Калвер закричал. Это был крик отчаяния, потому что ему пришлось отпустить руку Стрэчена. Он что есть силы ударил крысу в подбрюшье, оторвал ее от себя и, приподняв, отшвырнул прочь. Изгибаясь в воздухе, крыса испустила странный младенческий крик и плюхнулась опять в бурлящий колодец.
Плечи Стрэчена уже почти скрылись под водой, но он, сделав последнее усилие, снова приподнялся над поверхностью. Калвер едва не потерял сознание, увидев массу черных тварей, покрывавших спину, туловище и ноги инженера. Вода вокруг него была совершенно красной.
Казалось, Стрэчен почти улыбался, когда он с усилием втягивал себя наверх. Но это была застывшая улыбка, а в глазах инженера метались испуг и изумление: инженер понял, что у него не осталось никакой надежды. Он снова начал скользить вниз, тяжесть повисших на нем тварей тянула его назад, в этот липкий буйный водоворот.
Вот под водой скрылись его плечи. Его подбородок. Но прежде, чем он ушел под воду, лицо его обратилось вверх. Его глаза оставались открытыми до тех пор, пока и лицо не поглотила вода. Не закрылся и рот, когда вода хлынула в него. Лицо Стрэчена, скрывшееся под водой, превратилось в белое расплывчатое пятно. Но и оно угасло в яркой и густой киновари.
Чья-то рука сжала плечо Калвера. Вздрогнув, он резко повернул голову.
- Ты ничего не мог поделать, - сказал Фэрбенк. - Давай подниматься. Пока они не бросились и на нас.
После кратчайшей из всех пауз Калвер кивнул, и оба они возобновили подъем. Их насквозь промокшие ботинки то и дело соскальзывали с успевших высохнуть железных ступенек. Поднимаясь мимо вделанного в стену трубопровода, они услышали доносившиеся оттуда шаркающие звуки. Что-то колотилось с внутренней стороны решетки, яростно скреблось об нее, стремясь добраться до карабкающихся по лестнице людей. Фэрбенк с отвращением плюнул в отверстие, а Калвер не мог отвести от ниши глаза. И все же он продолжал подъем.
В тот момент, когда Калвер просунул плечи в люк наверху шахты, опять ярко блеснула молния. Калвер глянул вниз, в глубокий колодец, откуда все еще доносились визгливые звуки крысиной потасовки.
Калвер закрыл за собой дверцу. Казалось, будто сами врата ада затворились за ним. Конечно, эти твари смогут взобраться и по лестнице, но не раньше, чем закончат свой страшный пир. Снова прогремел гром. Калвер дополз до узкого отверстия, пробитого в башне, где его поджидал Фэрбенк, и выглянул наружу. Из-за проливного дождя ничего не было видно.
Опять сверкнула молния. Калверу удалось разглядеть, что все здания вокруг вентиляционной шахты обрушились. Это их массивные развалины защитили башню шахты от взрывной волны. А сама башня была окружена теперь своеобразным частоколом - остатками зданий.
Калвер выглянул наружу. Под ним была куча булыжников. Всего в двенадцати - тринадцати футах под ними. Пустяковое расстояние. Калвер кивнул Фэрбенку, чтобы тот шел первым. Снова грянули раскаты грома. Механик ухмыльнулся. Ухмылку эту высветила вспышка молнии. Прежде чем разжать руки, Фэрбенк на мгновение прилип к краю проема. А Калвер смотрел, как молния зигзагом пронизывает небо. Он никогда в жизни не видел подобной молнии. Она вспорола черноту ночи в пяти разных местах одновременно и как бы зафиксировала мрачную картину разрушений. Воздух наполнился электричеством.
Калвер соскользнул с края отверстия и спрыгнул в темную, залитую дождем ночь.
Часть третья
Вторжение
Черные твари легко двигались по руинам, разыскивая самую лакомую добычу - людей. По их рядам пробегало острое, лихорадочное возбуждение: они понимали, что их ждала изобильная, легко доступная пища. Чувствуя, что их жертвы беспомощны, крысы не знали пощады: добычей их лязгающих зубов становились мужчины и женщины, старики и дети, в ослабевших телах которых почти не оставалось сил, чтобы сопротивляться зловещей мощи новоявленных хищников. И даже недавно образовавшиеся общины не стали для уцелевших людей какой-то защитой от внезапных атак, потому что крысы инстинктивно чуяли необходимость перегруппировки сил и соотношение этих сил всякий раз менялось в их пользу, резко и внезапно.
Они обнаружили гигантский источник пищи неподалеку от гнезда Матушки - теплые, живые припасы. Они подкреплялись ими уже много дней и ночей. Но по мере того как это сырое мясо разлагалось, твари начали искать более свежее лакомство - плоть, которая была еще влажной, источавшей соки, полной еще не запекшейся, еще не застывшей крови. И еще там, внутри черепов, это вкусненькое. Правда, до тех пор, пока оно не превращалось в результате гниения хозяина в водянистую, слизистую кашицу. В своих поисках хищники становились все наглее, бесшабашнее, ненасытнее. Пока они еще предпочитали ночь, но уже все меньше и меньше робели при свете дня. Они управляли мелкими своими сородичами, потому что силы и коварства у них было куда больше, чем у меньших собратьев. А ими самими, в свою очередь, управляли другие - странные, омерзительные существа. Они выходили на поверхность только под покровом темноты, скользя своими разбухшими уродливыми телами среди костей и полусгнивших трупов, перекликаясь каким-то пронзительным мяуканьем. Мутанты среди мутантов, гротеск среди отвратительного кошмара. Их охраняли и выкармливали гигантские черные крысы. Оставаясь пока слабее своей прилизанной Черной армии, но уже господствуя над ней, испуганные и преуспевающие, покорные и властные, как бы скрывающие в своих бесформенных очертаниях некую одним им ведомую тайну, эти монстры каждый раз трепетали в предвкушении нового возбуждения. Их медлительны е тела передвигались, не зная покоя и отдыха, их уродливые конечности и морды время от времени зарывались в загаженную землю, которую они населяли, зловещая симфония их мяуканья по ночам, дойдя до неистовой кульминации, медленно угасала и наконец утихала совсем.
Сейчас взоры монстров устремились к дальнему углу центрального помещения их темного подземного мира, хотя у многих из них глаза, если они вообще были, не видели ничего. Страсть, испепелявшая их в течение долгих часов, понемногу слабела, но все же не исчезала до конца.
Они ждали, и к ним приходили думы Матушки-Крысы. Они ощущали ее муки, чувствовали ее боль. Они ждали и радовались, насколько умели.
Глава 20
Тоненькая струйка холодной воды вдруг прекратилась совсем. Женщина, чертыхнувшись, закрутила кран и поставила едва наполненный чайник на плиту. Потом в прихожей она сняла с аппарата телефонную трубку и, быстро отыскав нужный номер в лежавшем здесь же справочнике, набрала его.
- Я вам уже дважды жаловалась, - сказала она. - А теперь вот вода вообще не идет. Какого же черта я должна платить за эту проклятую воду, если у меня ее нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Плечи Стрэчена уже почти скрылись под водой, но он, сделав последнее усилие, снова приподнялся над поверхностью. Калвер едва не потерял сознание, увидев массу черных тварей, покрывавших спину, туловище и ноги инженера. Вода вокруг него была совершенно красной.
Казалось, Стрэчен почти улыбался, когда он с усилием втягивал себя наверх. Но это была застывшая улыбка, а в глазах инженера метались испуг и изумление: инженер понял, что у него не осталось никакой надежды. Он снова начал скользить вниз, тяжесть повисших на нем тварей тянула его назад, в этот липкий буйный водоворот.
Вот под водой скрылись его плечи. Его подбородок. Но прежде, чем он ушел под воду, лицо его обратилось вверх. Его глаза оставались открытыми до тех пор, пока и лицо не поглотила вода. Не закрылся и рот, когда вода хлынула в него. Лицо Стрэчена, скрывшееся под водой, превратилось в белое расплывчатое пятно. Но и оно угасло в яркой и густой киновари.
Чья-то рука сжала плечо Калвера. Вздрогнув, он резко повернул голову.
- Ты ничего не мог поделать, - сказал Фэрбенк. - Давай подниматься. Пока они не бросились и на нас.
После кратчайшей из всех пауз Калвер кивнул, и оба они возобновили подъем. Их насквозь промокшие ботинки то и дело соскальзывали с успевших высохнуть железных ступенек. Поднимаясь мимо вделанного в стену трубопровода, они услышали доносившиеся оттуда шаркающие звуки. Что-то колотилось с внутренней стороны решетки, яростно скреблось об нее, стремясь добраться до карабкающихся по лестнице людей. Фэрбенк с отвращением плюнул в отверстие, а Калвер не мог отвести от ниши глаза. И все же он продолжал подъем.
В тот момент, когда Калвер просунул плечи в люк наверху шахты, опять ярко блеснула молния. Калвер глянул вниз, в глубокий колодец, откуда все еще доносились визгливые звуки крысиной потасовки.
Калвер закрыл за собой дверцу. Казалось, будто сами врата ада затворились за ним. Конечно, эти твари смогут взобраться и по лестнице, но не раньше, чем закончат свой страшный пир. Снова прогремел гром. Калвер дополз до узкого отверстия, пробитого в башне, где его поджидал Фэрбенк, и выглянул наружу. Из-за проливного дождя ничего не было видно.
Опять сверкнула молния. Калверу удалось разглядеть, что все здания вокруг вентиляционной шахты обрушились. Это их массивные развалины защитили башню шахты от взрывной волны. А сама башня была окружена теперь своеобразным частоколом - остатками зданий.
Калвер выглянул наружу. Под ним была куча булыжников. Всего в двенадцати - тринадцати футах под ними. Пустяковое расстояние. Калвер кивнул Фэрбенку, чтобы тот шел первым. Снова грянули раскаты грома. Механик ухмыльнулся. Ухмылку эту высветила вспышка молнии. Прежде чем разжать руки, Фэрбенк на мгновение прилип к краю проема. А Калвер смотрел, как молния зигзагом пронизывает небо. Он никогда в жизни не видел подобной молнии. Она вспорола черноту ночи в пяти разных местах одновременно и как бы зафиксировала мрачную картину разрушений. Воздух наполнился электричеством.
Калвер соскользнул с края отверстия и спрыгнул в темную, залитую дождем ночь.
Часть третья
Вторжение
Черные твари легко двигались по руинам, разыскивая самую лакомую добычу - людей. По их рядам пробегало острое, лихорадочное возбуждение: они понимали, что их ждала изобильная, легко доступная пища. Чувствуя, что их жертвы беспомощны, крысы не знали пощады: добычей их лязгающих зубов становились мужчины и женщины, старики и дети, в ослабевших телах которых почти не оставалось сил, чтобы сопротивляться зловещей мощи новоявленных хищников. И даже недавно образовавшиеся общины не стали для уцелевших людей какой-то защитой от внезапных атак, потому что крысы инстинктивно чуяли необходимость перегруппировки сил и соотношение этих сил всякий раз менялось в их пользу, резко и внезапно.
Они обнаружили гигантский источник пищи неподалеку от гнезда Матушки - теплые, живые припасы. Они подкреплялись ими уже много дней и ночей. Но по мере того как это сырое мясо разлагалось, твари начали искать более свежее лакомство - плоть, которая была еще влажной, источавшей соки, полной еще не запекшейся, еще не застывшей крови. И еще там, внутри черепов, это вкусненькое. Правда, до тех пор, пока оно не превращалось в результате гниения хозяина в водянистую, слизистую кашицу. В своих поисках хищники становились все наглее, бесшабашнее, ненасытнее. Пока они еще предпочитали ночь, но уже все меньше и меньше робели при свете дня. Они управляли мелкими своими сородичами, потому что силы и коварства у них было куда больше, чем у меньших собратьев. А ими самими, в свою очередь, управляли другие - странные, омерзительные существа. Они выходили на поверхность только под покровом темноты, скользя своими разбухшими уродливыми телами среди костей и полусгнивших трупов, перекликаясь каким-то пронзительным мяуканьем. Мутанты среди мутантов, гротеск среди отвратительного кошмара. Их охраняли и выкармливали гигантские черные крысы. Оставаясь пока слабее своей прилизанной Черной армии, но уже господствуя над ней, испуганные и преуспевающие, покорные и властные, как бы скрывающие в своих бесформенных очертаниях некую одним им ведомую тайну, эти монстры каждый раз трепетали в предвкушении нового возбуждения. Их медлительны е тела передвигались, не зная покоя и отдыха, их уродливые конечности и морды время от времени зарывались в загаженную землю, которую они населяли, зловещая симфония их мяуканья по ночам, дойдя до неистовой кульминации, медленно угасала и наконец утихала совсем.
Сейчас взоры монстров устремились к дальнему углу центрального помещения их темного подземного мира, хотя у многих из них глаза, если они вообще были, не видели ничего. Страсть, испепелявшая их в течение долгих часов, понемногу слабела, но все же не исчезала до конца.
Они ждали, и к ним приходили думы Матушки-Крысы. Они ощущали ее муки, чувствовали ее боль. Они ждали и радовались, насколько умели.
Глава 20
Тоненькая струйка холодной воды вдруг прекратилась совсем. Женщина, чертыхнувшись, закрутила кран и поставила едва наполненный чайник на плиту. Потом в прихожей она сняла с аппарата телефонную трубку и, быстро отыскав нужный номер в лежавшем здесь же справочнике, набрала его.
- Я вам уже дважды жаловалась, - сказала она. - А теперь вот вода вообще не идет. Какого же черта я должна платить за эту проклятую воду, если у меня ее нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128