— Ваша рубка выглядит так, будто вы побывали в сражении, майор. Выбито стекло, расщеплена деревянная рама, две пробоины в панели от девятимиллиметровых пуль. Не будете ли любезны объяснить все это?
— У нас был трудный рейс, — ответил я. — Или вы не слушали прогнозов погоды?
Он пожал плечами:
— В этих обстоятельствах у меня нет другого выбора, как арестовать вас.
Нора Мэрфи заявила:
— Я гражданка Америки. Требую встречи с моим консулом.
— Как только представится возможность, мадам, — заверил он.
На причал завернул еще один автомобиль и резко затормозил наверху. Я услышал звук закрываемой дверцы, а потом — бодрый, знакомый голос:
— Ну, Стейси, что здесь такое? Что тут у нас случилось?
Капитан встал по стойке «смирно» и отдал честь, так, как это делают гвардейцы только для самых высокопоставленных офицеров. А генерал сошел по ступенькам лестницы во всем блеске камуфлированной униформы. На нем был темно-синий берет. Справа на бедре болтался в кобуре браунинг, а в левой руке он держал офицерский стек.
Глава 8
Допрос
В более счастливые времена Страмору вполне хватало одного констебля — местному полицейскому посту забот было немного. Пост помещался в маленьком офисе, а подвал при нем был построен с таким расчетом, чтобы вместить одновременно всех местных пьяниц. Там было довольно чисто, кирпичные стены окрашены в зеленый цвет, стояли четыре железные койки. Единственное узкое окно было забрано толстыми железными прутьями, как я и ожидал.
Полицейский констебль отпер дверь, а капитан Стейси ввел нас в камеру.
— Сожалею, что мы не можем предложить вам отдельное помещение, доктор Мэрфи. Но это ненадолго. Самое большее на одну ночь, — сказал он. — Надеюсь, что первой выведу вас отсюда утром.
Нора Мэрфи холодно ответила:
— Я не двинусь отсюда, пока не свяжусь с американским консулом.
Стейси козырнул и, повернувшись, собрался уходить. Мы с Бинни были в наручниках, и я протянул вперед руки:
— Как с этим?
— Сожалею, но у меня приказ.
Дверь закрылась, и ключ повернулся в замке. Я подошел к окну и попытался выглянуть наружу, но напрасно, потому что стекло было залито дождем, а на улице — темно.
Нора Мэрфи тихо спросила:
— Можем мы как-то дать знать о себе?
— Отсюда? — Я не выдержал и рассмеялся. — Так бывает только в кино. Достаньте лучше сигареты. В левом кармане.
Она сунула одну мне в рот и дала прикурить, другую взяла себе.
— Ладно, что случилось?
— Нас поджидали Тим Пэт Кейг и двое головорезов Фрэнка Берри.
— И что произошло?
— Они убили старика, — ответил Бинни. — Подпаливали зажигалками лицо, чтобы заставить его рассказать, где спрятаны бойки от оружия. А этот подонок Тим Пэт еще пытался как-то оправдаться. — Он сплюнул в угол: — Пусть теперь жарится в аду!
Она снова повернулась ко мне:
— Где эти самые бойки? В коттедже?
— В Шотландии, моя дорогая. В этом вся ирония. В старом гараже, который Мейер снял в Обане. Мы собирались доставить их вторым рейсом, если все будет в порядке.
Ее глаза расширились от ужаса.
— Так, выходит, Мейер умер ни за что?
— Именно так.
Я снова подошел к окну и выглянул наружу. Было совсем темно.
— Самое интересное — как они узнали, где он скрывался? — Я обернулся и увидел, что она, слегка нахмурясь, пристально смотрит на меня. — Или иначе — кто их навел?
Бинни сидел на одной из кроватей. Он быстро встал и спросил:
— На что вы намекаете, майор?
Нора Мэрфи остановила его быстрым движением:
— Нет, Бинни, пусть он скажет.
— Отлично, — ответил я. — Скажу напрямик. Только я знал адрес Мейера, пока не записал его для вас на клочке бумажки там, в пивной. Бинни его даже не видел. Он не знал, куда мы едем, пока мы не отправились в путь. Во всяком случае, он уложил уже четырех человек Берри, поэтому едва ли он работает на него.
— Значит, остаюсь я? — спокойно сказала она.
— Единственный вариант. Вы даже знали, что времени хватит, чтобы все организовать, потому что Мейер не хотел, чтобы я приезжал к нему раньше трех тридцати. Вам достаточно было быстро позвонить по телефону. Теперь также становится ясно, как они узнали, что нас надо было поджидать прошлой ночью в Кровавом Проходе, и это само по себе удивительно. Я имею в виду, мы вовсе не старались, чтобы кто-то узнал о нашем рейсе, разве не так?
Все, разумеется, было сказано экспромтом. Но тут была своя логика, и хотя я чувствовал себя не вполне уверенно, мне хотелось вызвать ее на откровенность.
И я оказался неподготовленным к тому, с какой страстью она отозвалась. Ее лицо сразу же исказилось от гнева, она бросилась ко мне и сильно ударила одной рукой по лицу и замахнулась другой.
— Я убью вас за то, что вы сказали! — кричала она. — Я убью вас, Воген!
Она схватила меня за отвороты куртки и бешено затрясла.
Я не много мог сделать, чтобы защититься, из-за наручников и неожиданности нападения, но когда она вознамерилась снова вцепиться мне в лицо, Бинни подошел сзади, оттянул ее обеими руками и встал между нами.
Она смотрела на меня через его плечо.
— Вам не надо было говорить так, майор. Вы очень плохо поступили.
Она, закрыв лицо руками, бросилась на койку, и сухие рыдания сотрясли ее тело. Бинни опустился на колени возле нее, словно верный пес. Его закованные в наручники руки лежали на ее колене. Она запустила пальцы в его волосы. Немного погодя она снова подняла взор. И ее лицо снова стало холодным, но в глазах была видна усталость.
Она сказала упавшим голосом:
— Сегодня после полудня я говорила с командиром антримской бригады официальной ИРА. Это тот самый человек, чьи люди ждали нас на берегу в месте высадки прошлой ночью. Вам будет интересно узнать, что он в течение часа был уведомлен о вчерашнем приезде Мейера в Ренделл-Коттедж, как он узнает о прибытии любого чужого человека. К несчастью, Фрэнк Берри и его организация пользуются здесь не меньшим влиянием. Вам также будет интересно узнать, что и ему тоже сообщили о вашем друге Мейере через час после того, как он приехал в Ренделл-Коттедж. Ему в эти дни немедленно докладывают о любом незнакомом человеке, который появляется в здешних местах. К сожалению, здесь у Фрэнка Берри и его организации не меньший вес, чем у нас.
— И все могло случиться прошлой ночью?
— Именно так. Произошла утечка информации, но на берегу было не менее двадцати человек. И среди них мог найтись один. Насколько я знаю Берри, он достаточно хитер, чтобы оставить одного-двух симпатизирующих ему человек в рядах официальной ИРА, когда он выходил из нее.
Это звучало правдоподобно. И создалось впечатление, что я был настолько не прав, насколько это вообще возможно.
Я сказал:
— Ну, хорошо. Вы говорили со своим дядей?
— Говорила.
— Где он сейчас?
Она подняла взгляд, и ее гнев был виден без слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45