Ариман поднял голову и устремил на меня грозный взгляд. На этот раз он предстал передо мной, облаченный в странный металлический костюм, украшенный драгоценными камнями, весьма напоминавший скафандр космонавта. В пещере было достаточно светло, хотя я не заметил здесь ни одного источника света. Казалось, слабое сияние исходило прямо из стен и потолка пещеры.
– Биолюминесценция, – объяснил Ариман хриплым, больным голосом, заметив мой недоумевающий взгляд.
Я машинально кивнул скорее для того, чтобы проверить, как функционируют мои шейные позвонки, нежели реагируя на его слова.
– Твои люди быстро потушили пожар, – сообщил он. – Зерно было еще слишком сырым. Мне следовало бы подождать еще неделю, тогда я добился бы успеха.
– Откуда вы взяли воинов? – поинтересовался я.
Самодовольная улыбка пробежала по его лицу.
– Это было совсем не сложно. Среди людей всегда найдутся желающие убивать и грабить. Странное понятие о доблести, но что взять с этих ублюдков? На их взгляд, связка отрубленных голов самый весомый аргумент в любом споре.
– Но ведь именно вы соблазнили их совершить набег.
– В этом не было необходимости. Убийство – неотъемлемая часть их жизни, оно у них в крови.
– Вы начинаете повторяться, – заметил я. – Кажется, дело идет к тому, что и здесь вы потерпите очередное фиаско. Скажите откровенно, вам не надоели вечные неудачи?
– Да, ты что-то такое говорил. По твоим словам, мы встречались уже дважды.
– Неужели вы не понимаете, что обречены, Ариман? Не в ваших силах затормозить прогресс человечества.
Движением руки он заставил меня проглотить конец моей нравоучительной сентенции.
– Однако ты самоуверен, Орион, – заметил он глухим голосом. – У тебя нет ни малейшего сомнения в своей победе. Тем хуже будет для тебя, когда настанет время подводить итоги.
– Ормузд…
Ариман презрительно осклабился.
– Ормузд – даже не настоящее имя того, чьим холопом ты, по сути дела, являешься. Впрочем, о чем тут говорить! Ормузд и Ариман не более чем условные образы, доступные для убогого сознания людей.
Все разраставшийся во мне гнев заставил меня забыть об осторожности.
– Я знаю достаточно, чтобы понять вашу цель, – выпалил я.
– По-моему, я и не скрываю, к чему стремлюсь! – небрежно бросил Ариман. – К сожалению, мне потребуется больше времени, чем я рассчитывал. Я не остановлюсь ни перед чем. Пусть Ормузд бьется над сохранением континуума. Мне нечего терять, ты понимаешь это, Орион? Мне нечего терять!
Его красные глаза, казалось, готовы были испепелить меня. Я чувствовал силу его гнева, его ненависти и чего-то еще, чего я не мог точно определить. Может быть, это была скорбь, вечная, непреходящая скорбь, страшная в своем нечеловеческом величии?
– Вы никогда не добьетесь своего, – резко заявил я. – Что бы вы ни делали. Ваша песенка спета.
– Неужели? – с иронией осведомился он.
– Вы обречены, – упрямо повторил я. – Никому не дано остановить прогресс человечества.
Он положил свои могучие руки на деревянный столик-алтарь и угрожающе наклонился вперед.
– Ты глупец, Орион. Что ты знаешь о времени? Из того, что тебе удавалось выиграть, когда мы встречались раньше в других местах и эпохах, – продолжал он, прежде чем я успел ответить, – отнюдь не следует, что ты и здесь обязательно добьешься успеха. Пойми же наконец, время подобно реке или скорее океану. Оно вечно находится в движении, поглощая одни земли и создавая другие. Оно способно меняться. Если я добьюсь успеха здесь, эпохи, в которых мы уже встречались, обратятся в первозданный хаос, а события, свидетелями которых ты был, никогда не произойдут.
Он замолчал и несколько минут задумчиво созерцал свои пальцы.
– Я не верю вам, – с трудом выдавил я.
Ариман равнодушно пожал плечами.
– У меня неплохие шансы победить, Орион. Думаю, на сей раз мне это удастся. И тогда все твои аргументы обратятся в ничто. Мы никогда уже больше не встретимся, о чем я, кстати, ничуть не жалею.
Тут наши чувства полностью совпадали.
– И ты понимаешь это не хуже меня. Все рано или поздно приходит на круги своя. Я уничтожу вас. Хомо сапиенс перестанет существовать. Никто не пожалеет об этом. Вы канете в небытие, словно вас никогда и не было. Мой народ займет ваше место.
– Никогда, – вырвалось у меня, но так тихо, что я сам едва смог расслышать собственные слова.
– Твои протеже не перейдут к оседлому образу жизни, – продолжал Ариман. – Люди останутся жалкой горсткой бродячих охотников, которые рано или поздно уничтожат сами себя в межплеменных войнах. Мне даже не придется прилагать особых усилий, чтобы все устроить. Достаточно позаботиться о том, чтобы пути нескольких племен пересеклись во время их скитаний. Врожденная кровожадность твоих сородичей довершит остальное.
– Племена далеко не всегда воюют между собой, – возразил я. – Они отлично уживаются вместе здесь, в долине.
– Только потому, что у них нет причин ссориться. Сейчас хватает еды для всех. Но долго так продолжаться не может. Популяция животных сокращается день ото дня. Твои сородичи подохнут с голоду, даже если предварительно не перережут глотку друг другу.
– Они займутся сельским хозяйством.
– Не тешь себя иллюзиями, Орион. Я позабочусь, чтобы этого никогда не произошло. Люди обречены.
– Вы не сможете уничтожить всех.
– А мне и не надо так напрягаться. Холод сделает все лучше меня. Ледник еще покрывает значительную часть северного полушария. Мест, пригодных для обитания, не так уж и много. Мне некуда спешить. В моем распоряжении сколько угодно времени. Подумай об этом, Орион. Признай свое поражение.
Я промолчал, мрачно прикидывая свои шансы заставить его подавиться собственными словами.
– И в конце концов, – продолжал Ариман, очень довольный собой, – когда с людьми будет „окончено, континуум рухнет сам собой и ваша вселенная превратится в черную дыру.
Такого я уже не мог вынести. Я прыгнул на него. Он ждал этого, а возможно, и специально провоцировал меня на очередной безумный поступок. Удар в лицо остановил меня прежде, чем я успел добраться до его горла.
Первое, что я услышал, когда снова очнулся, был равномерный звук падавшей воды. Я лежал на холодных камнях в абсолютной темноте. Если я еще и не умер, то не слишком многим отличался от покойника. Попытавшись принять сидячее положение, я тут же больно ударился головой. Ощупав камни вокруг себя, я убедился, что нахожусь на узком карнизе, не больше двух футов шириной и меньше фута высотой.
Ариман исчез. Впрочем, я не ожидал ничего другого. Мой противник не хуже меня знал цену времени. Игра вступала в решающую фазу, где ставкой было само существование человечества.
Перевернувшись на живот, я попытался определить глубину пропасти слева от меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90