Значит, он - метаправительственный служащий. Но чиновники,
сидящие на окладе, не перевозят свои автомобили за тысячи световых лет.
- Удачлив? - Ренард снова обнажил свои белоснежные кроличьи зубы. -
Насколько я понимаю, Вселенная дает мне только то, чего я заслуживаю.
- В самом деле?
- По правде говоря, девичья фамилия моей матери - Линдстром.
- А, тогда другое дело. То есть, наоборот. Вселенная должна просить у
вас подаяние, не так ли?
Даллен прикрыл глаза. Ренард утверждает, что принадлежит к
легендарной семье, которая в свое время захватила монополию на все
космические перевозки, да и сейчас, вероятно, имеет значительное, хотя и
скрытое влияние. Если Ренард действительно относится к этому клану, его
никак нельзя назвать простым ботаником.
"Вселенная дает мне только то, чего я заслуживаю". Даллен представил
Кону, бродящую по затемненным комнатам и что-то бессвязно бормочущую.
Сердце невыносимо защемило. "Кона заслуживала лучшего..."
- Я слышал, вы занимаетесь ботаникой? - спросил он поспешно. - Сушите
цветы?
Ренард покачал головой.
- Травы собираю.
- Простые травы?
- Почему вы считаете травы простыми? - Ренард улыбнулся, и Даллен тут
же устыдился своего невежества. - На Орбитсвиле обнаружено всего около
тридцати видов. Учитывая его размеры, это невероятно мало, а на крошечной
Земле существует свыше десяти тысяч видов. В свое время департамент
сельского хозяйства проводил работы по скрещиванию земных трав, способных
произрастать на почве Орбитсвиля, с местными видами. Но это было в прошлом
веке, к тому же делалось на недостаточно научной основе. Я же все делаю,
как надо, и вернусь на Большой О с тысячей разновидностей семян, да
прихвачу две тысячи квадратных метров поддонов с рассадой.
- Вы работаете по заданию метаправительства?
- Не будьте так наивны, старина. Метаправительство заботит лишь одно:
скорей бы Земля опустела. - Ренард лениво крутанул рулевое колесо, и
машина повернула на запад. - Я работаю на самого себя.
- Но... - замялся Даллен - транспортные расходы...
- Астрономические? Да, если у вас нет собственного корабля. Сначала я
думал зафрахтовать звездолет, потом сообразил, что куда разумнее
приобрести какой-нибудь старый фликервинг и отремонтировать его. Расходы
окупятся за три-четыре полета.
- Как все просто. - Гарри попытался за иронией скрыть невольное
уважение к человеку, который мог между прочим упомянуть о том, что владеет
звездолетом. Ведь это искусственный макрокосм, дающий подлинную
независимость. - Что у вас за корабль?
- Типа 96-В. Предназначался для перевозки сыпучих грузов, поэтому на
нем нет палуб. Но я вышел из положения, установив для поддонов с рассадой
высокие стеллажи. Не желаете бесплатно прокатиться на Орбитсвиль?
- Нет, нет... Почему вы спрашиваете?
- Мне нужны спутники, которые помогут ухаживать за растениями, чтобы
не тратиться на установку автоматических систем. В качестве платы -
дармовое путешествие. Выгода обоюдная.
- Я мог бы найти вам кого-нибудь.
- Вы не справитесь, старина, вы слишком ограниченно мыслите. - Ренард
снисходительно улыбнулся. - Иначе вы не стали бы полицейским.
- Я не полицейский. Я работаю... - Черт, куда мы едем?
Ренард радостно ухмыльнулся, торжествуя маленькую победу в
нескончаемой игре.
- Это отнимет у вас всего несколько минут. Я обещал Сильвии завезти
коробки со стеклом.
- Кто такая Сильвия?
- Сильвия Лондон. О, вы никогда не бывали у Лондонов?
- С тех пор, как клюшку для гольфа изъели древоточцы, я не вхож в
высшее общество.
- Вы мне нравитесь, Даллен, - сказал Ренард, оценив сарказм. - Вы
искренний человек.
"А ты искренний мешок с блевотиной", - мысленно ответил Даллен,
недоумевая, как позволил себе впустую растратить полдня. Общение с
Ренардом в гимнастическом зале бывало непродолжительным, но и этого
хватало, чтобы понять: от коротышки нужно держаться подальше. Казалось,
вся его жизнь сводится к непрерывному доказательству своего превосходства,
к поиску новых способов самоутверждения, причем он не брезгует даже самыми
невзрачными соперниками и самыми ничтожными победами.
Сейчас, когда он сидит за рулем, а пассажир находится в его власти,
Ренард празднует очередную микроскопическую победу и явно получает от нее
удовольствие. Негодуя на себя за то, что попался на удочку, Даллен решил
при первая же возможности выпрыгнуть из машины.
Ренард взглянул на него, и "Роллак" тут же рванул вперед. Над
откинутым золотистым верхом замелькал солнечный вихрь.
- Я уверен, вы получите удовольствие от знакомства с Сильвией. На ее
амфоры стоят взглянуть.
- Я не интересуюсь керамикой.
- С чего вы взяли, что речь идет о керамике, старина?
Даллен не отрывал взгляда от дороги.
- А с чего вы взяли, что я не знаю, о чем идет речь, старина?
- Надо же, рассердился! - Ренард вытянул шею, стараясь заглянуть ему
в лицо. - Кажется, я ненароком задел скромность мистера Даллена.
Весело покачав головой, Ренард, не снижая скорости, свернул в узкую
аллею, зеленые стены вплотную подступили к автомобилю, и сразу стало
темно.
- Реакционные времена, в которые мы вынуждены жить, должны очень
подходить вам. - Ренард говорил задумчиво и серьезно. - Лично я был бы
куда счастливее лет тридцать назад. Вы заметили, что последние несколько
столетий протекают по одной схеме? Постепенное нарастание либерализма с
пиком в конце второй трети, затем резкий откат назад и спад, который
длится еще лет тридцать, а потом все начинается сначала. Почему так
происходит? Почему позаимствованные у достопочтенной Мэри Поппинс понятия
вроде старости, семьи и моногамии не желают оставить нас в покое?
"Будем считать, что ему ничего не известно о Коне с Мики, - твердо
сказал себе Даллен. - Сейчас машина остановится, и я пойду своей дорогой.
Если у него хватит здравого смысла позволить мне уйти, то на этом все
закончится..."
Тут он увидел дом на вершине невысокого холма. Он слышал, что Лондоны
богаты, увлечены каким-то нетрадиционным философским учением, а для таких
людей, по его твердому убеждению, характерна тяга к многочисленным
башенкам, фронтонам, затемненным стеклам и прочим признакам
респектабельности. Резиденция Лондонов оказалась ничем не примечательным
трехэтажным особняком из красного кирпича. Вокруг беспорядочно теснились
какие-то бревенчатые пристройки, что было совершенно невероятным в эпоху,
отличающуюся сугубой педантичностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
сидящие на окладе, не перевозят свои автомобили за тысячи световых лет.
- Удачлив? - Ренард снова обнажил свои белоснежные кроличьи зубы. -
Насколько я понимаю, Вселенная дает мне только то, чего я заслуживаю.
- В самом деле?
- По правде говоря, девичья фамилия моей матери - Линдстром.
- А, тогда другое дело. То есть, наоборот. Вселенная должна просить у
вас подаяние, не так ли?
Даллен прикрыл глаза. Ренард утверждает, что принадлежит к
легендарной семье, которая в свое время захватила монополию на все
космические перевозки, да и сейчас, вероятно, имеет значительное, хотя и
скрытое влияние. Если Ренард действительно относится к этому клану, его
никак нельзя назвать простым ботаником.
"Вселенная дает мне только то, чего я заслуживаю". Даллен представил
Кону, бродящую по затемненным комнатам и что-то бессвязно бормочущую.
Сердце невыносимо защемило. "Кона заслуживала лучшего..."
- Я слышал, вы занимаетесь ботаникой? - спросил он поспешно. - Сушите
цветы?
Ренард покачал головой.
- Травы собираю.
- Простые травы?
- Почему вы считаете травы простыми? - Ренард улыбнулся, и Даллен тут
же устыдился своего невежества. - На Орбитсвиле обнаружено всего около
тридцати видов. Учитывая его размеры, это невероятно мало, а на крошечной
Земле существует свыше десяти тысяч видов. В свое время департамент
сельского хозяйства проводил работы по скрещиванию земных трав, способных
произрастать на почве Орбитсвиля, с местными видами. Но это было в прошлом
веке, к тому же делалось на недостаточно научной основе. Я же все делаю,
как надо, и вернусь на Большой О с тысячей разновидностей семян, да
прихвачу две тысячи квадратных метров поддонов с рассадой.
- Вы работаете по заданию метаправительства?
- Не будьте так наивны, старина. Метаправительство заботит лишь одно:
скорей бы Земля опустела. - Ренард лениво крутанул рулевое колесо, и
машина повернула на запад. - Я работаю на самого себя.
- Но... - замялся Даллен - транспортные расходы...
- Астрономические? Да, если у вас нет собственного корабля. Сначала я
думал зафрахтовать звездолет, потом сообразил, что куда разумнее
приобрести какой-нибудь старый фликервинг и отремонтировать его. Расходы
окупятся за три-четыре полета.
- Как все просто. - Гарри попытался за иронией скрыть невольное
уважение к человеку, который мог между прочим упомянуть о том, что владеет
звездолетом. Ведь это искусственный макрокосм, дающий подлинную
независимость. - Что у вас за корабль?
- Типа 96-В. Предназначался для перевозки сыпучих грузов, поэтому на
нем нет палуб. Но я вышел из положения, установив для поддонов с рассадой
высокие стеллажи. Не желаете бесплатно прокатиться на Орбитсвиль?
- Нет, нет... Почему вы спрашиваете?
- Мне нужны спутники, которые помогут ухаживать за растениями, чтобы
не тратиться на установку автоматических систем. В качестве платы -
дармовое путешествие. Выгода обоюдная.
- Я мог бы найти вам кого-нибудь.
- Вы не справитесь, старина, вы слишком ограниченно мыслите. - Ренард
снисходительно улыбнулся. - Иначе вы не стали бы полицейским.
- Я не полицейский. Я работаю... - Черт, куда мы едем?
Ренард радостно ухмыльнулся, торжествуя маленькую победу в
нескончаемой игре.
- Это отнимет у вас всего несколько минут. Я обещал Сильвии завезти
коробки со стеклом.
- Кто такая Сильвия?
- Сильвия Лондон. О, вы никогда не бывали у Лондонов?
- С тех пор, как клюшку для гольфа изъели древоточцы, я не вхож в
высшее общество.
- Вы мне нравитесь, Даллен, - сказал Ренард, оценив сарказм. - Вы
искренний человек.
"А ты искренний мешок с блевотиной", - мысленно ответил Даллен,
недоумевая, как позволил себе впустую растратить полдня. Общение с
Ренардом в гимнастическом зале бывало непродолжительным, но и этого
хватало, чтобы понять: от коротышки нужно держаться подальше. Казалось,
вся его жизнь сводится к непрерывному доказательству своего превосходства,
к поиску новых способов самоутверждения, причем он не брезгует даже самыми
невзрачными соперниками и самыми ничтожными победами.
Сейчас, когда он сидит за рулем, а пассажир находится в его власти,
Ренард празднует очередную микроскопическую победу и явно получает от нее
удовольствие. Негодуя на себя за то, что попался на удочку, Даллен решил
при первая же возможности выпрыгнуть из машины.
Ренард взглянул на него, и "Роллак" тут же рванул вперед. Над
откинутым золотистым верхом замелькал солнечный вихрь.
- Я уверен, вы получите удовольствие от знакомства с Сильвией. На ее
амфоры стоят взглянуть.
- Я не интересуюсь керамикой.
- С чего вы взяли, что речь идет о керамике, старина?
Даллен не отрывал взгляда от дороги.
- А с чего вы взяли, что я не знаю, о чем идет речь, старина?
- Надо же, рассердился! - Ренард вытянул шею, стараясь заглянуть ему
в лицо. - Кажется, я ненароком задел скромность мистера Даллена.
Весело покачав головой, Ренард, не снижая скорости, свернул в узкую
аллею, зеленые стены вплотную подступили к автомобилю, и сразу стало
темно.
- Реакционные времена, в которые мы вынуждены жить, должны очень
подходить вам. - Ренард говорил задумчиво и серьезно. - Лично я был бы
куда счастливее лет тридцать назад. Вы заметили, что последние несколько
столетий протекают по одной схеме? Постепенное нарастание либерализма с
пиком в конце второй трети, затем резкий откат назад и спад, который
длится еще лет тридцать, а потом все начинается сначала. Почему так
происходит? Почему позаимствованные у достопочтенной Мэри Поппинс понятия
вроде старости, семьи и моногамии не желают оставить нас в покое?
"Будем считать, что ему ничего не известно о Коне с Мики, - твердо
сказал себе Даллен. - Сейчас машина остановится, и я пойду своей дорогой.
Если у него хватит здравого смысла позволить мне уйти, то на этом все
закончится..."
Тут он увидел дом на вершине невысокого холма. Он слышал, что Лондоны
богаты, увлечены каким-то нетрадиционным философским учением, а для таких
людей, по его твердому убеждению, характерна тяга к многочисленным
башенкам, фронтонам, затемненным стеклам и прочим признакам
респектабельности. Резиденция Лондонов оказалась ничем не примечательным
трехэтажным особняком из красного кирпича. Вокруг беспорядочно теснились
какие-то бревенчатые пристройки, что было совершенно невероятным в эпоху,
отличающуюся сугубой педантичностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49