А если
губернатор узнает о наших с ним старых делах?
-Не узнает,- осторожно ответил Пабло.- Пошли своих людей на
торговые площади и в портовые таверны, пусть узнают, есть ли
сейчас в Мессантии некий Беллосо из Зингара. Конан говорит, что у
того есть драгоценный камень, который циммерийцу очень нужен.
Скорее всего, об этом должны знать ювелиры... Но будет еще одно
задание: найди-ка примерно дюжину таких мерзавцев, чтобы они
могли убрать кого нужно, а потом бы язык держали за зубами.
Понял?
-Понял,- подтвердил высокий медленным движением головы.
-Я не для того злодействовал, писал доносы, клеветал и убивал,
вырываясь из когтей нищеты, чтобы меня сгубила тень прошлого,-
прошипел Пабло, и зловещее выражение его лица в эту минуту могло
бы испугать тех богатых господ и дам, что покупали в его магазине
шелка и жемчуг. Но, когда он чуть позже возвратился к Конану,
толкая перед собой столик на колесиках, весь заставленный
мясными и овощными блюдами, облик его вновь был совершенно
спокоен и приветлив.
Циммериец все еще стоял у окна и глядел в порт, на пурпурные,
пунцовые, киноварные и алые паруса галеонов, барок, галер и
клиперов.
-Вон там стоит студжийская галера, если мне не изменяют глаза и
память,- указал он на низкий и узкий черный корабль,
пришвартованный в отдалении от всех остальных к широкому пирсу,
большой дугой уходящему вдаль.- А что: Аргос и Студжия вновь
между собой торгуют?
-Наши отношения дружественны, как никогда,- отозвался Пабло, со
вздохом останавливаясь со своим столиком в некотором отдалении от
гостя, зная некоторые не лучшие черты его характера.- Теперь
порты Студжии открыты для наших судов, а наши порты - для них. Но
хорошо бы, чтоб мой клипер не встретился с ними в открытом море.
Эта проклятая посудина вошла в наш порт прошлой ночью, но что она
здесь ищет я не знаю. Они ничего не продают и ничего не покупают.
Я не доверяю этим темнокожим дьяволам. Их мрачная земля - родина
страха.
-Передо мной они когда-то выли от ужаса,- отвернулся Конан от
окна.- На своем корабле под покровом ночи я вместе с черными
корсарами подкрадывался прямо к самым бастионам омываемых морем
замков Кемии и сжигал пришвартованные там галеры... Ну а теперь,
дорогой мой господин, отведай-ка по кусочку каждого кушанья и
отпей пару глотков вина,- покажи, что ты радушный хозяин и все
это действительно можно есть.
Купец выполнил эту просьбу с такой готовностью, что подозрения
Конана на время исчезли. Безо всяких колебаний гость сел за стол
и стал уплетать за двоих.
И, пока он утолял голод, по торговым площадям и тавернам уже
ходили люди, ищущие зингарийца, что хотел бы продать большой
драгоценный камень или попасть на корабль, отправляющийся к
каким-нибудь далеким берегам. А высокий худой человек со шрамом
на щеке в это время сидел, опершись локтями о залитый вином стол
в грязной пивной с почерневшим от копоти потолком, и разговаривал
этак человеками с десятью даже с первого взгляда отъявленными
негодяями, чей зловещий вид и рваная одежда выдавали в них
готовых на все услужливых мерзавцев.
И первые звезды, засиявшие на небе, осветили необычную группу
всадников, подъезжавших по белой дороге к Мессантии откуда-то с
запада. Это были четверо высоких, худощавых мужчин, одетых в
черные накидки с капюшонами, что безжалостно гнали таких же
худых, как они сами, жеребцов, усталых и покрытых хлопьями пены,
как после долгой и трудной дороги. И ехали они молча, не
произнося не единого слова...
ЧЕРНАЯ ЛАДОНЬ СМЕРТИ
Конан пробудился от глубокого сна мгновенно, словно кошка, и
молниеносно вскочил на ноги, обнажая меч. Вошедший в комнату
человек испуганно отпрянул в сторону.
- Ну что, какие новости, Пабло?- спросил циммериец, узнав хозяина
дома.
Золотая лампа на столе все еще горела, ровным мягким светом
освещая грубую накидку и богатые подушки дивана, на котором спал
Конан.
Купец, медленно приходя в себя от только что пережитого ужаса при
виде пробуждения своего гостя, запинаясь, ответил:
- Мои люди нашли этого зингарийца. Он приехал вчера на рассвете.
Всего несколько часов назад он пытался продать купцу из Шемма
необычно огромный драгоценный камень, но тот не захотел иметь с
ним дела. Говорят, что, увидев камень, он побледнел, как полотно,
и убежал, словно от заразы.
- Скорее всего, это Беллосо, - произнес Конан, чувствуя
охватившее его возбуждение и стук в висках.- Где он сейчас?
- Спит в гостинице Сейера.
-Да, я помню эту конуру,- буркнул Конан.- Мне нужно спешить,
чтобы меня не опередил кто-нибудь из портовых головорезов,
прикончив его за этот камень.
Он накинул на плечи плащ и надел поданный услужливым купцом шлем.
-Прикажи оседлать моего коня и держать его во дворе в полной
готовности,- велел он.- Может быть, уходить мне придется очень
быстро. Я никогда не забуду, Пабло, что ты сейчас для меня
сделал!
И парой минут позже, купец, стоя в проеме мощных наружных
дверей, провожал взглядом исчезающий в темноте силуэт короля.
-Иди, корсар...- тихо пробормотал он.- Хм... Значит, печать греха
лежит на том камне, коли его ищет человек, потерявший
королевство. Жаль, я не сказал своим ублюдкам, чтобы они занялись
этой безделушкой. Ну, да ладно - в этом случае все могло бы пойти
не по плану. Пускай Аргос забудет Амру и утонут в пыли забытья
наши с ним дела. Аллея за гостиницей Сейера...- вот где Конан
перестанет быть для меня опасным.
Гостиница Сейера, грязная, сыскавшая себе дурную славу ночлежка,
стояла почти на самом берегу, фасадом к морю. Это был мрачный
домик из камня и больших тяжелых кирпичей.
Имея неприятное предчувствие, что за ним кто-то следит, Конан
быстро шел по огибающей это здание темной аллее. Он внимательно
оглядел густые заросли кустарника, но ничего не увидел, хотя
отчетливо расслышал шуршание листвы. Но в этом не было ничего
необычного - грабители и бандиты каждую ночь выходили на портовые
улочки в поисках жертв, и казалось маловероятным, чтобы
кто-нибудь из них решился напасть на человека в панцире и
кольчуге.
Вдруг откуда-то впереди послышался скрип открываемых дверей, и
Конан инстинктивно отступил в тень. Из темного дверного проема
вынырнула какая-то фигура и двинулась по аллее ему навстречу -
совершенно не скрываясь и, кроме того, беззвучно, как дикий
зверь. Звезды давали достаточно света, чтобы разглядеть профиль
незнакомца, когда он проходил мимо притаившегося в темноте
циммерийца. Этот человек был из Студжии. Бритая голова, орлиные
черты лица и просторный плащ не оставляли в этом никаких
сомнений. Он спокойно направился в сторону пирса;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
губернатор узнает о наших с ним старых делах?
-Не узнает,- осторожно ответил Пабло.- Пошли своих людей на
торговые площади и в портовые таверны, пусть узнают, есть ли
сейчас в Мессантии некий Беллосо из Зингара. Конан говорит, что у
того есть драгоценный камень, который циммерийцу очень нужен.
Скорее всего, об этом должны знать ювелиры... Но будет еще одно
задание: найди-ка примерно дюжину таких мерзавцев, чтобы они
могли убрать кого нужно, а потом бы язык держали за зубами.
Понял?
-Понял,- подтвердил высокий медленным движением головы.
-Я не для того злодействовал, писал доносы, клеветал и убивал,
вырываясь из когтей нищеты, чтобы меня сгубила тень прошлого,-
прошипел Пабло, и зловещее выражение его лица в эту минуту могло
бы испугать тех богатых господ и дам, что покупали в его магазине
шелка и жемчуг. Но, когда он чуть позже возвратился к Конану,
толкая перед собой столик на колесиках, весь заставленный
мясными и овощными блюдами, облик его вновь был совершенно
спокоен и приветлив.
Циммериец все еще стоял у окна и глядел в порт, на пурпурные,
пунцовые, киноварные и алые паруса галеонов, барок, галер и
клиперов.
-Вон там стоит студжийская галера, если мне не изменяют глаза и
память,- указал он на низкий и узкий черный корабль,
пришвартованный в отдалении от всех остальных к широкому пирсу,
большой дугой уходящему вдаль.- А что: Аргос и Студжия вновь
между собой торгуют?
-Наши отношения дружественны, как никогда,- отозвался Пабло, со
вздохом останавливаясь со своим столиком в некотором отдалении от
гостя, зная некоторые не лучшие черты его характера.- Теперь
порты Студжии открыты для наших судов, а наши порты - для них. Но
хорошо бы, чтоб мой клипер не встретился с ними в открытом море.
Эта проклятая посудина вошла в наш порт прошлой ночью, но что она
здесь ищет я не знаю. Они ничего не продают и ничего не покупают.
Я не доверяю этим темнокожим дьяволам. Их мрачная земля - родина
страха.
-Передо мной они когда-то выли от ужаса,- отвернулся Конан от
окна.- На своем корабле под покровом ночи я вместе с черными
корсарами подкрадывался прямо к самым бастионам омываемых морем
замков Кемии и сжигал пришвартованные там галеры... Ну а теперь,
дорогой мой господин, отведай-ка по кусочку каждого кушанья и
отпей пару глотков вина,- покажи, что ты радушный хозяин и все
это действительно можно есть.
Купец выполнил эту просьбу с такой готовностью, что подозрения
Конана на время исчезли. Безо всяких колебаний гость сел за стол
и стал уплетать за двоих.
И, пока он утолял голод, по торговым площадям и тавернам уже
ходили люди, ищущие зингарийца, что хотел бы продать большой
драгоценный камень или попасть на корабль, отправляющийся к
каким-нибудь далеким берегам. А высокий худой человек со шрамом
на щеке в это время сидел, опершись локтями о залитый вином стол
в грязной пивной с почерневшим от копоти потолком, и разговаривал
этак человеками с десятью даже с первого взгляда отъявленными
негодяями, чей зловещий вид и рваная одежда выдавали в них
готовых на все услужливых мерзавцев.
И первые звезды, засиявшие на небе, осветили необычную группу
всадников, подъезжавших по белой дороге к Мессантии откуда-то с
запада. Это были четверо высоких, худощавых мужчин, одетых в
черные накидки с капюшонами, что безжалостно гнали таких же
худых, как они сами, жеребцов, усталых и покрытых хлопьями пены,
как после долгой и трудной дороги. И ехали они молча, не
произнося не единого слова...
ЧЕРНАЯ ЛАДОНЬ СМЕРТИ
Конан пробудился от глубокого сна мгновенно, словно кошка, и
молниеносно вскочил на ноги, обнажая меч. Вошедший в комнату
человек испуганно отпрянул в сторону.
- Ну что, какие новости, Пабло?- спросил циммериец, узнав хозяина
дома.
Золотая лампа на столе все еще горела, ровным мягким светом
освещая грубую накидку и богатые подушки дивана, на котором спал
Конан.
Купец, медленно приходя в себя от только что пережитого ужаса при
виде пробуждения своего гостя, запинаясь, ответил:
- Мои люди нашли этого зингарийца. Он приехал вчера на рассвете.
Всего несколько часов назад он пытался продать купцу из Шемма
необычно огромный драгоценный камень, но тот не захотел иметь с
ним дела. Говорят, что, увидев камень, он побледнел, как полотно,
и убежал, словно от заразы.
- Скорее всего, это Беллосо, - произнес Конан, чувствуя
охватившее его возбуждение и стук в висках.- Где он сейчас?
- Спит в гостинице Сейера.
-Да, я помню эту конуру,- буркнул Конан.- Мне нужно спешить,
чтобы меня не опередил кто-нибудь из портовых головорезов,
прикончив его за этот камень.
Он накинул на плечи плащ и надел поданный услужливым купцом шлем.
-Прикажи оседлать моего коня и держать его во дворе в полной
готовности,- велел он.- Может быть, уходить мне придется очень
быстро. Я никогда не забуду, Пабло, что ты сейчас для меня
сделал!
И парой минут позже, купец, стоя в проеме мощных наружных
дверей, провожал взглядом исчезающий в темноте силуэт короля.
-Иди, корсар...- тихо пробормотал он.- Хм... Значит, печать греха
лежит на том камне, коли его ищет человек, потерявший
королевство. Жаль, я не сказал своим ублюдкам, чтобы они занялись
этой безделушкой. Ну, да ладно - в этом случае все могло бы пойти
не по плану. Пускай Аргос забудет Амру и утонут в пыли забытья
наши с ним дела. Аллея за гостиницей Сейера...- вот где Конан
перестанет быть для меня опасным.
Гостиница Сейера, грязная, сыскавшая себе дурную славу ночлежка,
стояла почти на самом берегу, фасадом к морю. Это был мрачный
домик из камня и больших тяжелых кирпичей.
Имея неприятное предчувствие, что за ним кто-то следит, Конан
быстро шел по огибающей это здание темной аллее. Он внимательно
оглядел густые заросли кустарника, но ничего не увидел, хотя
отчетливо расслышал шуршание листвы. Но в этом не было ничего
необычного - грабители и бандиты каждую ночь выходили на портовые
улочки в поисках жертв, и казалось маловероятным, чтобы
кто-нибудь из них решился напасть на человека в панцире и
кольчуге.
Вдруг откуда-то впереди послышался скрип открываемых дверей, и
Конан инстинктивно отступил в тень. Из темного дверного проема
вынырнула какая-то фигура и двинулась по аллее ему навстречу -
совершенно не скрываясь и, кроме того, беззвучно, как дикий
зверь. Звезды давали достаточно света, чтобы разглядеть профиль
незнакомца, когда он проходил мимо притаившегося в темноте
циммерийца. Этот человек был из Студжии. Бритая голова, орлиные
черты лица и просторный плащ не оставляли в этом никаких
сомнений. Он спокойно направился в сторону пирса;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64