Освободив человек шестьдесят, Конан перестал рубить цепи и
поспешил помочь ударами зазубренного топора дубинам своих новых
товарищей.
И это была уже бойня. Даже крепкие и неустрашимые, как и весь их
народ, закаленные морскими ветрами аргоссийцы не могли
противостоять обезумевшей черной орде, ведомой в бой ужасным
варваром. Удары плетей, унижения и издевательства теперь вылились
в один кошмарный приступ ярости, что, как ураган, пронесся с
кормы до носа. А когда он утих, в живых на палубе "Смелого"
остался лишь один белый человек - забрызганный кровью гигант,
вокруг которого в неописуемой безумной радости скакали и прыгали
чернокожие. Со слезами на глазах они опускались на окровавленный
настил и в экстазе бились головами о доски, восхищаясь своим
освободителем.
- Амра! Амра! - орали они.- Лев вернулся! Теперь-то завоют от
страха проклятые студжийцы и черные псы Куша! Вновь запылают
прибрежные селения и пойдут на дно их поганые корабли! И вновь у
нас будут женщины и вино!
- А ну-ка, замолчите, мерзавцы!- довольным тоном зарычал Конан.-
Десяток - вниз, освобождать остальных! Другие - к парусам, рулю и
веслам. Тысяча чертей! Вы что - не видите, что нас снесло к
берегу, пока шла драка? Или вы снова хотите попасть в лапы своих
господ, сев на мель у самого берега? Трупы выбросить за борт! За
работу, если вам дороги ваши головы!
С криками, воплями и радостью чернокожие бросились исполнять его
приказания. Тела убитых - и белых, и черных, были выброшены за
борт, где сразу же собрались косяки рыб.
Конан стал на мостике, хмуро оглядывая своих новых подчиненных,
что преданно и восхищенно смотрели в его сторону. Он скрестил на
груди руки, а ветер разметал его длинные черные волосы. Никогда
еще на этом мостике не стояла фигура более дикая и варварская, и
немногие из придворных Акулонии узнали бы сейчас своего короля в
этом суровом корсаре.
- В грузовых трюмах есть еда! - загремел над палубой его голос.-
И достаточно оружия, предназначавшегося для торговли. Нас хватит,
чтобы управлять судном и сражаться! Что вы выбираете: быть
цепными гребцами псов Аргоса или вольными людьми Амры?
-Эгей! - заорали они.- Мы дети твои! Веди нас, куда захочешь!
-Тогда - за работу! И очистите лавки! Вольные люди не работают в
таком дерьме. Трое - ко мне, пойдете за пищей. Хоть зубами
поработаете, пока наш рейс не кончился!
Ответом ему был страшный восторженный рев, и голодные чернокожие
охотно побежали выполнять указание. Ветер налетел с новой силой,
расправив парус, и корабль поплыл в открытое море, раздвигая
носом пляшущие волны.
Конан твердо встал на широко расставленных ногах и расправил
могучие плечи. Может, он и не имел больше короны Акулонии, но был
теперь королем безбрежных океанских просторов.
ТЕНИ ЧЕРНЫХ СТЕН
"Смелый", веслами которого теперь правили вольные руки, на полном
ходу летел к югу. Из невинного купеческого судна он превратился в
военную галеру, насколько это было возможно. Гребцы теперь сидели
за веслами с мечами на поясах и с золочеными шлемами на кудрявых
головах. Вдоль бортов стояли щиты, а связки стрел, луков и
дротиков висели на мачте. Даже природа теперь, казалось, помогала
Конану - день за днем сильный бриз наполнял парус, и не было
необходимости в веслах.
Но несмотря на то, что впередсмотрящий и день и ночь оглядывал
горизонт из своей бочки на верхушке мачты, длинной черной галеры
нигде видно не было. И сутки за сутками нигде не было видно
ничего, кроме пенных волн, разрезаемых носом корабля и
теряющихся вдали, как стая потревоженных птиц. Торговый сезон
подходил к концу, и теперь редко кто выходил в море, кроме
рыбаков.
Неожиданно показался парус, но только не с той стороны, где его
ожидали. У самой линии горизонта, но в сторону, противоположную
выбранной Конаном, показалось идущее под всеми парусами судно.
Команда умоляла Конана, чтобы он развернулся и захватил этот
корабль, но он лишь упрямо покачал головой,- где-то на юге к
портам Студжии уходила черная галера.
И упорство его было вознаграждено: тем же вечером, уже перед
наступлением темноты, впередсмотрящий заметил ее, а потом увидел
тот же силуэт и на утро. Было ясно, что быстро ее настичь не
удастся, но не придавал этому особого значения. И каждый день,
приближавший их к берегам Студжии, наполнял его душу жгучим
нетерпением. Догадки его подтверждались. И в том, что Сердце
Арумана украл жрец Сета, он уже нисколько не сомневался, точно
так же, как и в том, что утром солнце обязательно должно взойти.
А куда еще, кроме Студжии, мог направляться этот жрец? Чернокожим
передавалось его нетерпение, и они старались грести еще быстрее,
чем даже под плетьми надсмотрщиков. Они ждали кровавых грабежей и
пока были вполне довольны. Люди далеких южных островов не знали
другой работы, и даже выходцы из Куша были не прочь пограбить
своих богатых соотечественников. Узы крови значили для них
немного, гораздо больше - тугой кошелек и жажда поживы.
Вскоре характер линии берега стал меняться. Обрывистые скалы
кончились, а с ними и неясные вершины далеких нагорий. Низкое
побережье открывало взору обширные равнины, исчезающие в голубой
дымке. Здесь было мало бухт, и еще меньше портов, но белели в
лучах солнца раскиданные по всей равнине стены аккуратных
городков Шемма.
В степях пасся скот и ездили небольшие группы крепких, плечистых
всадников. У них были широкие бледно-серые бороды и тяжелые
луки. Таким было побережье Шемма, где каждый город-государство
устанавливал свои собственные законы. Дальше к востоку, как знал
Конан, степи уступали место пустыням, населенным лишь дикими
племенами кочевников.
По мере того, как плавание их продолжалось, монотонная панорама
застроенной городками и замками равнины, наконец, начала
меняться. Появились кроны тамариска и пальмовые рощи. За ними был
виден зеленый ковер деревьев и кустарника, а еще дальше - горы и
пески пустынь. Здесь в море впадала река, берега которой
покрывала буйная растительность.
Минув устье этой широкой реки, они разглядели на южном горизонте
возвышавшиеся над побережьем черные стены и башни какого-то
города.
Река эта называлась Стикс, и по ней проходила граница Студжии, а
городом была Кемия - известнейший порт этой страны и в настоящее
время крупнейший ее город. Король Студжии жил в столичном городе
Люксере, а Кемия была столицей жрецов, хотя и поговаривали, что
настоящим центром их мрачной религии был расположенный на берегу
Стикса, но в глубине континента старый заброшенный город.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64