Он достал где-то бутылку виски и ушел с ней. Парень предполагал, что около трупа Тимоти нашли раздавленную бутылку, но скрыли. Ради Тимоти и самой армии.
После смерти Тимоти Мэри потеряла веру в Бога. Дать так много и лишить всего одним жестоким ударом! Это оказалось ей слишком большим испытанием. Она возненавидела Бога с такой же силой, как когда-то любила его. Когда Мэри в третий раз попыталась поджечь церковь, ее поймали и поместили в лечебницу для душевнобольных. Через два месяца ее выпустили за примерное поведение. На второй день после этого она во время исповеди ударила священника в ухо ножом через деревянную перегородку кабины. Мэри Келли признали сумасшедшей и отправили в больницу. К тому времени, как ее выпустили, война уже закончилась, и Мэри попала в мир, который был слишком занят зализыванием собственных ран, чтобы еще беспокоиться и о ней.
Ее падение было неизбежным. Она продолжала искать удовлетворение и находила его единственно возможным способом. Только теперь она стала еще и зарабатывать этим себе на жизнь. Она начала пить, мужчины все больше и больше вызывали у нее отвращение. Ни один из них не мог сравниться с Тимоти. Она начала насмехаться над клиентами в их тщетных попытках удовлетворить ее и издеваться над их жалкими крохотными половыми органами. Однажды рослый и сильный парень, очень гордившийся своими мужскими достоинствами, ударил ее по лицу за то, что Мэри посмеялась над ним, и сломал ей нос. Заработки Мэри начали падать - некоторые клиенты отказывались платить из-за ее злых насмешек. Но Мэри не успокаивалась и продолжала в постели издеваться над ними. В полиции Мэри Келли знали как женщину, не дающую прохода священникам. Она готова была тащиться за священником целую милю, проклиная его или предлагая свое тело до тех пор, пока бедняге не оставалось ничего иного, как обратиться в ближайший полицейский участок.
Ее вновь и вновь отправляли в лечебницу, но быстро отпускали за примерное поведение. В конце концов, Мэри Келли заразилась триппером и, зная о болезни, с огромным удовольствием награждала ею мужчин. Когда жертвой насмешек стал хозяин дома, Мэри оказалась на улице. Ее красота увяла, мозг отказывался воспринимать реальность. Она опускалась все больше и больше. Два или три года она жила с пакистанскими эмигрантами в Кирпичном переулке. Ее использовали и по одиночке и группой, но постепенно Мэри надоела и им, и ее выгнали. Несколько месяцев спустя она вернулась и подожгла дом. В пожаре погиб пожарный и пятеро пакистанцев. Дом сгорел дотла. Мэри Келли никто не заподозрил.
Однажды ее нашли полумертвой среди развалин, оставшихся после войны. Она пролежала в больнице несколько месяцев. Подлечив, Мэри Келли передали Армии спасения. Ей подобрали жилье, купили новую одежду и устроили на работу в прачечную, надеясь спасти ее от самой себя. И это почти удалось. Мэри много работала, у нее появилась часть былой энергии, а мозг поставил новый заслон - на этот раз воспоминаниям. Но, становясь здоровее, ее тело стало требовать любовных утех. К несчастью, единственным знакомым мужчиной ее был представитель Армии спасения. Дважды в неделю он навещал Мэри в полуподвальной квартире. Когда Мэри попыталась соблазнить его, он предложил ей обратиться к Богу. Это было ошибкой. Мэри вдруг явственно вспомнила, какой радости ее лишил Бог, и это после того, как она усердно поклонялась ему. Она вспомнила своего Тимоти. Бог отнял его у нее. Даже Его слуги, священники, старались помешать ей найти свое счастье. И вот теперь этот человек, этот “солдат Бога”, пытается отвергнуть ее, прячась за Ним, используя Его имя, напоминая ей о Его предательстве.
Представитель Армии спасения бежал, когда истерический бред Мэри перешел в физическое насилие. Мэри ушла с квартиры и стала бродить по лондонским улицам, предлагая себя всем встречным мужчинам и проклиная тех, кто отказывался. Некоторые просто смеялись над ней, но большинство пугали ее безумные речи. В конце концов, Мэри Келли нашла утешение в “Джонни Уокере” - она покупала его на жалкие сбережения, оставшиеся после работы в прачечной.
Однажды ночью служащий ночлежки в Ислингтоне нашел какую-то женщину без сознания и вызвал “скорую помощь”. Сначала он подумал, что она просто пьяна, потому что от нее разило спиртным. Но потом заметил, что из-под юбки женщины сочится кровь. Доктору пришлось два часа удалять осколки стекла из влагалища Мэри Келли - та искала утешения в бутылке виски разными способами.
Мэри Келли оглядела своих пятерых собутыльников. И без того страшное лицо исказила гримаса презрения. Грязные, сморщенные старики. Среди них нет ни одного настоящего мужика. Ни один не угостил бы. Ничего, сегодня у нее есть собственная выпивка. И не денатурат, а доброе шотландское виски. Для того чтобы купить полбутылки, ей пришлось собирать подаяние всего три дня. Три дня Мэри отправлялась в Вест-Энд, туда, где стояли очереди в кино и театры. Она вставала перед людьми и, заглядывая им в глаза, протягивала руку за подаянием. Другой рукой она начинала чесаться. Она чесала голову, подмышки, груди, а когда рука начинала путешествие к паху, люди обычно не выдерживали и выкладывали денежки.
Мэри открыла бутылку и дрожащей рукой поднесла к губам.
- Что ты пьешь, Мэри? - раздался голос из темноты.
- Отвали!
Мэри знала, чем это кончится. Остальные, увидев ее выпивку, сразу начнут клянчить: ну, капельку, ну, глоточек. Но она не могла устоять перед соблазном помучить их. Ей хотелось унизить их, заставить просить. Она знала, что за одну только капельку они даже согласятся трахнуть ее. Потом она посмеется над ними еще больше. Старики забудут ее грязь, а она забудет их грязь. Они будут смешно заставлять вставать свои фитюльки, чтобы трахнуть ее и тем заработать выпивку, но у них ничего не получится. Вот тогда она посмеется над ними, наслаждаясь горем на их отвратительных физиономиях!
- Мэри, ну что ты пьешь? - подполз к ней один из бродяг.
- Не твое дело, скотина! - Несмотря на то что Мэри прожила в Англии много лет, в речи ее по-прежнему чувствовался сильный ирландский акцент.
Другие бродяги, выйдя из оцепенения, подняли головы и посмотрели в ее сторону. Тот, кто первым пополз к ней, был уже рядом. Два слезящихся желтых глаза жадно уставились на бутылку. Мэри крепко держала ее обеими руками.
- Ну Мэри, это я, Майер. - Глаза бродяги хитро блестели, когда он понял, что у Мэри почти полная бутылка шотландского виски. - Я знаю, что тебе нравится, Мэри. Дай мне капельку, и я сделаю это для тебя.
- Ты!.. - усмехнулась Мэри. - Ты!.. В прошлый раз ты даже не смог найти его. - Женщина начала хихикать, плечи ее затряслись. - Ты!..
Старик тоже хихикнул.
- Верно, Мэри. Но в этот раз все будет по-другому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44