— Дело в том, что они сразу поймут, где был взрыв.
— Но ведь другого способа проникнуть внутрь нет?
— И размышлять некогда. — Она вздохнула. — Я хочу лишь одного: добраться до пункта связи и как можно быстрее послать сигнал бедствия. После этого нам останется только спрятаться в одном из туннелей и ждать помощи.
— Ну да, и там они нас с легкостью поймают.
— Ты прав. Думаю, вообще все бесполезно.
— Нет, погоди, рано опускать руки.
Джин обследовал дверь.
— Что-нибудь надумал? — спросила она.
— Ты говорила про службу безопасности — или как там она зовется… — он провел рукой по гладкой металлической поверхности. — Башню охраняет искусственный интеллект?
— Ну да, — сказала она. — Как ещё может быть устроена служба безопасности?
— Ясно. И если мы войдем, нам придется сразиться с ним, верно?
— Поэтому нам и нужно нейтрализовать охранную систему.
— Сначала надо проникнуть внутрь. Я хочу кое-что попробовать.
— Что?
— Один маленький хитрый приемчик.
Джин, со взрывным устройством в руке, встал перед дверью.
Девушка-пилот смотрела на него с интересом.
— Я тучка, тучка, тучка, а вовсе не медведь, — начал он.
Девушка удивленно вскинула брови.
— Ах, как приятно тучке по небу лететь! — Джин смотрел прямо перед собой, четко выговаривая слова заклинания.
Послышался скрежет. Джин повторил заклинание, и дверь со скрипом распахнулась.
— Вот это да! — воскликнула девушка.
— Ничего особенного. Самое простецкое заклинание. Ничего суперволшебного я сделать не могу, но открывать двери в мирах, где присутствует инженерная магия, удается. К счастью, этот — один из таких.
— Ты волшебник? — засмеялась она.
— Нет, до этого я не дотягиваю — слишком уж впечатлителен.
— Понятия не имею, кто ты и чем занимаешься, — улыбаясь, сказала она. — Но есть в тебе что-то особенное, не знаю, как сказать, свой стиль, что ли….
— Спасибо, конечно, но вообще-то стиль — это последнее утешение для тех, у кого за душой ничего нет.
За дверным проемом их ждала пугающая чернота. Но на раздумья и колебания времени не было, и они осторожно вошли внутрь.
Равнина
На горизонте просветлело. Тучи рассеивались. А может, это ему только казалось. Времени не существовало, это он знал. А что он знал о себе? Он существовал — это да. Что-то происходило, раз возникали мысли, рождались слова. Рождались и исчезали. И он может исчезнуть. Он чувствовал, что может раствориться и исчезнуть навсегда. Но понимал и даже был уверен, что его существование продолжится, перейдет в туманное будущее. И это было уже что-то. Не много, но все-таки уже что-то.
Тем не менее больше он не знал ничего. И так и не мог вспомнить свое имя. Было лишь смутное ощущение, что с ним произошло нечто важное. Что ж, до того как он прибыл сюда, у него и этого не было.
И снова он как будто ощутил движение времени. Возможно, время здесь имело огромное значение. События менялись, хотя и незаметно. Ситуация улучшалась. Нет, сказать так было бы преувеличением. И все-таки что-то трансформировалось. Но с другой стороны… Интересно, а у него самого сколько сторон? Он посмотрел на свои руки — да, руки две, значит, одна сторона правая, другая левая.
Но с другой стороны, ничего существенного вокруг не изменилось. Правда, едва ли оно было — это «вокруг». Вернее, вокруг было «ничто», и это тревожило его. Здесь слишком много этого «ничего». И даже почти не было того «здесь», в котором нет ничего. Не было абсолютно ничего, что позволило бы отличить одну точку на плоскости от другой. До сих пор.
Он остановился. Далеко впереди, над горизонтом, возникло нечто похожее на острие копья, торчащего вертикально вверх. Но очень, очень далеко.
Цель! У него появилась цель! Он стремительно шагнул вперед.
Этот новый объект приближался с гигантской скоростью и становился все больше и больше, вырастал до неимоверных размеров. Наконец уже удалось разглядеть, что это высокая, узкая пирамида, похожая на обелиск, с фигурой неправильной формы наверху.
Он заторопился.
Когда он достиг основания пирамиды и взглянул вверх, он не увидел вершины — она терялась в темноте.
И вдруг он понял: неправильная фигура наверху была человеческой. Человек сидел в кресле, похожем на трон, а пирамида служила его основанием.
Сидящий не двигался — хотя секунду назад он мог бы поклясться, что тот пошевелился.
Через какое-то время (да — время!) он различил ещё несколько деталей на вершине обелиска. Теперь можно было точно сказать, что человек облачен в длинную мантию, а на голове у него шляпа. Перед ним на небольшом письменном столе лежала огромная книга, и сидящий медленно и методично выводил букву за буквой, строчку за строчкой.
Шло время.
Ему не оставалось ничего, кроме как смотреть вверх и ждать. Он стоял совершенно неподвижно, устремив глаза на фигуру наверху. Ждать. Ждать.
Прошло ещё какое-то время, невозможно было сказать, час или мгновение. Неожиданно человек отложил перо и откинулся на спинку кресла.
И тут картина изменилась. Пирамида превратилась в судейское кресло, на сидящем теперь была судейская мантия. Черты погруженного в тень лица разглядеть не удавалось, отчетливо видна была лишь длинная, с серебряным отливом борода. Глаза под темными низкими бровями напоминали бездонные колодцы.
Судья заговорил. Он сказал:
— А!
Голос был низкий и звучный.
Стоящий внизу молчал.
Судья (в конце концов, у него должно было быть имя) взглянул в открытую книгу. «Я как раз готовил твое появление. Вот ты и пришел. Настало твое время. Вернее, закончился отпущенный тебе срок».
— Где я?
— В самом деле: где? — Судья чуть улыбнулся. — Это лишь остановка, короткая остановка на пути следования.
— На пути куда?
— Именно это мы и должны определить.
— Если ты не можешь ответить на мой вопрос, — сказал человек внизу, — то скажи мне хотя бы, кто я?
— Это тоже необходимо определить. Ведь ничто не является постоянной величиной. Все течет, все меняется. Необходимо работать и работать, чтобы сделать какую-нибудь величину постоянной.
Человек внизу на минуту опустил глаза, затем снова взглянул на сидящего наверху.
— Что я здесь делаю? Почему я попал в это место?
— Слишком много вопросов, — ответил судья, но потом улыбнулся и кивнул: — Хорошо. Ты должен относиться к тому, что с тобой происходит, как к процессу, как к ситуации становления. Ты должен задавать вопросы. Ты должен познавать. Ты должен забыть все, что знаешь или думаешь, будто знаешь. Ты должен познать все заново. С постижением появятся новые знания о собственной сущности, изменится и восприятие. Все придет со временем. Ты должен учиться, а также быть очень терпеливым.
— Но я хочу знать, мне необходимо понять…
— Хорошо, хорошо. Ты научишься и узнаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Но ведь другого способа проникнуть внутрь нет?
— И размышлять некогда. — Она вздохнула. — Я хочу лишь одного: добраться до пункта связи и как можно быстрее послать сигнал бедствия. После этого нам останется только спрятаться в одном из туннелей и ждать помощи.
— Ну да, и там они нас с легкостью поймают.
— Ты прав. Думаю, вообще все бесполезно.
— Нет, погоди, рано опускать руки.
Джин обследовал дверь.
— Что-нибудь надумал? — спросила она.
— Ты говорила про службу безопасности — или как там она зовется… — он провел рукой по гладкой металлической поверхности. — Башню охраняет искусственный интеллект?
— Ну да, — сказала она. — Как ещё может быть устроена служба безопасности?
— Ясно. И если мы войдем, нам придется сразиться с ним, верно?
— Поэтому нам и нужно нейтрализовать охранную систему.
— Сначала надо проникнуть внутрь. Я хочу кое-что попробовать.
— Что?
— Один маленький хитрый приемчик.
Джин, со взрывным устройством в руке, встал перед дверью.
Девушка-пилот смотрела на него с интересом.
— Я тучка, тучка, тучка, а вовсе не медведь, — начал он.
Девушка удивленно вскинула брови.
— Ах, как приятно тучке по небу лететь! — Джин смотрел прямо перед собой, четко выговаривая слова заклинания.
Послышался скрежет. Джин повторил заклинание, и дверь со скрипом распахнулась.
— Вот это да! — воскликнула девушка.
— Ничего особенного. Самое простецкое заклинание. Ничего суперволшебного я сделать не могу, но открывать двери в мирах, где присутствует инженерная магия, удается. К счастью, этот — один из таких.
— Ты волшебник? — засмеялась она.
— Нет, до этого я не дотягиваю — слишком уж впечатлителен.
— Понятия не имею, кто ты и чем занимаешься, — улыбаясь, сказала она. — Но есть в тебе что-то особенное, не знаю, как сказать, свой стиль, что ли….
— Спасибо, конечно, но вообще-то стиль — это последнее утешение для тех, у кого за душой ничего нет.
За дверным проемом их ждала пугающая чернота. Но на раздумья и колебания времени не было, и они осторожно вошли внутрь.
Равнина
На горизонте просветлело. Тучи рассеивались. А может, это ему только казалось. Времени не существовало, это он знал. А что он знал о себе? Он существовал — это да. Что-то происходило, раз возникали мысли, рождались слова. Рождались и исчезали. И он может исчезнуть. Он чувствовал, что может раствориться и исчезнуть навсегда. Но понимал и даже был уверен, что его существование продолжится, перейдет в туманное будущее. И это было уже что-то. Не много, но все-таки уже что-то.
Тем не менее больше он не знал ничего. И так и не мог вспомнить свое имя. Было лишь смутное ощущение, что с ним произошло нечто важное. Что ж, до того как он прибыл сюда, у него и этого не было.
И снова он как будто ощутил движение времени. Возможно, время здесь имело огромное значение. События менялись, хотя и незаметно. Ситуация улучшалась. Нет, сказать так было бы преувеличением. И все-таки что-то трансформировалось. Но с другой стороны… Интересно, а у него самого сколько сторон? Он посмотрел на свои руки — да, руки две, значит, одна сторона правая, другая левая.
Но с другой стороны, ничего существенного вокруг не изменилось. Правда, едва ли оно было — это «вокруг». Вернее, вокруг было «ничто», и это тревожило его. Здесь слишком много этого «ничего». И даже почти не было того «здесь», в котором нет ничего. Не было абсолютно ничего, что позволило бы отличить одну точку на плоскости от другой. До сих пор.
Он остановился. Далеко впереди, над горизонтом, возникло нечто похожее на острие копья, торчащего вертикально вверх. Но очень, очень далеко.
Цель! У него появилась цель! Он стремительно шагнул вперед.
Этот новый объект приближался с гигантской скоростью и становился все больше и больше, вырастал до неимоверных размеров. Наконец уже удалось разглядеть, что это высокая, узкая пирамида, похожая на обелиск, с фигурой неправильной формы наверху.
Он заторопился.
Когда он достиг основания пирамиды и взглянул вверх, он не увидел вершины — она терялась в темноте.
И вдруг он понял: неправильная фигура наверху была человеческой. Человек сидел в кресле, похожем на трон, а пирамида служила его основанием.
Сидящий не двигался — хотя секунду назад он мог бы поклясться, что тот пошевелился.
Через какое-то время (да — время!) он различил ещё несколько деталей на вершине обелиска. Теперь можно было точно сказать, что человек облачен в длинную мантию, а на голове у него шляпа. Перед ним на небольшом письменном столе лежала огромная книга, и сидящий медленно и методично выводил букву за буквой, строчку за строчкой.
Шло время.
Ему не оставалось ничего, кроме как смотреть вверх и ждать. Он стоял совершенно неподвижно, устремив глаза на фигуру наверху. Ждать. Ждать.
Прошло ещё какое-то время, невозможно было сказать, час или мгновение. Неожиданно человек отложил перо и откинулся на спинку кресла.
И тут картина изменилась. Пирамида превратилась в судейское кресло, на сидящем теперь была судейская мантия. Черты погруженного в тень лица разглядеть не удавалось, отчетливо видна была лишь длинная, с серебряным отливом борода. Глаза под темными низкими бровями напоминали бездонные колодцы.
Судья заговорил. Он сказал:
— А!
Голос был низкий и звучный.
Стоящий внизу молчал.
Судья (в конце концов, у него должно было быть имя) взглянул в открытую книгу. «Я как раз готовил твое появление. Вот ты и пришел. Настало твое время. Вернее, закончился отпущенный тебе срок».
— Где я?
— В самом деле: где? — Судья чуть улыбнулся. — Это лишь остановка, короткая остановка на пути следования.
— На пути куда?
— Именно это мы и должны определить.
— Если ты не можешь ответить на мой вопрос, — сказал человек внизу, — то скажи мне хотя бы, кто я?
— Это тоже необходимо определить. Ведь ничто не является постоянной величиной. Все течет, все меняется. Необходимо работать и работать, чтобы сделать какую-нибудь величину постоянной.
Человек внизу на минуту опустил глаза, затем снова взглянул на сидящего наверху.
— Что я здесь делаю? Почему я попал в это место?
— Слишком много вопросов, — ответил судья, но потом улыбнулся и кивнул: — Хорошо. Ты должен относиться к тому, что с тобой происходит, как к процессу, как к ситуации становления. Ты должен задавать вопросы. Ты должен познавать. Ты должен забыть все, что знаешь или думаешь, будто знаешь. Ты должен познать все заново. С постижением появятся новые знания о собственной сущности, изменится и восприятие. Все придет со временем. Ты должен учиться, а также быть очень терпеливым.
— Но я хочу знать, мне необходимо понять…
— Хорошо, хорошо. Ты научишься и узнаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38