Он, шишка эта, и раньше находился у полиции под подозрением, теперь вообще не осталось сомнений в его преступной деятельности, да толку никакого.
– Вот и я о том же говорю, – подхватил Бартек. – Мой спонсор прав: когда происходят подобные вещи, наверху не могут о них не знать. Кому-то там очень на руку вся эта свистопляска.
– Профессионалы! – презрительно заметил Витек. – И крупные мафии, и мелкие занимаются одним и тем же делом. Не нравится им, когда мешают, так что интерес посторонних им ни к чему. В таких случаях посторонним предоставляется выбор: в одной руке пушка, в другой толстая пачка зеленых.
– Выбор, надо понимать, сделан, – вмешалась Марта, – так чего нам ими заниматься?
Я была шокирована:
– Да ты что? Занимаемся мы ими исключительно из пустого любопытства, да еще с целью использовать реалии…
– Чтобы базироваться на них?!
– Совсем рехнулась! Чтобы знать и в случае чего обойти стороной. На реалиях пусть себе базируется Вуйчик, тот самый, что сделал фильм "Экстрадиция". Ведь теперь эту жуткую, как раньше казалось, "Экстрадицию" смотришь чуть ли не с умилением. Рай на земле, да и только. И если бы ты, Мартуся, не захотела трупа…
Марта даже задохнулась от возмущения:
– Я захотела трупа?! Это тебе он понадобился!
– Все равно. Я по специальности детективщица, без трупов мне никак. Да ты и сама убедилась, как мой труп оживил наш сериал. Ага, кстати, ты уверена, что венесуэльские сериалы у нас кто-то не закупает под дулом пистолета?
– Я бы не закупил, даже наставь на меня дула своих пистолетов целый взвод, – вмешался вдруг Витек. – Хотя, если целый взвод, пожалуй, закупил бы. Только потом попытался бы что-то предпринять.
– Были у нас такие, что пытались предпринять, – мрачно заметил Бартек, – да плохо кончили. Сплошь несчастные случаи…
Я отправилась в кухню за новым пивом. Наша конференция явно зашла в тупик. Я упорно старалась не соваться в политику, Марта запрещала мне охаивать кого бы то ни было из телевизионщиков, парни вообще говорили не на тему. К сожалению, я еще не все новости успела выложить, а настроение уже пропало.
Поставив две банки на стол, я пересилила себя и неохотно заметила:
– Ну ладно, я тут еще кое о чем догадалась. Сейф Грохольского открыли-таки. Он сам разрешил. Дескать, проше бардзо, открывайте, панове. Ну, они и открыли. И в нем ничего не оказалось.
Все трое ошеломленно уставились на меня.
– Как это ничего? – не поверил Бартек. – Ведь должны были быть кассеты. Хотя нет, пардон, кассеты вроде бы вы придумали?
– А что пустой, это для нас плохо или хорошо? – хотела знать Марта.
– Для нас без разницы, мы можем в сейф хоть живую кобру запихать, а вот для некоторых… Для ментов, скажем, большая неприятность.
– Мужик завел сейф и держал его пустым? – не поверил Витек.
– Кто сказал, что пустым? Деньги там прятал. Драгоценности жены. Ну и документы всякие держал, как любой юрисконсульт, ничего незаконного или компрометирующего, все легальное. Впрочем, надо быть идиотом, чтобы опасные документы хранить в сейфе, лучше уж в шкаф сунуть, под стопку белья. Ведь теперь любой взломщик первым делом в сейф полезет, а Грохольский не кретин.
– Но мы-то можем сделать из него кретина? – настаивала Марта.
– Без проблем. И сделаем. Только чтобы логично… Ох, забыла, без договора я не работаю!
Тут каждый из присутствующих счел своим долгом выразить личное отношение к моему нежеланию работать без договора, пытаясь перекричать остальных, и в этом гвалте я едва расслышала звонок телефона. Домашнего, не сотового.
Звонила Анита. Я как раз очень ждала ее звонка. Первым делом нажала на кнопку "громкой связи", чтобы все слышали, что она говорит, так что спорящие сразу замолкли.
– Ты уже наверняка все знаешь, – беззаботно произнесла Анита. – Я тут тоже предприняла усилия и теперь тоже все знаю. Виновного не найдут, но кое-кто там у вас с должности полетит. Надеюсь, ты не боишься, что твой телефон прослушивают? В свое время у Алиции были комплексы на этой почве.
– Так это когда было! – возмутилась я. – Теперь не те времена. Теперь никому не запрещается публично говорить обо всем на свете.
– Да, я тоже обратила внимание. Такое впечатление, что можно поместить объявление в газете: "Платный убийца предлагает свои услуги". Далее следуют фамилия, адрес, телефон, часы приема. И ничего ему не сделают!
– И в самом деле ничего. Мог для хохмы дать такое объявление.
– У нас полиция просто установила бы за ним слежку. Разве у вас нет?
– Нет, наша не установит. У нее слишком мало людей.
– Понятно. И они заняты тем, что ловят водителей, превышающих на шоссе скорость в сорок километров. Или охраной государственных мужей, а также самых богатых преступников. Или еще чем-то в этом духе.
– Или сидят в уголке и льют слезы из-за того, что их заставили уничтожить с трудом добытые вещдоки. Или из-за того, что упомянутые вещдоки, переданные в прокуратуру, рассеянная уборщица спустила в унитаз.
– Нет, я уж предпочитаю жить в Дании, – вздохнув, заявила Анита и добавила:
– Ты, конечно, помнишь фамилию Яся?
– Помню. И сообщила ее полиции.
– Ну так могу тебе сказать, что это не он.
– Что не он?
– Не он так панически боялся Пташинского, не он велел его прикончить. Он занимается другими гадостями и за мокрую работу ни за что на свете не возьмется. Ведь он труслив, как… погоди, как забыла кто… ага, как скунс! Вот подходящее сравнение: Ясь, как перепуганный скунс, сразу выпускает невыносимую вонь. Вернее, выпускал, но, думаю, не изменился. Заказчиком этих кадровых перестановок в легальной шайке был другой человек, но я тебе уже говорила – у меня несколько кандидатур, и я еще окончательно не решила, кто именно.
– Прелестно! – насмешливо похвалила я. – А вот если…
– Погоди, – перебила меня Анита, и по голосу я почувствовала, что она улыбается. – Там у вас произошла невероятная история, если не ошибаюсь. Дошло до меня, что тебя посетил поддельный полицейский. Это правда?
Лихорадочно стараясь припомнить, говорила ли о Чареке Аните, я молчала, не зная, что ответить. Вроде бы не говорила…
– Ну, был. А ты откуда узнала?
– Из закулисных источников. Некоторые из моих друзей-журналистов очень осведомленные люди. И у меня создается впечатление, что тут аукнулся Тырмандiii.
Я попросила:
– Если можешь, давай без метафор. И так чуть ли не обо всем приходится догадываться самостоятельно, голова уже отказывается работать.
– Говорю открытым текстом – Цезарий Блонский… ведь он представился тебе полным именем? Так вот, он такой же Цезарий и такой же Блонский, как я Клеопатра. Впрочем, имен у него множество, а настоящего никто не знает.
– Так что же ты слышала от своих информированных друзей?
– Что сейчас создается новая антишайка, одна против всего света, и ее уже смертельно боятся как всевозможного калибра преступники, так и представители органов правопорядка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Вот и я о том же говорю, – подхватил Бартек. – Мой спонсор прав: когда происходят подобные вещи, наверху не могут о них не знать. Кому-то там очень на руку вся эта свистопляска.
– Профессионалы! – презрительно заметил Витек. – И крупные мафии, и мелкие занимаются одним и тем же делом. Не нравится им, когда мешают, так что интерес посторонних им ни к чему. В таких случаях посторонним предоставляется выбор: в одной руке пушка, в другой толстая пачка зеленых.
– Выбор, надо понимать, сделан, – вмешалась Марта, – так чего нам ими заниматься?
Я была шокирована:
– Да ты что? Занимаемся мы ими исключительно из пустого любопытства, да еще с целью использовать реалии…
– Чтобы базироваться на них?!
– Совсем рехнулась! Чтобы знать и в случае чего обойти стороной. На реалиях пусть себе базируется Вуйчик, тот самый, что сделал фильм "Экстрадиция". Ведь теперь эту жуткую, как раньше казалось, "Экстрадицию" смотришь чуть ли не с умилением. Рай на земле, да и только. И если бы ты, Мартуся, не захотела трупа…
Марта даже задохнулась от возмущения:
– Я захотела трупа?! Это тебе он понадобился!
– Все равно. Я по специальности детективщица, без трупов мне никак. Да ты и сама убедилась, как мой труп оживил наш сериал. Ага, кстати, ты уверена, что венесуэльские сериалы у нас кто-то не закупает под дулом пистолета?
– Я бы не закупил, даже наставь на меня дула своих пистолетов целый взвод, – вмешался вдруг Витек. – Хотя, если целый взвод, пожалуй, закупил бы. Только потом попытался бы что-то предпринять.
– Были у нас такие, что пытались предпринять, – мрачно заметил Бартек, – да плохо кончили. Сплошь несчастные случаи…
Я отправилась в кухню за новым пивом. Наша конференция явно зашла в тупик. Я упорно старалась не соваться в политику, Марта запрещала мне охаивать кого бы то ни было из телевизионщиков, парни вообще говорили не на тему. К сожалению, я еще не все новости успела выложить, а настроение уже пропало.
Поставив две банки на стол, я пересилила себя и неохотно заметила:
– Ну ладно, я тут еще кое о чем догадалась. Сейф Грохольского открыли-таки. Он сам разрешил. Дескать, проше бардзо, открывайте, панове. Ну, они и открыли. И в нем ничего не оказалось.
Все трое ошеломленно уставились на меня.
– Как это ничего? – не поверил Бартек. – Ведь должны были быть кассеты. Хотя нет, пардон, кассеты вроде бы вы придумали?
– А что пустой, это для нас плохо или хорошо? – хотела знать Марта.
– Для нас без разницы, мы можем в сейф хоть живую кобру запихать, а вот для некоторых… Для ментов, скажем, большая неприятность.
– Мужик завел сейф и держал его пустым? – не поверил Витек.
– Кто сказал, что пустым? Деньги там прятал. Драгоценности жены. Ну и документы всякие держал, как любой юрисконсульт, ничего незаконного или компрометирующего, все легальное. Впрочем, надо быть идиотом, чтобы опасные документы хранить в сейфе, лучше уж в шкаф сунуть, под стопку белья. Ведь теперь любой взломщик первым делом в сейф полезет, а Грохольский не кретин.
– Но мы-то можем сделать из него кретина? – настаивала Марта.
– Без проблем. И сделаем. Только чтобы логично… Ох, забыла, без договора я не работаю!
Тут каждый из присутствующих счел своим долгом выразить личное отношение к моему нежеланию работать без договора, пытаясь перекричать остальных, и в этом гвалте я едва расслышала звонок телефона. Домашнего, не сотового.
Звонила Анита. Я как раз очень ждала ее звонка. Первым делом нажала на кнопку "громкой связи", чтобы все слышали, что она говорит, так что спорящие сразу замолкли.
– Ты уже наверняка все знаешь, – беззаботно произнесла Анита. – Я тут тоже предприняла усилия и теперь тоже все знаю. Виновного не найдут, но кое-кто там у вас с должности полетит. Надеюсь, ты не боишься, что твой телефон прослушивают? В свое время у Алиции были комплексы на этой почве.
– Так это когда было! – возмутилась я. – Теперь не те времена. Теперь никому не запрещается публично говорить обо всем на свете.
– Да, я тоже обратила внимание. Такое впечатление, что можно поместить объявление в газете: "Платный убийца предлагает свои услуги". Далее следуют фамилия, адрес, телефон, часы приема. И ничего ему не сделают!
– И в самом деле ничего. Мог для хохмы дать такое объявление.
– У нас полиция просто установила бы за ним слежку. Разве у вас нет?
– Нет, наша не установит. У нее слишком мало людей.
– Понятно. И они заняты тем, что ловят водителей, превышающих на шоссе скорость в сорок километров. Или охраной государственных мужей, а также самых богатых преступников. Или еще чем-то в этом духе.
– Или сидят в уголке и льют слезы из-за того, что их заставили уничтожить с трудом добытые вещдоки. Или из-за того, что упомянутые вещдоки, переданные в прокуратуру, рассеянная уборщица спустила в унитаз.
– Нет, я уж предпочитаю жить в Дании, – вздохнув, заявила Анита и добавила:
– Ты, конечно, помнишь фамилию Яся?
– Помню. И сообщила ее полиции.
– Ну так могу тебе сказать, что это не он.
– Что не он?
– Не он так панически боялся Пташинского, не он велел его прикончить. Он занимается другими гадостями и за мокрую работу ни за что на свете не возьмется. Ведь он труслив, как… погоди, как забыла кто… ага, как скунс! Вот подходящее сравнение: Ясь, как перепуганный скунс, сразу выпускает невыносимую вонь. Вернее, выпускал, но, думаю, не изменился. Заказчиком этих кадровых перестановок в легальной шайке был другой человек, но я тебе уже говорила – у меня несколько кандидатур, и я еще окончательно не решила, кто именно.
– Прелестно! – насмешливо похвалила я. – А вот если…
– Погоди, – перебила меня Анита, и по голосу я почувствовала, что она улыбается. – Там у вас произошла невероятная история, если не ошибаюсь. Дошло до меня, что тебя посетил поддельный полицейский. Это правда?
Лихорадочно стараясь припомнить, говорила ли о Чареке Аните, я молчала, не зная, что ответить. Вроде бы не говорила…
– Ну, был. А ты откуда узнала?
– Из закулисных источников. Некоторые из моих друзей-журналистов очень осведомленные люди. И у меня создается впечатление, что тут аукнулся Тырмандiii.
Я попросила:
– Если можешь, давай без метафор. И так чуть ли не обо всем приходится догадываться самостоятельно, голова уже отказывается работать.
– Говорю открытым текстом – Цезарий Блонский… ведь он представился тебе полным именем? Так вот, он такой же Цезарий и такой же Блонский, как я Клеопатра. Впрочем, имен у него множество, а настоящего никто не знает.
– Так что же ты слышала от своих информированных друзей?
– Что сейчас создается новая антишайка, одна против всего света, и ее уже смертельно боятся как всевозможного калибра преступники, так и представители органов правопорядка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82