Дан ничего не ответил, перевернулся набок и почти сразу захрапел. А у меня настроение поднялось многократно. Следовательно, при выходе яхты из транспортного коридора Компас засек наше местоположение. Но чье это именно местоположение, Аль Рух понятия не имел. Это значит, что у него была связь с партизанами под Ейском. И они получили задание перехватить нас. Очень даже логично. У них полицейские гравилеты, сопротивления не предполагалось. А предполагалось захватить пассажиров и экипаж яхты, доставить в партизанский лагерь, а дальше прибыл бы или сам Аль Рух, или, еще скорее, его помощник. Сама яхта стала бы превосходной платой партизанам за проведенную операцию.
Допустим, во время боя лже-полицейские успели выйти на связь с лагерем и сообщить о возникших проблемах. Как эту информацию мог воспринять Аль Рух? Да как угодно! Забавность ситуации заключалась в том, что, находись на яхте арабы, они бы тоже стали отстреливаться. Причем как раз арабы точно стали бы отстреливаться от полицейских, а вот русские наверняка нет. С чего русским отстреливаться от полицейских?
Получается, что сам факт боя мог натолкнуть Аль Руха на мысль, будто один из потомков Соломона арабского происхождения умудрился захватить туристический круизер и гонит его к границе. Тут к нему подкатывают лже-полицейские, и отпрыск древнего царя дает им достойный отпор. А через несколько часов мы прорываемся через границу! Зачем это понадобилось бы русским? Да на месте Аль Руха я был бы на девяносто процентов уверен, что к нему в руки идет бесценная находка – араб, в жилах которого течет кровь Соломона.
Скорее всего, его лазутчики встретили нас в Беш-Тау или по пути оттуда к баксанской долине. Не важно. Важно, что они сразу донесли до Аль Руха информацию, что потомок мага действительно араб – безупречно владеет языком и к внешнему виду не придраться. Ай да Дворжек! Ай да голова! Гений, леер-трос бы ему в задницу по самое некуда. Неужели трудно было поделиться своим планом в полной мере? Интересно, а Дан знает? Тоже, наверное, нет. Хотя в скрытности Щегла мог быть определенный резон – это обеспечивало естественный ход событий. Знай я столь хитрый план наперед, я бы начал его форсировать и мог завалить все на корню.
Но каков же хитрец! Я вызвался поднять в воздух брошенный эсминец, а Дворжек на этом играет свою игру. Варит башка у мужика, нечего сказать.
Итак, со слов лазутчиков Аль Рух наверняка убедился в том, что имеет дело с потомком Соломона арабского происхождения. А ведь это его мечта! Этим, пожалуй, проще всего объяснить то, что на нас до сих пор не напали. Ведь Аль Рух, скорее всего, банально ищет подход к незнакомцу. Думает, как его лучше завербовать. Замечательно. Все сложилось в такую стройную картину, что я изрядно повеселел. К тому же подобная ситуация давала мне волю сыграть и собственную игру. Но это мы пока до поры отложим. Это мы применим как козырь, которых до сей поры у меня не было. А пока надо расслабиться и подождать, когда агенты Аль Руха проявят себя более явно. Тогда и пораскинем мозгами насчет дальнейших планов. А пока необходимо придумать очень хорошую легенду на случай гипотетического контакта.
Усевшись на тахту рядом со спящим Даном, я погрузился в тактические размышления. В первую очередь, это ясно, необходимо увеличить круг контактов. Если будем сиднем сидеть в комнате, агенту Аль Руха выйти на меня будет сложно. Хорошо было бы прогуляться без Дана, но я остерегался оставлять его в комнатке одного. Среди арабов найдется немало любителей поддеть дурачка, и неизвестно, чем такая подначка кончится. В принципе, раз Дан меня в лесу свалил без особых затей, то с двумя десятками местных он справится. Без оружия. Может, на том конфликт и угаснет. Это если напарник за время драки не выдаст в себе европейца. Исключительную рукопашную подготовку Дана можно будет потом объяснить недюжинной физической силой. Она нередко присуща умственно неполноценным.
Взвесив все за и против, я все же решил прогуляться. Дан спал. Проснется не скоро. А если кто в мое отсутствие его потревожит, ну так на то воля Аллаха. Разберемся. Тем более что вероятность неожиданного визита была очень мала.
Последние несколько дней я старался внимательно наблюдать за Даном, когда он пользовался лептонным конвертером. Если устройство не снабжено какими-то очень уж хитрыми предохранителями, то я справлюсь с ним без труда. Не хотелось выходить на улицу совсем безоружным. Особенно с учетом всеобщей гражданской вооруженности. Легким плазмоганом тут никого не удивишь. Скорее подозрение вызовет его отсутствие у путешественника. Правда, втолковать эту истину Дану так и не удалось – он считал, что оружие должно быть дематериализовано, пока не припечет. Сказал откровенно, что остерегается моих боевых рефлексов. Пожалуй, по большому счету, он был прав. Но то мы были вдвоем, а тут я собирался ловить противника на живца в одиночку. С собой в качестве живца.
Вытащив конвертер из ящика с инструментом, я сдвинул пластину питания, дождался характерного тихого свиста, после чего выставил переключатель на реверс и осторожно повел устройством в воздухе. Материализовался сначала угол большого транспортного контейнера. Я продолжил работу и меньше чем за минуту вытащил из лептонного пространства весь спрятанный груз. Физически он был прикреплен к ящику с инструментом, а физические связи сохраняются, как выяснилось, независимо от состояния объекта. То есть, если материализована только часть предмета, то вторая часть, хоть и лептонная, нигде от него не отвалится. Забавно будет попытаться сдвинуть наполовину дематериализованный предмет в помещениях Базы. Застрянет ведь в воздухе наверняка.
Отогнав несвойственные мне исследовательские мысли, я открыл контейнер и достал ручной скорострельный малокалиберный плазмоган системы Никонорова. Машинка полицейская, никак не армейская, но мне большего и не требовалось. Двести зарядов сверхмалого калибра. Убить таким невозможно даже при попадании в голову, но останавливающее действие достойное из-за подкожного взрыва плазмы. Повреждения минимальные, боль чудовищная. И скорострельность на высоте – плазму при необходимости можно лить, как из шланга.
Сунув плазмоган под халат, я решительно выбрался на улицу. Время близилось к полудню, погода все еще была хмурой, сохраняясь такой с первого дня нашей высадки. С одной стороны, это было удобно – не жарило солнце, а с другой, мне очень хотелось увидеть горы, но сколько я ни всматривался в южном направлении, кроме подернутых дымкой холмов узреть ничего не удавалось. Испытав разочарование в очередной раз, я пересек двор, где уныло стояли наши верблюды, и вырвался на оперативный простор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93