.
Ираклион мягко улыбнулся.
— Это продолжается уже давно, доктор Лэзенби. И началось задолго до моего рождения.
— Вот и славно. Итак, у врачей есть возможность кое-что предпринять. Я по-прежнему не знаю, как работает эта ваша Машина рождений, но могу представить в общих чертах. Полагаю, что все спартанцы обязаны сдавать сперму для биологической базы воспроизведения потомства.
— Именно так.
— А самый важный вклад — поправьте меня, если я ошибаюсь, — вносят те самые грузы, которые ежегодно доставляют с другой планеты «Латтерхейвен Гера» и «Латтерхейвен Венера». Если не ошибаюсь, Венера и Гера — греческие богини, Брасид. Женщины — такие как я, Терри и прочие. И выглядели примерно так же. Интересно, откуда у кораблей такие имена, доктор Ираклион?
— Мы всегда подозревали, что у латтерхейвенцев своеобразное чувство юмора.
— Интересно, чем там занята толпа бунтовщиков? — нервно спросил кто-то из беженцев.
— Здесь мы в безопасности, — коротко бросил Ираклион. — Это достаточно надежное убежище.
Достаточно надежное? И безопасное?
Брасиду показалось, что пол под его босыми ногами начинает нагреваться, и потоптался на месте, прислушиваясь к своим ощущениям. Так и есть. Брасид посмотрел вниз и заметил трещину в полированной поверхности. Кажется, еще недавно ее не было. И точно не было тонкой струйки дыма, которая выползала из нее.
Он уже собрался сообщить об этом Ираклиону, когда прибор на запястье Мэгги, похожий на часы, сердито зажужжал. Она поднесла руку к губам.
— Доктор Лэзенби на связи.
— Капитан — док… Какого черта ты здесь делаешь? Где ты?
— Спокойно, Джон. Я в яслях, в комнате с Машиной рождений. Сижу тут как в западне.
— Ясно. В эпицентре ада кромешного. Адмирал Аякс запросил моей помощи, чтобы эвакуировать детей и навести порядок в городе. Мы уже в пути.
Пол начал выгибаться — слабо, но уже заметно. Какая-то цистерна завибрировала, повсюду задребезжали стеклянные и металлические емкости. Запах дыма внезапно стал очень сильным.
— Здесь только один выход? — спросила Мэгги.
— Нет. Есть лаз на крышу. Через комнату, где хранятся учетные записи, — ответил Ираклион.
— В таком случае, воспользуемся лазом. Надо выбираться из этого бомбоубежища, — она снова склонилась к передатчику: — Тебе нужно будет забрать нас с крыши яслей, Джон. Когда подлетишь поближе, высади отряд космодесантников, чтобы спасти здешние конторские книги. Нет, я не шучу.
К счастью, на крыше никого из бунтовщиков не было. Даже лестница оказалась не слишком крутой. Они прошли через маленькую комнату — женщины, уцелевшие няни, доктора, а последними — Ираклион, Брасид и Мэгги. Последнюю Брасид вытащил наружу едва ли не силой, она не могла оторваться от полок с микрофильмами и учетными книгами… И еще в комнате была стеклянная витрина, в которой лежала большая книга с золотым обрезом. На обложке стояло название: «Бортовой журнал Межзвездного колонизационного корабля „Дорик“. Первый капитан Диме Харрис».
Наконец, они оказались на крыше — неровной черепичной крыше, похожей на плот в море клубящегося черного дыма. Ночное небо дрожало от гула моторов, снизу доносились крики ужаса и рев пожара. Ираклион осторожно прошел вперед, к низкому парапету, опоясывающему крышу. Брасид последовал за ним. Медленно присев и перегнувшись через ограждение, они глядели вниз, когда сполох пламени чуть озарил их лица, опалив волосы и брови.
Граймс уже высадил десант. Дисциплинированные, спокойные мужчины и женщины в форме несли пожарные устройства. Некоторые уже проникли внутрь и теперь выносили из горящего здания детей. Вторая группа оцепила ясли. Сквозь шум время от времени прорывался треск автоматных очередей.
Мэгги Лэзенби спустилась к парапету.
— Интервенция, — пробормотала она. — Вооруженная интервенция. Бедный Джон. Похоже, ему светит очередной нагоняй. Но что он мог сделать? Позволить малышам сгореть заживо?
— В отличие от нас, — мрачно отозвался Ираклион. — Мы сидим и смотрим, как ваш капитан делает за нас всю работу.
Тем временем несмолкающее прерывистое биение инерционных двигателей стало громче. Корабль завис прямо над крышей, сполохи пожара отражались в блестящем металле. «Искатель» снижался, окруженный дымом и сиянием. Он спускался все ниже и ниже, люди закричали от ужаса и в панике бросились в стороны, пытаясь найти несуществующий выход. Наконец, шлюз открылся, из него выскользнул трап, чья нижняя ступенька замерла в нескольких дюймах от поверхности крыши. Брасид удостоился чести наблюдать совершенство чужой космической техники.
На лестнице появились шесть человек. Мэгги Лэзенби радостно замахала руками, приветствуя их.
— Сюда! — крикнула она, указывая на люк.
— Всем подняться на борт! — прогремел властный голос. — Всем немедленно подняться на борт!
Ираклион собрал своих людей, успокоил их и убедил пойти в инопланетный корабль, первыми направив туда женщин. Он сам остался с Брасидом, чтобы убедиться в благополучном завершении операции по спасению беженцев. Оба мужчины продолжали стоять на крыше, несмотря на команды из громкоговорителя:
— Двигайтесь быстрее! Поднимайтесь на борт!
Наконец, шестеро космолетчиков и Мэгги Лэзенби снова поднялись на крышу. Они были тяжело нагружены, а Мэгги, которая шла последней, нежно, как ребенка, прижимала к себе старинную книгу из стеклянной витрины.
— Чего Вы ждете? — обратилась она к Ираклиону.
— У нас нет космических кораблей, но мы читали книги. Мы знаем традиции. Эти ясли — мой корабль, и я буду последним, кто его покинет.
— Это Ваше право, — кивнула Мэгги.
Брасид последовал за ней и шестью ее спутниками. Последним на борт поднялся Ираклион. Едва трап втянулся, могучий столб пламени вырвался из люка. Корабль взмыл в небо, покидая злополучные ясли.
— Это был мой корабль, — прошептал доктор Ираклион.
— Вы сможете построить другой, — сказала Мэгги.
— Нет, — он печально качнул головой. — Нет. У нас больше нет поводов, чтобы возвращать старые порядки.
— Но людей вроде Диомеда и его сторонников не считают старые порядки устаревшими. Вот почему он ненавидел и боялся Вас. Вы уверены, что справитесь?
— С вашей помощью, — ответил врач.
— Это вопрос, который должны решать политики, — вздохнула Мэгги. — Давайте, наконец, выберемся из этого треклятого шлюза, пока у нас еще есть силы. Нам предстоит долгий путь.
Брасид смотрел в иллюминатор вниз, на горящие ясли. Потом вздрогнул и, наконец, отвел глаза. Да, впереди у них был долгий путь.
Глава 24
«Ночь длинных ножей» завершилась — «ночь длинных ножей» и четыре акции, которые продолжались еще несколько суток. Сила, которая вошла на улицы города, и адмирал Аякс, получивший предупреждение от собственной службы безопасности, взяли контроль над ситуацией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Ираклион мягко улыбнулся.
— Это продолжается уже давно, доктор Лэзенби. И началось задолго до моего рождения.
— Вот и славно. Итак, у врачей есть возможность кое-что предпринять. Я по-прежнему не знаю, как работает эта ваша Машина рождений, но могу представить в общих чертах. Полагаю, что все спартанцы обязаны сдавать сперму для биологической базы воспроизведения потомства.
— Именно так.
— А самый важный вклад — поправьте меня, если я ошибаюсь, — вносят те самые грузы, которые ежегодно доставляют с другой планеты «Латтерхейвен Гера» и «Латтерхейвен Венера». Если не ошибаюсь, Венера и Гера — греческие богини, Брасид. Женщины — такие как я, Терри и прочие. И выглядели примерно так же. Интересно, откуда у кораблей такие имена, доктор Ираклион?
— Мы всегда подозревали, что у латтерхейвенцев своеобразное чувство юмора.
— Интересно, чем там занята толпа бунтовщиков? — нервно спросил кто-то из беженцев.
— Здесь мы в безопасности, — коротко бросил Ираклион. — Это достаточно надежное убежище.
Достаточно надежное? И безопасное?
Брасиду показалось, что пол под его босыми ногами начинает нагреваться, и потоптался на месте, прислушиваясь к своим ощущениям. Так и есть. Брасид посмотрел вниз и заметил трещину в полированной поверхности. Кажется, еще недавно ее не было. И точно не было тонкой струйки дыма, которая выползала из нее.
Он уже собрался сообщить об этом Ираклиону, когда прибор на запястье Мэгги, похожий на часы, сердито зажужжал. Она поднесла руку к губам.
— Доктор Лэзенби на связи.
— Капитан — док… Какого черта ты здесь делаешь? Где ты?
— Спокойно, Джон. Я в яслях, в комнате с Машиной рождений. Сижу тут как в западне.
— Ясно. В эпицентре ада кромешного. Адмирал Аякс запросил моей помощи, чтобы эвакуировать детей и навести порядок в городе. Мы уже в пути.
Пол начал выгибаться — слабо, но уже заметно. Какая-то цистерна завибрировала, повсюду задребезжали стеклянные и металлические емкости. Запах дыма внезапно стал очень сильным.
— Здесь только один выход? — спросила Мэгги.
— Нет. Есть лаз на крышу. Через комнату, где хранятся учетные записи, — ответил Ираклион.
— В таком случае, воспользуемся лазом. Надо выбираться из этого бомбоубежища, — она снова склонилась к передатчику: — Тебе нужно будет забрать нас с крыши яслей, Джон. Когда подлетишь поближе, высади отряд космодесантников, чтобы спасти здешние конторские книги. Нет, я не шучу.
К счастью, на крыше никого из бунтовщиков не было. Даже лестница оказалась не слишком крутой. Они прошли через маленькую комнату — женщины, уцелевшие няни, доктора, а последними — Ираклион, Брасид и Мэгги. Последнюю Брасид вытащил наружу едва ли не силой, она не могла оторваться от полок с микрофильмами и учетными книгами… И еще в комнате была стеклянная витрина, в которой лежала большая книга с золотым обрезом. На обложке стояло название: «Бортовой журнал Межзвездного колонизационного корабля „Дорик“. Первый капитан Диме Харрис».
Наконец, они оказались на крыше — неровной черепичной крыше, похожей на плот в море клубящегося черного дыма. Ночное небо дрожало от гула моторов, снизу доносились крики ужаса и рев пожара. Ираклион осторожно прошел вперед, к низкому парапету, опоясывающему крышу. Брасид последовал за ним. Медленно присев и перегнувшись через ограждение, они глядели вниз, когда сполох пламени чуть озарил их лица, опалив волосы и брови.
Граймс уже высадил десант. Дисциплинированные, спокойные мужчины и женщины в форме несли пожарные устройства. Некоторые уже проникли внутрь и теперь выносили из горящего здания детей. Вторая группа оцепила ясли. Сквозь шум время от времени прорывался треск автоматных очередей.
Мэгги Лэзенби спустилась к парапету.
— Интервенция, — пробормотала она. — Вооруженная интервенция. Бедный Джон. Похоже, ему светит очередной нагоняй. Но что он мог сделать? Позволить малышам сгореть заживо?
— В отличие от нас, — мрачно отозвался Ираклион. — Мы сидим и смотрим, как ваш капитан делает за нас всю работу.
Тем временем несмолкающее прерывистое биение инерционных двигателей стало громче. Корабль завис прямо над крышей, сполохи пожара отражались в блестящем металле. «Искатель» снижался, окруженный дымом и сиянием. Он спускался все ниже и ниже, люди закричали от ужаса и в панике бросились в стороны, пытаясь найти несуществующий выход. Наконец, шлюз открылся, из него выскользнул трап, чья нижняя ступенька замерла в нескольких дюймах от поверхности крыши. Брасид удостоился чести наблюдать совершенство чужой космической техники.
На лестнице появились шесть человек. Мэгги Лэзенби радостно замахала руками, приветствуя их.
— Сюда! — крикнула она, указывая на люк.
— Всем подняться на борт! — прогремел властный голос. — Всем немедленно подняться на борт!
Ираклион собрал своих людей, успокоил их и убедил пойти в инопланетный корабль, первыми направив туда женщин. Он сам остался с Брасидом, чтобы убедиться в благополучном завершении операции по спасению беженцев. Оба мужчины продолжали стоять на крыше, несмотря на команды из громкоговорителя:
— Двигайтесь быстрее! Поднимайтесь на борт!
Наконец, шестеро космолетчиков и Мэгги Лэзенби снова поднялись на крышу. Они были тяжело нагружены, а Мэгги, которая шла последней, нежно, как ребенка, прижимала к себе старинную книгу из стеклянной витрины.
— Чего Вы ждете? — обратилась она к Ираклиону.
— У нас нет космических кораблей, но мы читали книги. Мы знаем традиции. Эти ясли — мой корабль, и я буду последним, кто его покинет.
— Это Ваше право, — кивнула Мэгги.
Брасид последовал за ней и шестью ее спутниками. Последним на борт поднялся Ираклион. Едва трап втянулся, могучий столб пламени вырвался из люка. Корабль взмыл в небо, покидая злополучные ясли.
— Это был мой корабль, — прошептал доктор Ираклион.
— Вы сможете построить другой, — сказала Мэгги.
— Нет, — он печально качнул головой. — Нет. У нас больше нет поводов, чтобы возвращать старые порядки.
— Но людей вроде Диомеда и его сторонников не считают старые порядки устаревшими. Вот почему он ненавидел и боялся Вас. Вы уверены, что справитесь?
— С вашей помощью, — ответил врач.
— Это вопрос, который должны решать политики, — вздохнула Мэгги. — Давайте, наконец, выберемся из этого треклятого шлюза, пока у нас еще есть силы. Нам предстоит долгий путь.
Брасид смотрел в иллюминатор вниз, на горящие ясли. Потом вздрогнул и, наконец, отвел глаза. Да, впереди у них был долгий путь.
Глава 24
«Ночь длинных ножей» завершилась — «ночь длинных ножей» и четыре акции, которые продолжались еще несколько суток. Сила, которая вошла на улицы города, и адмирал Аякс, получивший предупреждение от собственной службы безопасности, взяли контроль над ситуацией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38