими прохожими. Некоторые выходили из гостей к своим машинам, другие, похоже, просто вышли прогуляться. Попадались любители спортивной ходьбы и бега трусцой А некоторые выгуливали собак.
Последние делятся на две категории. Есть такие, которые выгуливают самих себя, а собак берут для охраны. Другие якобы выводят собак глотнуть свежего воздуха и для моциона — но на самом деле стремятся лишь к тому, чтобы их собака отнесла свое дерьмо подальше от дома и вывалила его на чужой территории.
Собака — лучший друг человека.
Лай с одного конца — дерьмо с другого.
Мне нравится убивать любых собак.
И, если хотите знать правду, я делаю это довольно часто. Конечно, это совсем не то, что убивать людей, но собаки меня раздражают, да и неплохая практика.
Когда дома с наступлением темноты я вдруг услышу собачий лай, то облачаюсь в свой черный «ночной камуфляж» и выхожу на охоту. Иногда это бродячие собаки, но чаще хозяйские — за забором во дворе. Я их никогда не стреляю, а вот почти все другие способы уже перепробовал. Пускал в них стрелы, протыкал копьями, метал отравленные дротики и бумеранги. Некоторых забил насмерть бейсбольной битой или камнями. Других придушил. Иногда использовал топорики, широкие разделочные ножи, которыми пользуются мясники, мачете. Резал и обычными ножами. Многих забил ногами и затоптал.
Так что о собаках могу говорить часами.
У меня с ними сложились особые отношения.
Так вот, в тот вечер собак выгуливали предостаточно, так что вопрос заключался лишь в том, чтобы выбрать подходящую. Мне хотелось что-нибудь вроде карликового пуделя. Такую, понимаете, неженку. Дамскую собачонку.
Но самое лучшее, что попалось, была маленькая белая мальтийка с розовым бантиком на макушке. Она семенила на поводке, останавливаясь под каждым деревом и кустом. Такая прелестная маленькая штучка. Но ей, конечно, было очень далеко до своих хозяев.
Те были подходящей парой — стройные, под сорок, со стрижкой под морских пехотинцев. Один усатый, другой нет. Оба в желтовато-коричневых шортах с подкаченными штанинами и в сандалиях. На одном была рубашка а-ля «рыбацкая сеть», сквозь ячейки которой проглядывала волосатая грудь. Другой был без рубашки, зато в соске торчало кольцо.
Разумеется, всего этого я не мог видеть из машины. Сначала мое внимание привлекла только мальтийка, выгуливаемая парочкой педиков. Получше их разглядеть мне удалось лишь тогда, когда, заехав за угол, я вылез из машины и пошел им навстречу.
Поравнявшись с собакой, я присел на корточки и преградил ей дорогу.
Видно, я ей сразу понравился, потому что она завиляла хвостом и принялась лизать мне руки.
— О, какая милашка, — произнес я, обворожительно улыбаясь «мальчишкам». — А как ее зовут?
Ответил тот, который был в рубашке.
— Генри Уодсворт Лонгфеллоу Третий.
— А, привет, Генри, — воскликнул я, почесывая собаке подбородок.
Парочка с подозрительным видом разглядывала меня.
Взяв собачонку на руки, я прижал ее к груди и стал нежно гладить.
— Меня зовут Саймона, — представился я ребятам.
Окольцованный скрестил руки на груди, вздул мускулы и повел бровью.
— Не рановато ли для Хэллоуина, приятель?
— Тебе что больше нравится, сюрпризы или угощения? — спросил другой и улыбнулся своему дружку. — Как ты думаешь?
— Почти наверняка прямой.
— Прямой, да, видать, с изгибом. Даже приличным уклоном.
— Фараон? — предположил Сосок с кольцом.
— О, я был бы без ума. Обожаю копов. Не тот случай.
— Да, уверен, что ты прав. Глаза не такие. У легавых такой удивительный взгляд — циничный и вместе с тем довольный.
— Веселые вы ребята, — заметил я.
Сосок опустил руки, но мышцы остались напряженными.
— Поставь Генри на место, — угрожающе произнес он. — Нам надо идти.
— Мы не хотим неприятностей, — добавил Рыбацкая Сеть.
— И я тоже. Я вам заплачу за Генри, — предложил я. Прижимая одной рукой собачку к себе, я потянулся к сумочке.
— Он не продается.
— Вы мне его дарите? Ух ты, большое спасибо!
Окольцованный завел руку за спину, и через мгновение в ней что-то блеснуло. Оказалось, откидной нож. Щелчок, и выскочило тонкое лезвие.
— В этом нет никакой необходимости, — сказал я, оглядываясь по сторонам. Мы были одни.
— Опусти Генри немедленно, — прошипел Сосок.
А я ему свой «кольт». Ткнул этак под ребро и спустил курок. Вы в только слышали этот звук! Как гром небесный.
Сосок — в отлет. Шмякнулся об асфальт спиной и пошел юзом. Его дружок в сетке успел только изобразить на лице крайнее удивление и выпустить из рук поводок Генри, прежде чем я всадил ему пулю в грудь. Он повалился рядом.
Они лежали, растянувшись на тротуаре, и у Рыбака перед смертью хватило сил взять своего милого дружка за руку. Как трогательно.
Сунув пистолет в сумочку, я наклонился за кольцом. Не то чтобы оно мне было особо нужно. Просто очень захотелось это сделать, понимаете? Просунув в него палец, я потянул. Вы бы видели, как вытянулся сосок, прежде чем лопнула кожа и кольцо выскочило.
Всегда надо хорошенько подумать, прежде чем что-то себе прокалывать.
Это был мой первый проколотый сосок. За свою жизнь я вырвал изрядное количество колец из ушей, несколько из ноздрей и даже одно из века. Не верите насчет века? А что вы скажете о парне с кольцом в соске? Теперь мне уже хочется найти себе девчонку с кольцом в том же месте. Или, еще лучше, в клиторе. В кино я такое видел, но в реальной жизни нет. Пока что.
Есть теперь к чему стремиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Впрочем, все же не так неуютно, как в скальпе Хиллари. Начнем с того, что они были сухими, а не липкими и скользкими.
Мой выбор остановился на светлой масти. Волосы были густые и всклокоченные — в стиле этакой взбалмошной секс-бомбы.
Как раз для Голливуда.
А именно туда я и направлялся.
Был субботний вечер, так что главные улицы были наводнены машинами, а на тротуарах — столпотворение, и я решил проехаться разок по бульвару Голливуд, главным образом, чтобы сориентироваться.
Этого было достаточно чтобы вскружить голову, будь я девчонкой.
Я, если помните, был в красном кабриолете. И вот он я, курсирую по бульвару — в ослепительно белом парике и голубом легком платье, положив обнаженную руку на дверцу. Сколько свиста, восхищенных возгласов и взглядов. Многие открыто пялились, очевидно принимая меня за известную кинозвезду или проститутку. Не желая никого разочаровывать, я махал в ответ рукой и посылал воздушные поцелуи.
Так что примите к сведению, как женщина — я метеор.
Но меня ждала работа, так что вскоре пришлось распрощаться с почтенной публикой и свернуть на боковую улицу с особняками, многоквартирными домами и редкими прохожими. Некоторые выходили из гостей к своим машинам, другие, похоже, просто вышли прогуляться. Попадались любители спортивной ходьбы и бега трусцой А некоторые выгуливали собак.
Последние делятся на две категории. Есть такие, которые выгуливают самих себя, а собак берут для охраны. Другие якобы выводят собак глотнуть свежего воздуха и для моциона — но на самом деле стремятся лишь к тому, чтобы их собака отнесла свое дерьмо подальше от дома и вывалила его на чужой территории.
Собака — лучший друг человека.
Лай с одного конца — дерьмо с другого.
Мне нравится убивать любых собак.
И, если хотите знать правду, я делаю это довольно часто. Конечно, это совсем не то, что убивать людей, но собаки меня раздражают, да и неплохая практика.
Когда дома с наступлением темноты я вдруг услышу собачий лай, то облачаюсь в свой черный «ночной камуфляж» и выхожу на охоту. Иногда это бродячие собаки, но чаще хозяйские — за забором во дворе. Я их никогда не стреляю, а вот почти все другие способы уже перепробовал. Пускал в них стрелы, протыкал копьями, метал отравленные дротики и бумеранги. Некоторых забил насмерть бейсбольной битой или камнями. Других придушил. Иногда использовал топорики, широкие разделочные ножи, которыми пользуются мясники, мачете. Резал и обычными ножами. Многих забил ногами и затоптал.
Так что о собаках могу говорить часами.
У меня с ними сложились особые отношения.
Так вот, в тот вечер собак выгуливали предостаточно, так что вопрос заключался лишь в том, чтобы выбрать подходящую. Мне хотелось что-нибудь вроде карликового пуделя. Такую, понимаете, неженку. Дамскую собачонку.
Но самое лучшее, что попалось, была маленькая белая мальтийка с розовым бантиком на макушке. Она семенила на поводке, останавливаясь под каждым деревом и кустом. Такая прелестная маленькая штучка. Но ей, конечно, было очень далеко до своих хозяев.
Те были подходящей парой — стройные, под сорок, со стрижкой под морских пехотинцев. Один усатый, другой нет. Оба в желтовато-коричневых шортах с подкаченными штанинами и в сандалиях. На одном была рубашка а-ля «рыбацкая сеть», сквозь ячейки которой проглядывала волосатая грудь. Другой был без рубашки, зато в соске торчало кольцо.
Разумеется, всего этого я не мог видеть из машины. Сначала мое внимание привлекла только мальтийка, выгуливаемая парочкой педиков. Получше их разглядеть мне удалось лишь тогда, когда, заехав за угол, я вылез из машины и пошел им навстречу.
Поравнявшись с собакой, я присел на корточки и преградил ей дорогу.
Видно, я ей сразу понравился, потому что она завиляла хвостом и принялась лизать мне руки.
— О, какая милашка, — произнес я, обворожительно улыбаясь «мальчишкам». — А как ее зовут?
Ответил тот, который был в рубашке.
— Генри Уодсворт Лонгфеллоу Третий.
— А, привет, Генри, — воскликнул я, почесывая собаке подбородок.
Парочка с подозрительным видом разглядывала меня.
Взяв собачонку на руки, я прижал ее к груди и стал нежно гладить.
— Меня зовут Саймона, — представился я ребятам.
Окольцованный скрестил руки на груди, вздул мускулы и повел бровью.
— Не рановато ли для Хэллоуина, приятель?
— Тебе что больше нравится, сюрпризы или угощения? — спросил другой и улыбнулся своему дружку. — Как ты думаешь?
— Почти наверняка прямой.
— Прямой, да, видать, с изгибом. Даже приличным уклоном.
— Фараон? — предположил Сосок с кольцом.
— О, я был бы без ума. Обожаю копов. Не тот случай.
— Да, уверен, что ты прав. Глаза не такие. У легавых такой удивительный взгляд — циничный и вместе с тем довольный.
— Веселые вы ребята, — заметил я.
Сосок опустил руки, но мышцы остались напряженными.
— Поставь Генри на место, — угрожающе произнес он. — Нам надо идти.
— Мы не хотим неприятностей, — добавил Рыбацкая Сеть.
— И я тоже. Я вам заплачу за Генри, — предложил я. Прижимая одной рукой собачку к себе, я потянулся к сумочке.
— Он не продается.
— Вы мне его дарите? Ух ты, большое спасибо!
Окольцованный завел руку за спину, и через мгновение в ней что-то блеснуло. Оказалось, откидной нож. Щелчок, и выскочило тонкое лезвие.
— В этом нет никакой необходимости, — сказал я, оглядываясь по сторонам. Мы были одни.
— Опусти Генри немедленно, — прошипел Сосок.
А я ему свой «кольт». Ткнул этак под ребро и спустил курок. Вы в только слышали этот звук! Как гром небесный.
Сосок — в отлет. Шмякнулся об асфальт спиной и пошел юзом. Его дружок в сетке успел только изобразить на лице крайнее удивление и выпустить из рук поводок Генри, прежде чем я всадил ему пулю в грудь. Он повалился рядом.
Они лежали, растянувшись на тротуаре, и у Рыбака перед смертью хватило сил взять своего милого дружка за руку. Как трогательно.
Сунув пистолет в сумочку, я наклонился за кольцом. Не то чтобы оно мне было особо нужно. Просто очень захотелось это сделать, понимаете? Просунув в него палец, я потянул. Вы бы видели, как вытянулся сосок, прежде чем лопнула кожа и кольцо выскочило.
Всегда надо хорошенько подумать, прежде чем что-то себе прокалывать.
Это был мой первый проколотый сосок. За свою жизнь я вырвал изрядное количество колец из ушей, несколько из ноздрей и даже одно из века. Не верите насчет века? А что вы скажете о парне с кольцом в соске? Теперь мне уже хочется найти себе девчонку с кольцом в том же месте. Или, еще лучше, в клиторе. В кино я такое видел, но в реальной жизни нет. Пока что.
Есть теперь к чему стремиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104