..
Но перспектива нажить врагов нисколько не пугала
свирепого пикта. Он вскинул топор над головой и прорычал
боевой клич своего племени.
- Он так ведь дом переполошит, - озабоченно сказала
Саба. - Вот ведь придурок! Дайте-ка, мальчики, я его
угомоню. - Она нагнулась за краденным бронзовым ножом с
роговой рукоятью.
- Стой, Саба, - велел Конан. - Он тебе не по зубам.
Он прыгнул вперед, и меч скрестился с лезвием боевого
топора. Одновременно левый кулак Конана впечатался пикту в
нос. Но дикарь устоял и снова неистово брыкнул ногой, и на
этот раз удар чудовищной силы пришелся нападавшему в пах.
Киммериец отпрянул, шумно втянул ноздрями воздух и опустился
на корточки.
Раздался громкий щелчок. Тяжелая золотая монета со
звоном покатилась по полу. Баррак охнул, прижал ладонь ко
лбу над переносицей. Бешенные кабаньи глазки вонзились в
Фефима. А затем из них брызнули слезы.
Конан снова прыгнул, ударил мечом сверху вниз. Баррак
без звука повалился на пол. Киммериец опустился рядом на
колени, приложил два пальца к горлу дикаря.
- Готов? - спросил Пролаза.
- Нет. Я бил плашмя. Да и череп у него будь здоров!
Теперь связать парня надо.
Он сбросил на пол веревку, отрезал два коротки куска,
быстро и умело связал пикта по рукам и ногам. Саба
оторвала лоскут от своего платья, Конан затолкал его
Барраку в рот.
- Может, в сундуке его запереть? - подал идею Пролаза.
- А не задохнется?
Саба подняла топор пикта и дважды обрушила на крышку
сундука. Появилась изрядная крестообразная дыра...
Конан схватил Баррака в охапку, подтащил к сундуку...
Раздался испуганный возглас Пролазы. Конан ощутил, как
на его пальцы, сцепленные под животом пикта, струится
влага. Он опустил взгляд и увидел железный штырек, торчащий
из груди Баррака. Арбалетная стрела попала неукротимому
дикарю в сердце.
Конан резко повернулся, не выпуская мертвеца из рук.
Заслонился им от стрелка, который мог прятаться только
во мгле коридора. И рявкнул:
- Дверь!
Фефим подскочил к двери, захлопнул пинком. Дорида
налегла на нее спиной. Пролаза бросился к замочной скважине
с отмычкой.
- Сундук! - Конан разнял руки, и Баррак повалился на
гладкие каменные плиты. - Сундук придвинем. Дверь внутрь
отворяется.
Они быстро подперли дверь тяжелым сундуком. Но никто не
ломился в сокровищницу. В коридоре было тихо, как в могиле.
- Что дальше? - угрюмо спросила Дорида.
- Тут еще одна дверь. - Пролаза пересек комнату. -
Может, удастся отворить.
Он повозился с замком и вскоре обрадовано сказал:
"готово!" За дверью находился коридор - такой же точно,
как все предыдущие, с той лишь разницей, что в полу не было
гибельных люков. В конце коридора беглецы увидели две двери:
большую в противоположной стене и узкую, низкую - в боковой.
Узкая дверь была на запоре, широкая отворилась от первого
прикосновения.
За ней Конан, вошедший первым, увидел комнату, похожую
одновременно на колодец и амфитеатр. Прямо от цилиндрической
стены начинались кольцеобразные ступеньки, которые вели
вниз, на крошечную арену. Отовсюду веяло сыростью. Конан
поднял голову и разглядел точно в центре потолка лючок
шириной в пядь, а вокруг него десяток маленьких черных
отверстий.
И ни одной двери, кроме той, через которую вошел
киммериец. Слишком поздно обнаружил это Конан, слишком
поздно заподозрил подвоз. Он оглянулся на спутников - все
четверо были уже в комнате, спускались по лестнице. А дверь
быстро затворялась!
В горле умер тревожный возглас. Дверь хлопнула. Конан в
три прыжка взлетел на верхнюю ступеньку, обрушился на
дверь всей своей тяжестью - с таким же успехом он мог
ломиться рядом в каменную стену. В коридоре раздался
скрежет, и Конан сразу понял, что это означает. Опускная
решетка!
Чуть позже лязгнуло у него над головой. Он посмотрел в
потолок и увидел круглое пятнышко света посередине. И
услышал картавую медлительную речь:
- Господа, счастлив сообщить вам, что испытания
подходят к концу. Близится утро, и тот из вас, кому удастся
дожить до рассвета, станет моим слугой, надежным защитником
сокровищ, укрытых в этих стенах. И как задаток он получит
все деньги, которые вы украли из сундука...
- Эй, постой-ка! - перебил Конан. - Что значит -
испытания подходят к концу? Мы, вроде бы, еще и не
начинали...
Над головой раздался ехидный смешок.
- Ты заблуждаешься, отважный воин. Они начались, как
только вас проводили в трапезную. С того момента я и
мои слуги скрытно наблюдали за каждым вашим шагом, ловили
каждое слово. И тот, кто действовал несообразно моим
желаниям, тотчас выходил из игры.
Конан и его спутники недоуменно переглянулись.
- Бред, - заключила Саба. - Мугандир вообще ничего не
успел сказать или сделать. Едва сел за стол, подавился
костью и откинул копыта.
- И Гизайль, - поддержал ее Пролаза. - Он-то чем мог
проштрафится? Сразу упился и сверзился вниз...
- Вы правы лишь отчасти. - Наверху снова захихикал
Паквид. - Мугандир и Гизайль успели сделать немного, но
достаточно для того, чтобы я пришел к выводу: эти люди меня
не устраивают. Мне не нужны на службе трусы, а иранистанец
боялся того, чего не понимал. Это его слова, вы все их
слышали. Настоящий стражник, мой слуга, не вправе бояться
ни богов, ни демонов. И не должен пить горькую! Выпивать
можно, кто из нас без греха, но надо и меру знать. Правила
в моей игре жесткие: не годен - умри!
- Но ведь Мугандир и Гизайль, - напомнил Фефим, - умерли
своей смертью.
- Конечно, своей. Я лишь слегка им в том
посодействовал, - благодушно пояснил Паквид, - точнее,
не я сам, а моя магия. Да, я немного владею чарами, в
юности постигал азы колдовства в одной тайной секте, о
которой вряд ли кому-нибудь из вас доводилось слышать.
Потом, правда я обнаружил, что истинное мое призвание -
ростовщичество, но кое-какие навыки остались. Мне нетрудно
подтолкнуть в яму пьянчугу, который и так едва держится на
ногах. Или чуточку усугубить страх, разрывающий сердце
труса. Ума не приложу, зачем такие, как Мугандир, идут в
солдаты?
- А я тебе чем не угодила?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11